Слезы огня

– Эслин?
– обернулась Вэл.

– Скар прав: уходите отсюда.

– А вы?

– За меня не беспокойся, - улыбнулась сирена и подала оборотню руку.

Мужчина с готовностью сжал её ладонь. Эслин закрыла глаза. Привычка.

Тряска прекратилась, зато возникло ощущение надвигающейся опасности, будто навстречу летит огромный межпространственный корабль. Эслин открыла глаза. Посреди пестреющей геранью и вероникой поляны пульсировал чёрный купол метра три в высоту. Сквозь клубящий ровной стеной дым не было видно ничего.

– Не подходи, - жестом остановила сирена дернувшегося было к куполу волколака.
– Стена может обжечь или ударить током.

– И как нам спасти Элю?

– Отойди. И на всякий случай отвернись.

Эдвин послушно отступил к деревьям. Эслин провела пальцами по гладкой, прохладной крышке, открыла шкатулку. Перо огненным язычком трепетало на дне, обдавая жаром руку. Сирена достала перо, отбросила шкатулку и подошла к стене.

...К Селин склонилась Гелла.

– Ты ведь ничего не забудешь, верно?
– проговорила она. В её глазах тлело отражение огненного шара...

Перо ощутимо раскалилось, обжигая пальцы. Алый ореол замкнулся в кольцо, язычки переплетались, поглощая золотые бородки и ствол, меняя форму с узкой и длинной на круглую. Эслин разжала пальцы. Огненный шар застыл над ладонью, бросая рыжий отблеск на стену. Сирена поднесла шар к дыму и тот поспешно, будто в испуге, расступился, потянулся рваными, быстро тающими клочьями. В лицо ударил ветер, горячий, удушающий. Эслин перешагнула через границу круга. Народу внутри оказалось несколько больше, чем ожидалось. Два тела, Ванний и Григ, поплатившиеся за игры с демонами. Неподвижно лежащая в маленькой клетке Фелис. Незнакомый катесс в сутане жреца, изумленно смотрящий куда-то в сторону. Распятая на цепях Эля. И высокая женщина, со сдержанной усмешкой наблюдающая за происходящим. Заметив, что защита тает, женщина удивленно моргнула и повернулась к визитерше.

– Леди Станисия, - пробормотала сирена.

Демонесса вопросительно прищурилась.

– Мы знакомы?

– В какой-то степени. Брианна мне о тебе рассказывала.

– Брианна? Что за Брианна?

– Жена последнего короля Анфира.

– Герхарда?
– уточнила Станисия.
– Постой-ка, мне знакомо твоё лицо.
– Женщина на мгновение задумалась.
– Ты ведь Селин Ллианон, сирена, которую погрузили в очарованный сон за вмешательство в дела Анфира. Мне кажется, я тебя там видела... на балу вроде.

Забавно. Значит, на демонессу власть Геллы не распространялась и память ей не чистили. Хотя зачем? Виделись мельком на балу - вот и весь контакт.

– Ну и как самочувствие?
– светским тоном поинтересовалась женщина.
– Выспалась?

– Вполне.

– Тебя помиловали или ваше местное начальство не в курсе твоего пробуждения?

– Да разве от их взора что-нибудь укроется?

– Укроется. Если хорошенько замаскироваться. Я, конечно, с удовольствием поболтала бы с тобой ещё, но, как видишь, я немного занята.
– Станисия шевельнула пальцами.

Энергетические потоки послушно переплелись и выплеснутым из кастрюли кипятком окатили Эслин. Сирена выставила щит и скосила глаза на Элю. Девушка без сознания или...

Катесс поднял руку с измазанным кровью кинжалом, перевел потрясенный взгляд на огненную сферу.

– Это она, слеза огня, - прошептал он.

А в следующее мгновение откуда-то сверху на катесса обрушилась серая мохнатая тень, повалила на землю. Эслин метнулась к Эле, присела. Кровь пропитала чёрную ткань платья, расплылась по лифу безобразным пятном. Над телом девушки пульсировал, сочился энергией, дышал жаром пустыни продолговатый, похожий на дыру в простыне разрыв.

– Эля?

Свободная рука сама потянулась к шее девушки, но пульса не нащупала. Нижники побери! После прямого удара в сердце не выживают даже оборотни...

Кто-то бесцеремонно схватил сирену за волосы и рывком отшвырнул в сторону.

– Э нет, дорогуша, явиться в последний момент и окончательно допортить такой хороший план я тебе не позволю, - сквозь зубы процедила демонесса.
– Слишком многое поставлено на карту, чтобы ещё и какая-то взбалмошная сирена перекроила всё на свой лад. Это тебе не Анфир.

Лишившийся контроля шар поднялся к разрыву. Эслин перекатилась по траве, резко села. Стерва, чуть скальп не сняла!

– А-а, то есть только тебе можно творить всё, что вздумается?
– ядовито огрызнулась сирена.

Беспорядочно клубящиеся энергии откликнулись, невидимой стеной обрушились на Станисию.

– Я построила мир, в котором ты сейчас находишься.
– Стена опала кусочками, перетекающими обратно в хаотичные вихри. Защита круга рассеялась, ветер свободно гулял по поляне, обрывая с деревьев листву. Небо стремительно заволакивали низкие чёрные тучи.
– По крайней мере, я приложила руку к его появлению. Если бы не я и планы моего начальства, ничего бы этого не было. Всё, что тебя окружает, люди, с которыми ты общаешься, существуют в основном благодаря мне.

– Да у тебя, матушка, мания величия.
– Вихри стянулись вокруг Эслин плотным душащим коконом и тут же рванули в стороны. Сирена поднялась на ноги.
– Да, вероятно, Анфир погиб и из-за тебя в том числе. Но кроме твоего участия остается ещё масса вещей, приведших его к концу.

– Ты о Герхарде? Знаешь, им было довольно легко управлять. Достаточно просто намекнуть ему на возможные альтернативы, и он прекрасно приходил к нужному решению сам. Он так не любил вампиров с их вечными посягательствами на территорию Анфира, что с готовностью согласился опробовать новые силы на клыкастых. Момент триумфа объединенных вампирских племен был ярок, но, увы, на редкость краток.

– Ты их стравила.

– Зачем? Я дала им то, о чем они мечтали, а уж распорядились они дарами по собственному разумению. Разве я виновата, что вождь вампиров желал лишь поработить и выпить людей? Что Хрисанф предал Герхарда? Что амбиции последнего короля простерлись аж до соседнего мира? Я-то тут при чем?

Потолкавшись среди дубов, вихри устремились к демонессе, однако та не глядя отмахнулась от них. Эслин стиснула зубы. Учитывая уровень Станисии, обмениваться энергетическими потоками они могли ещё довольно долго и без особого вреда друг для друга. До рукопашной демонесса вряд ли опуститься, не её стиль. Элю не вернуть, хоть селяне и предпочитают, выстрелив волколаку в сердце, для верности отрубить трупу голову. Бедная девочка...

Глубоко внутри - боль, сожаление, пустота. Нельзя ничего менять, нельзя ничего исправлять. Она не высшая сила, она не может находиться одновременно в нескольких местах, в нескольких временных отрезках. Она не может переместиться в собственное прошлое. Гелла-Ами не права: сирены тоже привязаны к линейному времени, просто их путь состоит из разрозненных отрезков, складывающихся для них в один. Если бы она могла что-то сделать, как-то исправить ситуацию...

Позади Станисии Эслин увидела обнаженного мужчину, склонившегося к Эле. Оборотень голыми руками разорвал браслеты оков, освободил сестру, бережно убрал с белого лица длинные спутанные пряди. В устремленных на девушку голубых глазах поселилась боль, страшная, переворачивающая сознание, отдающая в каждом ударе сердца. Что теперь сказать Эдвину? "Мне очень жаль"?