Слабость плоти

С самого начала их вторжение в эту гробницу пошло как-то не так. Вроде бы у них получилось открыть главные врата и отключить внешние системы защиты с помощью пойманных и взломанных заранее машин, однако то ли ИИ гробницы оказался слишком умён, либо они что-то не учли, однако отправившие вперёд отряды разведчиков прошли не слишком далеко.

Их отряды сразу же встретили целые легионы восставших металлических скелетов, что пускали в их сторону очень знакомое изумрудное пламя. Силы Империума отвечали тем же самым, отчего уже спустя пару часов бесконечного наступления Десятый легион забрался довольно глубоко в недра пробуждающейся гробницы, однако и потери были серьёзными. Пепел дезинтегрированной материи уже толстым слоем покрывал стены и пол этой мёртвой гробницы, столь много жизней пало.

Имперские рыцари, великие Астартес и просто самые обычные солдаты — для аналога Гауссового оружия этих разумных машин не было разницы. Зелёное пламя просто пожирало всю материю, что попадалась на пути, и лишь в редких случаях, когда машины разрывали плоть голыми или своими фазовыми мечами, оставались хотя бы тела.

Но железкам всё-таки было хуже, конечно. Их-то Гауссово орудие тоже неплохо уничтожало их… ну, большинство из железяк. Самые мощные и опасные скелеты, вооружённые сияющими клинками и косами, даже не обращали на пламя внимания, но это проблемы не старого солдата, а Астартес и Примарха.

У Десятого легиона ещё достаточно примитивных болтеров, которые вновь доказали своё универсальное превосходство, благодаря своей способности проходить через сложную энергетическую броню ксеносов. Самому Дурану, однако, сейчас хотя бы просто не помереть от кровотечения.Умереть от испепеляющего луча — это одно дело, но погибнуть из-за осколка одного из скелетов? Куда менее достойная судьба…

— …Спустя годы, мы наконец-то встретились. Я стою на своих ногах, пока ты вновь валяешься на земле, будто бы мы только вернулись в материальный мир после первого прыжка в варп. Не находишь это уморительным? И как после такого ты можешь не верить в богов, ума приложить не могу — верный слуга одного буквально появился из ниоткуда, чтобы спасти тебя и твою глупую голову.

Дуран признал свою ментальную усталость только когда осознал, что совершенно не заметил подошедшего к нему техножреца. Через силу стерев кровь с потом, покрывшими его лицо, он, тяжело придыхая, поднял взгляд и оглядел источник холодного синтезированного голоса. Картинка всё ещё несколько мутилась перед ним, однако всеми силами старался рассмотреть подошедшего к нему жестянщика.

— Мы знакомы?.. Подожди-ка, — нахмурившись, с явно наигранной интонацией произнёс выходец Схеналуса. — За все эти годы я знаю лишь одного человека, что так любит выставлять тем ещё умником, при этом выглядя как полный идиот. Вернее, знаю-то много таких, но король среди них один…

Техножрец издал звук, который, видимо, должен был походить на смешок. Дуран не особо часто взаимодействовал со слугами Омнисии, но кое-как переводить их реакции в понятные обычным людям слова научился, отчего сам усмехнулся, после чего схватился за рану и посмотрел на Викария с просьбой в глазах:

— Я тоже рад видеть тебя, брат… А теперь может поможешь мне встать, чтобы я здесь не сдох? Хочется найти место покрасивее и посветлее, если честно.

Дуран не притворялся, когда говорил, что не узнал своего лучшего друга. Десятки лет в культе Машинного бога серьёзно изменили его тело — за красной мантией едва заметно выделялись серебряные металлические руки с ногами, а из-за спины даже можно было заметить импланты улучшения нервной системы.

Но куда сильнее поменялось лицо Викария. Теперь его прикрывала стальная маска с двумя красными линзами и устройством очистки воздуха, скрывавшими закрытый синтезатор голоса и, Император его знает, сколько ещё прочих аугментаций.

Однако главное, что Дурану всё-таки помогли — Викарий без вопросов вколол в шею своего друга сразу несколько особых шприцов, после чего без особых проблем поднял его с помощью своих имплантов.

— Ты где конечности посеял? Шутки ради поменял на свои железяки, или по делу? — не скрывая улыбку, произнёс Дуран, которому явно стало куда лучше спустя менее чем минуту.

Ощутив прилив бодрости, он поднял с земли свою Гауссову винтовку, после чего начал приводить её в порядочное состояние. Каждый образец являлся шедевром инженерного искусства, так как был связан с микро-роем нанитов внутри, что чинили корпус после каждого разрушавшего атомарные связи выстрела. А потому он и не собирался терять его, несмотря ни на что — эта штука стоила куда дороже жизни обычного человека, так и не ставшего расти по карьерной лестнице Имперской армии.

— Я больше исследователь и теоретик, чем воитель, однако в каждой профессии есть риск погибнуть. И плата несколькими конечностями за математическую ошибку в одном единственном эксперименте — это ещё ничего. В моей работе легко можно потерять нечто куда большее, что простую плоть. Куда важнее другое — ты ведь знаешь, что здесь произошло? Есть ещё выжившие? Какую угрозу представляет враг?

— Как всегда — куча вопросов и никакого умения чувствовать атмосферу в помещении, — с улыбкой ответил солдат, повесивший оружие на левое плечо, чтобы лучше им пользоваться без одной руки. — Пять сотен скелетов начали подниматься из-под земли, сразу же пустив в дело свои винтовки, пока нас со спины закрывал вон тот гигант с золотым шлемом, щитом и топором. Как можешь заметить, у нас ничья. Более-менее.

Викарий мигом повернул голову в сторону самой большой кучи металла. Туда, где над телом великого десятиметрового Имперского Рыцаря расположились оторванные конечности когда-то великой машины смерти, чьи глаза уже утратили былой огонь. Его двухметровый топор вообще сейчас торчал в теле лежащего рядом космического десантника, пока щитом были раздавлены прочие собратья из культа Омниссии.

Однако, в отличие от простых смертных, техножрец имел превосходящие системы обнаружения, заменившие ему глаза. И в отличие от лживых органов, они показывали ему то, на что смотреть ему не хотелось.

— Ты уверен, что его уничтожили? Потому как я отчётливо вижу, как живой металл незаметно пытается собираться воедино. А дух этой твари так и кричит о своём желании сорвать нашу плоть и сделать из неё себе плащ…

Дуран усмехнулся, от боли сжав зубы и прикусив щеку. Прилив чувств позволил ему выпрямиться и направить свою винтовку в сторону черепа врага.

— Скажу честно — теперь не так сильно уверен. Однако для тебя это разве не возможность изучить нечто новое, разве нет? Потому как могу сказать одно — раз эту тварь не взяла ни плазма, ни лазеры, ни даже Гауссово пламя, у тебя всего несколько минут, чтобы придумать кардинально новое оружие, прежде чем тварь соберётся обратно, и разорвёт уже нас. Как тебе такая мотивация думать с достаточной скоростью и усердием?

Дуран признавал, что у металла есть свои плюсы, однако, в конце концов, не собирался отказываться и от сильных сторон плоти. И самый приятный из них очевиден — смог бы он так же заливисто смеяться, если бы был наполовину машиной? Судя по тому, как его брат хмуро молчал, то ответ был очевиден.

* Просто напомню, что Феррус не всезнающ, и тоже может что-то просчитать, когда работает с безумно огромными масштабами галактики) И раз даже эльдары за десятки миллионов лет не обнаружили целую кучу миров Некронтир на границе с центром своего государства, то железяки явно спрятались очень даже хорошо.

Глава 54. Свежеватели

Гробница Предтеч оказалась самым тяжёлым испытанием, с которым только сталкивался мой легион. Мы терпели критические потери, даже пользуясь всеми трюками, заранее заготовленными артефактами и имея целого Примарха в качестве ведущей силы. Мы, безусловно, побеждали, однако это за каждый метр приходилось платить жизнями моих сынов и простых людей.