Слабость плоти

Со всей серьёзностью оценив угрозу, я создал целое отдельное подразделение в своём легионе, что занималась экспедициями к подобным аномальным мирам и раскопками в поисках следов чего-то необычного. Подобная инициатива заняла целые годы, во время которых я параллельно работал над продвижением Похода и продолжал создавать новые технологии, однако никогда не забывал про основную задачу. Подойдя к секрету столь крупному, я не мог отбросить в сторону мысль о столь великой угрозе всему человечеству.

Слишком хорошо в моём сознании сохранились картины целых строений из живого металла, и машин столь продвинутых, что даже наши самые великие технологии являлись лишь примитивными прототипами на их фоне. Чёрные пирамиды и с изумрудными механизмами не оставляли меня даже спустя десятки лет, как я их исследовал.

Куда легче мне стало, когда экспедиции принесли мне совершенно неожиданную новость — большинство из обнаруженных миров хранили в себе не гробницы разумных машин, а огромные закопанные чёрные монолиты, что и становились слепым пятном в Океане душ.

Самое странное в том, что весь этот «парад планет» был выстроен в одну строгую линию, через всю галактику растянувшуюся от бывшего сердца империи Эльдар, сейчас ставшей варп-штормом сверхсилы, до, предположительно, её другого края вне наших границ.

Высокие структуры примерно полкилометра под землёй и ещё столько же над ней, они были созданы полностью из нужного нам минерала, блокировавшего воздействие Эмпиреи вокруг себя и явно занимаясь ещё какими-то неизвестными мне задачами. Покрытые неизвестными рунами и имеющиеся целые сотни километров туннелей под ними, мне было совершенно непонятно, зачем их вообще создали.

Первоначально я размышлял насчёт уникального оружия галактических размеров, однако в ходе личных исследований я не заметил ничего, намекающего на подобное. Даже Имматериум они блокировали довольно слабовато — на планете, открытой нами в ходе экспедиций и расположенной прямо перед единственным входом в колоссальный варп-шторм, даже наплодились целые цивилизации культистов и демонопоклонников, которых вообще не смущали эти монолиты. Конечно, мы всех зачистили и основали защитный аванпост, однако пока люди не подходили вплотную к этим пилонам, никто даже не мог ощутить их влияние.

Даже дураку очевидно, что этот мир имеет огромную стратегическую ценность, так как в будущем станет местом, откуда можно будет начать экспедиции на падшие миры эльдар, так и потенциально станет отличной крепостью против любых тварей, что рискнут вырваться из глубин варпа. А потому даже планету назвали в честь мифического города, державшего осаду несмотря ни на что — уверен Кадия оправдает своё великое имя.

Но в ходе экспедиций также были найдены и настоящие планеты, где скрылись Некронтир. Гробницы, действительно спрятанные глубоко под землёй, которые продолжали охранять хорошо известные мне скарабеи и механические пауки. Они всегда являлись главными машинами-стражниками, однако порой встречались и куда более опасные существа, чаще всего являвшиеся хранителями пустых пещер и разрушенных пирамид.

Однако один мир был исключением. Гробница, расположенная на опустошённой после ядерной войны планете, обладала самой многочисленной и великой стражей из всех, встреченных нами ранее. Самая крупная, согласно анализу наших датчиков, а также обладавшая самой крепкой защитой, для первичного взлома которой мне самому пришлось отправляться на границу сектора и заниматься проблемой лично.

Мы нашли самый продвинутый и хорошо защищённый мир, что практически не пострадал под влиянием времени, и именно его мои люди собирались взять силой. Попытки скрытно прорваться внутрь были обречены на провал по одной единственной причине — сами стены древней пирамиды приходили в движение при появлении любого из людей, как бы хорошо не скрывшегося с помощью наших самых лучших технологий.

Человечеству жизненно необходимо заполучить знания, сокрытые в древних катакомбах, а потому придётся в этот день пролить собственную кровь и прорваться грубым образом.

Как бы мы не пытались подступиться другим образом, каждая ошибка лишь повышала шанс того, что его спящие внутри машины окончательно проснутся, чтобы проверить личностей, решивших побеспокоить их сон. И если мои предположения о том, что мы достигли усыпальницы кого-то важного, окажутся верны, проблема может из локальной стать угрозой всему сектору.

— …Мы умрём, но выполним свою миссию. Кровью, потом, но любой ценой мы победим. Мы станем штормом, что сметёт врагов. Ибо мы не знаем страха, однако в этот день даже машины испытают его, — я никогда не был любителем произносить высокопарные вдохновляющие речи, однако сейчас требовалось сказать хоть что-то.

И так как мои сыны понимали меня куда лучше без слов, а прислужники из техножрецов ценили просто факт моего присутствия, даже одного предложения было достаточно для уничтожения любых сомнений.

Первые отряды разведчиков отправились к выкопанному туннелю, ведущего к гигантским чёрным воротам, сиявшим ярким зелёным светом. И стоило мне взмахнуть рукой, подавив очень вредный машинный дух внутри и начав подавать взломанные ключи для входа внутрь, как стены начали расходиться в стороны, являя древнейшую гробницу, не видевшую свет звезды уже десятки миллионов лет.

. . .

Дунар мог честно признаться себе в том, что считал себя хорошим воином. Отличным, даже, если судить по десяткам военных компаний, которые он прошёл за последние десятки лет, каждый раз выходя из них практически целым как умом, так и телом.

Да, человеческое тело не было рассчитано на столь долгое и частое участие в военных конфликтах космических масштабов, отчего его постоянно приходилось лечить, ремонтировать и порой даже заменять устаревшие детали на что-нибудь новое.

Вот только выходец Башни Тридцать семь не собирался становиться зависимым от железа рабом подобно тем бездушным, которых видел ещё во время своего обучения. Они слишком глубоко погрузились в искусственные миры, созданные простейшими когитаторами, что и плоть со временем начали заменять на удобный металл, постепенно превращаясь в разумные машины, а не полных достоинства людей. Даже став зрелым мужчиной и практически стариком, он не мог отбросить впечатанные в сознание картины из детства.

А потому, пользуясь всем своим наработанным за годы авторитетом и связями его жены, которой уже пророчили звание адмирала одной из экспедиционных флотилий, Дуран восстанавливал свою форму при помощи клонированных органов и генных манипуляций. Куда более дорогое лечение, но при этом единственное, которое он допускал.

Но если раньше он радовался тому, что его плоть оставалась с ним, то сейчас он был вынужден признать, что стойкость стали порой очень полезна.

Валяясь на чёрном полу, усыпанном телами Астартес, простых людей и пепла целых орд металлических ксеносов, он бы не отказался от хоть какой-то возможности взять и отключить боль от ранений, мучавших его. Да и потерянную десять минут назад руку он был бы вполне не против вернуть…