Слом

— У меня нет власти отменить войну, объявленную правителем. Тем более по требованиям какой-то Ольси-Кати, — стучал по столу один из старших офицеров. — Откуда мы знаем, что она действительно «воля богов»?!

Девушка со своего места молча наблюдала за оратором, дождалась, когда он сделает крошечную паузу и выразительно подняла бровь «Вы сомневаетесь?».

— Да, сомневаемся. Но равно не хотим, чтобы нас смели наши же солдаты. Они верят в Вашу подлинность. И после утреннего представления заставить их воевать невозможно.

— Почему же. Я сейчас здесь только потому, что Вы попросили моего присутствия как незаинтересованного наблюдателя. Я рефери, а не прокурор. Если вы сможете друг другу и своим солдатам объяснить, для чего именно эта война, то воюйте. Именно этого требовал Зов — чтобы вы поговорили. И, чтобы развеять ваши сомнения, я не подделка. Я прошла той же тропой, по которой шли предыдущие юродивые.

— Ольси-Катя, то есть вы и есть та самая эльфийка, одна из Альси дома Са, которую отдали на растерзание и которая сошла с ума?

На этот вопрос ответом был смех четверых из присутствующих. Катя нервно прыснула, прикрыв рот кулаком, в некоторой части она была с такой версией согласна. Эль-Саморен и Эль-Торис сдавлено захихикали, представив, что бы сделала Яль-Марисен, если бы её попытались замучить. А стоявший до этого в углу эльф хохотал в голос. Когда к нему повернулись все собравшиеся, он откинул капюшон:

— А её вдовец, перекупленный врагами, покушался на магов, — утёр выступившие слёзы помощник Яль-Паларана. — Вы поверили в эти сказки? И в лживые истории о сломанном Великом Артефакте? Вы всё ещё верите во все подряд?

Внутри шатра на несколько секунд всё замерло. Катя устало наблюдала за магом, которого смутно помнила. Эль-Саморен стиснул рукоять меча, сдерживая проснувшуюся ненависть. Эль-Торис положил руку на плечо командира и друга. Остальные собравшиеся смотрели кто с удивлением, кто с досадой и разочарованием, часть осталась равнодушной, но некоторые одобрительно, еле заметно кивали.

— Зачем Вы здесь? Разве не маги первыми объявили о нападении? — нарушил молчание Эль-Торис.

— Если на эльфийский манер, то меня зовут Яль-Яль, а по матери — Сорень. — Маг отстегнул со своего браслета один из амулетов и бросил его на стол. И часть эльфов, не веря себе, протёрли глаза и уши.

— Человек, — усмехнулась Катя.

— Люди не могут быть магами, это все знают! — возмутился кто-то из дальнего ряда.

— А эльфы не идут путём юродивых, — маг легко поклонился в сторону девушки. — Но хоть кто-нибудь из вас знает, почему нет магов от людской крови? Нет? Тогда рассказ будет долгим.

Яль-Яль уверенно прошел к столу и устроился поудобней, жестом пригласив остальных последовать его примеру. Его рассказ слушали все, то отводя глаза, то согласно кивая, но не перебивая.

***

Вы действительно не знаете, кому и зачем понадобилась эта война. Такая война, что затронет каждое Королевство, и в которой не будет победителя. Её причины знает едва ли десяток эльфов и один человек. Человек перед вами.

Во времена ещё до первых эльфов в мире были воздвигнуты древние святыни. Эльфы их зовут Великими Артефактами, люди — Святилищами Богов, другие народы — Храмами. Известные на землях Королевств Артефакты выпивают из всех живущих магический дар, полностью, до капли. Единственный шанс сохранить способности к магии — это спрятаться за заклятье Полога в раннем детстве. И маги, охраняя своё ремесло, берут под Полог только очень одарённых детей, выбирая из них тех, чья родня достаточно богата и влиятельна... Я стал магом из-за непомерной жажды власти Наставника. Он заметил дар в ребенке одной из нянь и взял меня под полог. А чтобы меня считали эльфом, он сделал амулет. Чтобы не заметили, что я старею, я почти каждый день по несколько часов проводил с эльфийскими детьми. Вы каждый год выходите на улицы прикоснуться к людям, а я каждый день прикасался к эльфам.

Наставник, сколько его помню, искал Храм, о котором он вычитал в древней книге. Этот Храм даёт любому знание обо всём, любые ответы. И Яль-Паларан был почти одержим этим Храмом, но боялся, что о нём узнает кто-то ещё. Боялся всех своих эльфийских учеников, кроме меня — человека, эксперимента и игрушки. Четыре года назад ему удалось узнать, что Храм стоит в одной из долин гномов. Но гномы не впустили мага ни путником, ни гостем, ни послом.

В Артефактах скапливается огромное количество силы. И чем больше Артефакт её получает, тем больше ему её требуется. Наставник нуждался и нуждается в армии, которая сможет прорваться к Храму Знаний. Он привёз новость об осушении Артефакта и теперь земли трёх королевств оказались всё равно что под Пологом. Пятнадцать-двадцать лет, даже меньше, и в его распоряжении появились бы сотни юнцов, натренированных в боевых заклятиях.

Но не вышло, Артефакт успели напитать Изначальной Силой и теперь он продолжает жадно отнимать дар у всех, до кого дотягивается. Наставник смирился и разослал письма многим своим ученикам. Теперь мы делали всё, чтобы Королевства ослабли и оказались на грани новых расколов, тогда из начавшегося хаоса удалось бы набрать достаточно прошедших бои опытных воинов, чтобы составить армию, с которой можно прорываться в долину к Храму. И никто из нас не рискнул идти против него, особенно после случившегося с Яль-Марисен. У неё дар был огромен.

***

— Сейчас передо мной эльфы, у которых достанет сил и власти починить себе любого правителя. Здесь передо мной одни из сильнейших из почти всех домов, и дома Королей среди вас тоже есть. Теперь вам решать, как поступить с обезумевшим магом. Сильнейшим и старейшим из известных мне. — Яль-Яль забрал со стола амулет и отошел в сторону.

Эльфы долго молчали, примеряя на услышанное то, что слышали сами. Но тишина сменилась спорами, в которых ни Яль-Яль, ни Катя не участвовали. Девушка под скучные препирательства задремала, всё же усталость и напряжение потребовали своё. Осторожно разбудили её уже перед рассветом.

Глава 14

Древний камень, серые стены, истёртый пол... я каждой крошкой чувствую тебя, и ты придёшь ко мне, ты уже близко. Это теперь твоя судьба, я наемся твоей болью, напьюсь страданиями, умоюсь мукой. Но всё равно я хочу ещё и ещё, я древний холод, я древний, ненасытный голод.

***

В шатре ярко горело несколько магических огоньков, отгонявших ночь намного лучше ставших привычными свечей или светильников. А вот эльфов осталось меньше половины от тех, кто был здесь вечером. Они с торжественным видом стояли полукругом по другую сторону стола, а на котором лежали белые нарядные ножны и узкий короткий меч, больше похожий на игрушку, чем на оружие.

— Ольси-Катя, правом военного времени мы судили и вынесли приговор, — чуть на распев заговорил давешний генерал. — Яль-Паларан признан виновным во многих преступлениях, среди коих есть и убийство Яль-Марисен. Он должен умереть от Вашей руки и Вашего меча, вот этого. Того требует закон. По кровной мести это Ваше право, которое мы не можем отнять. Вас люди признали юродивой, «волей богов», и исполнение приговора Вами будет правильным. И кто, кроме Вас, сможет подойти достаточно близко?

С каждым новым услышанным словом Катю охватывал всё больший ужас. Кровь отхлынула от побледневшего лица, горло пересохло, девушке казалось, что она ещё спит и видит абсурдный сон. Но Яль-Яль ухмылялся чуть в стороне, Эль-Торис согласно кивал в такт, а Эль-Саморен сосредоточенно рассматривал обнаженный клинок.