Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Кайто вложил руку в ее, Гадюка потянула на себя, и Кайто вдруг оказался в ее крепких объятиях. Он хотел высвободиться, но не смог, не захотел. Просто не двигался. От нее пахло порохом и кровью, и это было знакомо, даже слишком. Гадюка похлопала его по спине, отстранила, чтобы заглянуть в лицо — не потому что ей не хотелось его касаться, а потому что она пыталась что-то найти в его глазах.

— У нас еще… есть работа? Мы всех нашли?

— Будем считать, что да. Нескольких взяли живьем. Выясним, кто прислал нам такой подарочек, — лично перестреляю, — огрызнулась Гадюка. — Ты как, не ранен? Мы уже вытащили Арчи…

— А Джейс? — спросил Кайто, вспомнив бормотание подруги.

Гадюка

помедлила, но потом все-таки сказала:

— Он был около трюма, когда все началось. Там… просто ошметки тел. Но если отмотать запись, все прекрасно видно, и… Мне жаль.

— Тебе стоит Арчи об этом сказать, — произнес Кайто.

Как-то заторможенно. С одной стороны, он не успел даже осознать, не мог понять, что знакомый ему улыбчивый парень вдруг оказался мертв, а с другой — все это было слишком знакомым. Люди уходили часто. Так же было и на войне: взрывы, огонь, разорванная сталь.

Сердце его сжималось от боли, но Кайто старался не показывать этого; какое право он вообще имел плакать по Джейсу, с которым ни разу по душам не поговорил. Все откладывал, думал, что Арчи будет сердиться, если он полезет в ее личную жизнь. Внутри его все корежило, как в тот день, когда Кайто впервые увидел, как падает подбитый транспортный корабль, оставляя за собой черные следы в небесной синеве. Он помнил, как в тот момент жизнь остановилась, как будто время решило подождать, пока он осознает: только что на его глазах сгинул целый отряд. Взрыв, устроенный диверсантами, можно было сравнить с этим мгновением.

И самым худшим было то, что он никак не мог помешать.

17. Как во сне

Кайто не умел успокаивать, поскольку потери были большей частью его жизни, и он просто не обращал на них внимания. Потому что иначе задохнулся бы под тяжестью утраты — и потому что хороший солдат не должен отвлекаться ни на что, так их учили. Никакого времени для тоски. Никаких помех. Поэтому он с некоторым ошеломлением смотрел, как Арчи всхлипывает, сидя на кровати и уставившись куда-то перед собой, как она просто не может перестать плакать, несмотря на то, что пытается, и как она снова сдается, закрывая лицо руками, сотрясаясь от боли. Это было хуже даже ментальной атаки, потому что ее можно было предотвратить, остановить, оборвать жизнь вражеского ментата, но слезы Арчи не переставали течь.

— Может… может, надо дать ей время! — шептала Акира. Кайто чувствовал себя предателем, что обсуждает непрекращающуюся истерику Арчи у нее за спиной, хотя она-то высказала бы ему все в лицо.

— Я схожу в госпитальный отсек, — предложил Кайто. — Возьму успокоительные, самые безвредные, предложим их Арчи. Выбор будет за ней.

— Это, конечно, хорошо, но… — засомневалась Акира. — Даже если она перестанет плакать, мы не сможем вынуть мысли из ее головы. Ну, то есть… Некоторые ментаты думают, что могут.

— Нет, — выразительно произнес Кайто. — Даже если это возможно… ты же не стерла свои воспоминания о детстве…

— Потому что я не хочу забыть своих сестер! Особенно тех, кто погиб! Кто будет помнить их, если не я?

— И не предлагала мне избавиться от памяти об армии, хотя видела, что мне тяжело об этом вспоминать, что я слишком многое пережил на поле боя, о чем любому нормальному человеку захочется позабыть, — напомнил Кайто. — Но, я думаю, мы состоим из воспоминаний. Только из этого. Наши тела можно разобрать на части, выкинуть ненужное, добавить улучшения, но есть нечто, помимо этого. Наши мысли, наш опыт. И… если Арчи проходит через это, мы должны просто быть рядом с ней. Я пошел к доктору.

— Спасибо, Кайто, — грустно улыбнулась Акира,

обняв его.

Кайто — солдат, которым Кайто был большую часть сознательной жизни — мог бы сказать, что смерть неизбежна, но не стал. Не способен был такое выдать, глядя в темные глаза Арчи. Он знал, что Джейс важен для нее, важнее, чем ее предыдущие увлечения, которые сменяли друг друга, особо ничем не запоминаясь; но даже если это не настоящая любовь, о какой пишут в книгах и снимают сериалы, то все равно осознание смерти было тяжелым. Только недавно Кайто видел человека, красивого парня с растрепанными волосами и обворожительной ухмылкой, как будто сошедшего с рекламного постера, а теперь он превратился в обугленные части… просто части. Говорили, от тех, кому не повезло очутиться рядом с трюмом, не осталось ничего, поэтому им сложно было даже разобрать, с кем прощаться.

Большая часть из тех, кого Кайто знал в военной академии, с кем он был в одном отряде, уже давно были мертвы. И с этим тоже приходилось жить. Он редко думал о них, поэтому знал, что перестанет думать о Джейсе, когда все это немного уляжется. Но для Арчи все будет иначе.

Поэтому Кайто просто был рядом, принес капсулы с успокоительным, которые она выпила, шептал Арчи, что все будет хорошо, понимая нелепость этих слов, но она держалась за это, и Кайто сам начал в них верить. Сказать было проще всего. Заснуть Арчи долгое время не могла, пока они не сдвинули кровати, Кайто лег с одной стороны, притихшая Акира — с другой, и тогда Арчи наконец-то смогла закрыть глаза и заснуть, хотя часто вздрагивала и всхлипывала сквозь сон. Кайто приглядывал за ней некоторое время, но потом и его сморило.

Просыпался он всегда рано — армейская привычка. Открыв глаза, обнаружил, что Блеск тоже перебрался на соединенную постель, устроился в ногах, как кот. Кайто вздохнул, улыбнулся и стал выбираться, стараясь никого не потревожить. Выпутавшись из рук Арчи, которая использовала его плечо вместо подушки, Кайто потянулся, почувствовал неприятную ноющую боль в руках после вчерашней схватки. Отправился в душ, где почти никого не было.

Столкнувшись после душа в коридоре с Криврином, Кайто удивленно посмотрел на капитана. Обычно он предпочитал не спускаться к жилым отсекам, проводя время в каюте, если только не случилось что-то…

— Проверял раненых, — пояснил Криврин. — В госпитальных каютах не хватает места, поэтому некоторых, за которыми надо меньше присматривать, оставили в жилом отсеке. Возможно, нам надо расширить госпиталь. До этого мало приходилось пользоваться… — Ящер ворчал себе под нос, пока они шагали рядом. — Как там Арабелла?

— Она… пытается справиться.

Кайто не нужно было объяснять, как это тяжело — это ведь Криврин потерял семью. В осознанном возрасте: Кайто подозревал, ему самому повезло, что он был ребенком, который понял только то, что случилось нечто очень плохое. Криврин покачал головой, явно не зная, какой совет тут дать. Каждый проживал горе по-своему, и, глядя на Криврина, который бросил всю свою прошлую жизнь и отправился пиратствовать, Кайто вдруг испугался, как бы Арчи не решила покинуть команду, чтобы больше не напоминать себе о взрыве, о Джейсе…

Им всем нужно было научиться жить дальше. Кайто уже по себе знал, что сбежать невозможно. И бессмысленно. Но Кайто догадывался, что полностью излечиться тоже все равно не получится, всегда остается эта черная дыра в груди. Можно было бегать от этой пустоты, всеми силами уворачиваться, ну, или признать ее и выплакать свое горе. Наверное, Арчи справлялась даже лучше него, потому что она рыдала, не пытаясь задушить свои чувства.

— Не хотите поупражняться? — спросил Кайто неожиданно для себя.

Поделиться с друзьями: