Смертельно безмолвна - 2

биологии, та самая, что перевернула с ног на голову мою жизнь; неожиданно я думаю о том, что

я скучаю по ней. Да. Впервые за эти два дня я скучаю по Ари. Принимаю, что все же когда-то

она существовала и делала мою жизнь не только опасной, но и стоящей.

Я отчетливо вижу ее изумрудные глаза, которые пробивают брешь в моей защите. Я терпеть

не могу, когда люди переходят черту, прорываются внутрь моих мыслей. Но я бы все рассказывал

Ариадне. Я бы спросил у Ари, что мне делать. А она бы ответила:

– Жить дальше.

И я бы непременно закатил глаза, а потом она бы сжала мою руку. Возможно, меня к

Ариадне влекло не потому, что она была жертвой, которую с первого же дня я должен был

спасти. Возможно, жертвой был я. Жертвой повседневности, фальши. Я всегда боролся со всеми

проблемами в одиночку, Ари ненавидела, когда за нее принимали решения. Но мы с ней почему-

то спасали друг друга, и это было приятно. Это делало нас похожими.

Жаль, что Ари больше нет.

***

Я еду вслед за черной машиной Джейсона. Норин предлагала поехать вместе, но я не

представляю, как выдержу несколько часов в их компании. Не то, чтобы они мне казались

чужаками, или я испытывал неприязнь. Просто сейчас мы по разные стороны баррикад.

Я отдельно от них, они отдельно от меня. Пусть так и остается.

Мы приезжаем к кладбищу без четверти двенадцать. Я выкатываюсь из пикапа и тут же

бросаюсь к сумке, чтобы не забыть пузырек, который мне отдала Джиллианна.

– Ты идешь?

– Да. – Прячу склянку в карман брюк. – Две секунды.

Пронести лук вряд ли удастся. Я бы смог спрятать браунинг за спину. Но сама мысль о том,

что мои пальцы вновь зажмут ледяной металл пистолета, сводит с ума. Никогда уже я не смогу

взять в руки оружие. И это хорошо. Наверно, это хорошо.

Закрываю пикап.

– Что ж, будем действовать согласно плану, – ровным голосом отрезает Норин.

– Да. – Кивает Джейсон. – Попадаем в чистилище, находим Ариадну. Ты отвлекаешь.

– Я помню.

– Рисуем клетку, вырубаем рыжеволосую бестию и сматываемся.

Если бы все было так просто. Я почти уверен, что ничего из нашего плана не выйдет. Но

какая разница? Будем импровизировать по ходу дела, как обычно; к тому же, я как-то и не

собираюсь действовать по команде Джейсона. Надеюсь, мне удастся поговорить с Ари, если так

вообще можно называть общение между нами. Эликсир даст мне фору. Пока Ари будет думать,

что управляет мной, я сделаю все, чтобы управлять ей.

На Норин Монфор зеленое платье и черная накидка. Она выглядит уверенной в себе, пусть я

никогда прежде и не видел ее в подобной одежде. Раньше мне казалось, что она не представляет

жизнь без толстых свитеров и бесформенных брюк. Сейчас я не узнаю ее. Не узнаю в этом

человеке замкнутую Норин Монфор, передо мной женщина, красота которой способна разрезать

на части и выворачивать наизнанку.

На Джейсоне тоже классический костюм. Подобное зрелище дорого стоит.

– Что? – Он неуклюже поправляет воротник. – Ненавижу такую одежду.

– Мы идем на бал к Сатане. – Я вдруг хочу пошутить, как это часто делал Хэрри. – У тебя нет

выхода. Там дресс-код. Впускают в той одежде, в которой потом хоронят.

Мужчина усмехается, а Норин покачивает головой. Ей моя шутка не понравилась.

На кладбище так темно, что я не вижу надгробий. Просто плетусь за Джейсоном и не думаю

о том, что, возможно, под моими ногами закопан чей-то труп. Мерзкое место. Да, я понимаю, что все мы умрем, но я предпочел бы стать пеплом, а не кормить червей. Хэрри умный парень. Я

уверен, он додумается развеять мой прах по ветру. Или что там делают.

– Почему именно Мефистофель? – Спрашиваю я, изучая корявые ветки деревьев.

– По одной из легенд, Мефистофель – это злобный дух, – поясняет Джейсон. – Часто

фигурировал в мифологии эпохи Возрождения.

– И с каких пор хоронят злых духов?

– Люди умудряются похоронить даже свое будущее, – едва слышно отрезает Норин и выходит

вперед, поддерживая низ платья, – так что не удивляйся. Все возможно.

Я хмыкаю, но вопросов больше не задаю.

Несколько минут мы блуждаем вдоль старых могил, вдоль черных троп и каменных ангелов

с распростертыми крыльями вместо рук; единственным звуком, сопровождающим нас, является

свист ветра. В темноте виднеются лишь каменные надгробья и кресты. Небо сливается с

угольной землей, а луна едва выглядывает из-под серых облаков. Мертвые все слышат, я почти

уверен. Слышат топот наших ног, слышат стуки наших сердец. Но как бы паршиво я себя не

чувствовал, и какие бы образы не рисовал в голове, я продолжаю идти.

Наконец, Джейсон останавливается перед массивной древней статуей ангела смерти. Его

лицо скрыто за каменной мантией. Его костлявые пальцы сжимают косу. Позади него

расположился небольшой склеп, дверь в который оказывается открытой.

Норин нервно сглатывает, а я закатываю глаза. Не время сейчас бояться.

Что-то щелкает у меня в голове, и я решаю пойти во мрак первым.

– Подожди, – Джейсон хватает меня за плечо, – не торопись.

– Это просто проход.

– Просто проход в чистилище Люцифера.

– Нас пригласила Меган фон Страттен. Если бы уже здесь нам угрожала опасность, у нее бы

возникло желание предотвратить ее. Тебе так не кажется?

– Мне кажется, что все не так просто.

– Вот и проверим. – Я сбрасываю руку напарника, а он вскидывает брови.

Пожалуй, Джейсон удивлен. Но я понятия не имею, чему именно.

– Как знаешь, – отвечает он и отступает назад, не отводя от меня карих глаз. Я бы не сказал,