Слом

А вот опять Наставник. Игла. Молот. Обманка... Каждая следующая атака мощнее предыдущей, но всё равно разлетается, едва коснувшись Щита, заполненного скопившейся за два года силой.

И снова атаки Наставника. Рассеяние. Ветер. Завеса. Но в них чувствуется ошеломление от прошлых неудач. Впервые на память Яль-Яля Яль-Паларан не смог выдержать поединок. Видимо удивление от самого появления Кати вновь перед ним было настолько велико, что он растерялся. И замешательство дорого ему обошлось — Щит отразил каждую атаку.

За время короткого боя девушка сделала всего четыре шага. Видимо, она застала Наставника на пути от книжных полок к столу. Возможно, он был слишком погружен в собственные размышления. Но нигде не было и следа попыток защититься самому, без магии. Катя всадила отточенный меч прямо в сердце, как будто её кто-то долго тренировал убивать. Хотя Яль-Марисен вполне могла освоить и это умение.

Маг достал принесённую с собой свечу и перешагнул порог. На ковре было отчётливо видно пятно засохшей крови, оставшееся на том месте, где лежало тело, пока не ушло дымом. Яль-Яль установил свечу рядом с пятном, но передумал и перенёс её в самый центр, зажег фитиль.

— Наставник... — человек сел на пол и усмехнулся. — Наставник. А как мне теперь быть?! Что мне-то делать?

Огонёк свечи не спешил отвечать, лишь равнодушно уворачивался от едва заметного колыхания воздуха. Ведь это просто огонёк свечи, он маленький и глупый, он знает как гореть и не хочет гаснуть, он игривый и молчаливый, но если расшалится и схватит, помимо фитильк,а что-то ещё, то может натворить бед. Но это всего лишь огонёк зажженной свечи.

— Я не жалею о сделанном мной. Я был прав. Этому необходимо было положить конец, пусть даже и такой. Но я-то не эльф, будь неладен этот эксперимент, Наставник! Только после стольких лет как мне жить человеком?

Яль-Яль долго сидел молча, смаргивая пляшущие перед глазами точки и вновь осматриваясь, гася по привычке следы чужих заклятий. Вокруг лежали, наверное, сотни листов с записями мага и вырванные из попадавших с полок книг. Многое из этого было уникальным, достойным самого почётного места в библиотеке... А теперь фолианты ценой в сотни золотых монет оказались почти уничтоженными и потребуется немало времени, чтобы хотя бы попытаться восстановить их.

Только есть ли смысл потратить годы, восстанавливая библиотеку, сведшую Наставника с ума? И есть ли хоть какой-то шанс при этом не повторить судьбу Яль-Паларана? Проверять молодому магу не захотелось.

— Ну и зачем всё это? — вновь спросил он у огонька. — Что осталось от такой долгой жизни, Наставник? Быть сильнейшим... а пасть от руки юродивой. Только имя Яль-Паларана так и останется в хрониках магов окрашенным чёрным. А Катя стала легендой среди людей. И я всё же человек, который с детства притворялся эльфом. Так что, наставник, не сердись, но она оказалась права. Я виноват перед вами обоими, но постараюсь прожить остаток своей жизни так, чтобы она одобрила.

Маг щелчком пальцев погасил почти прогоревшую свечу и вышел из осиротевшего кабинета. Сорень теперь знал, зачем нужна его искалеченная жизнь. И времени ему хватит.

***

В Королевствах было неспокойно. Войска с лета завязли в постоянных передислокациях, проводя дни в бесконечных маршах. Генералы будто бы сговорились и теперь переставляли отряды солдат, перекрывая ими дороги, и постоянно отправляющие сбившихся с ног гонцов в немыслимых раньше количествах.

Вот и этот немаленький отряд медленно брёл по дороге. Солдаты хмурились и прятали озябшие руки в рукава или карманы, сердито поглядывая на троицу своих командиров. Они ещё несколько часов назад догадались, что давешнее веселье эльфов не прошло бесследно, то есть отряд просто-напросто заблудился. А сами эльфы шипели друг на дружку громким шепотом, обвиняли всех по очереди, но пытались всё же держать лицо.

В самом хвосте колонны из тридцати человек брёл молодой мужчина, сбежавший год назад из родной деревни, лишь бы не старостиной девке не жениться. Сейчас он всё больше замедлял шаг, прислушиваясь и озираясь по сторонам.

«Ты получишь всё, чего жаждешь»

Слова мерещились в шуме ветра, но вокруг был обычный лес.

«Ты нужен мне. Здесь холодно. Подари мне крохи тепла»

Плач мигнул солнечным бликом среди сверкающего наста.

«Жду. Я жду тебя. Прошу, не покидай...»

Показалось в хрусте ветки, растоптанной ногами товарищей. Голос тревожил и преследовал, и навязчиво жужжал. От него не получалось отмахнуться, как не выходило и поймать страдальца за хвост.

Пока солдат терзался сомнениями, отряд остановился на внезапный привал. Командиры о чем-то спорили уже в полный голос, а рядовые шмыгали носами и отворачивались. Отряд вышел к перекрёстку, на котором стоял дорожный указатель: «Дикие Земли».

«Приди и ты сможешь изменить мир. Приди, я расскажу о мире добра, справедливости, о мире, в котором все счастливы»

— Идем в обход! — скомандовал капитан — эльфы, наконец, договорились.

Но отряд продолжил путь, а один солдат остался. Он хотел окликнуть командира, но слова замёрзли на губах. Зима стала слишком холодной, а с той стороны чувствовался тёплый ласковый ветер, и голос, что шептал для него, просил... И солдат повернул в другую сторону, оставив товарищей за своей спиной.

Солдат шел быстрым шагом, больше не оглядываясь по сторонам. Казалось, что перед ним светится путеводная стрела, указывающая дорогу. И, погруженный в стремление к неизведанной цели, он не заметил, когда вокруг исчезли сугробы и рядом с ним появился его провожатый. Высокого большеглазого мужчину солдат увидел, только когда оглянулся, стоя у подножия угрюмого Храма.

Незнакомец молча кивнул и, сохраняя серьёзное выражение на лице, сел прямо на мокрую землю, всем своим видом показывая, что останется здесь наблюдать, но не собирается мешать. Солдат пожал плечами, поправил у пояса тесак, сумку на плече и начал подниматься по ступеням.

Его не было очень долго. Абориген уже потерял терпение и собрался уходить, когда бывший солдат вышел из Храма и, смеясь, выбросил всё имеющееся при нём оружие и высыпал прямо на ступени содержимое кошелька.

В мир вышел новый юродивый.

А Храм затаился в предвкушении новой порции.

Эпилог по просьбам читателей

Храм, ярко освещённый и нарядный, предстал перед ними таким, каким он был в неизвестные времена, таким, каким его задумывали создатели в древности. Стены его залов украшали бесчисленные фрески, написанные прямо по резному камню и сливавшиеся в невероятные, фантастические картины былого величия, приоткрывая тайну над бытом и историей забытого народа. Пол, залитый чем-то неизвестным, отполированный до зеркального блеска, отражал потолок, раскрашенный во все оттенки синего. И казалось, что идёшь по небесной глади под небесным сводом.