Смертельно безмолвна - 2

– Дельфия. Она тоже внизу.

– Она спасла меня. – Задумчиво хмурюсь. – Что в таких случаях говорят?

– Спасибо?

Усмехаюсь и прищуриваюсь от головной боли. Стоять сложно. Слабость дикая.

– Тебе нужно отдохнуть. Давай, ложись, а я...

– Я сама. Я должна найти Мэтта.

– Слушай, я ведь могу приказать. Сегодня Йоль.

Парень поднимает с пола очки и деловито улыбается, а я недовольно прищуриваюсь.

– Только попробуй. И завтра я на тебе отыграюсь. Лучше помоги спуститься. Ладно?

– Ладно.

Он бережно приобнимает меня за талию и ведет вдоль коридора. За окнами светло. Я

принимаю это за хороший знак. Когда происходит нечто плохое, погода меняется. Я с ней

связана. Дергаю уголками губ и плетусь по лестнице, с трудом переставляя ноги.

Все это кажется таким странным. В прошлый раз Ноа Морт вернул меня к жизни, но Норин

залечила раны. Кто залечил мои раны на этот раз? Как я, черт возьми, выжила? Это с ума сводит.

Я ведь не должна дышать, не должна обнимать друга, улыбаться. Я ужасный человек. Опасная

ведьма. Мне вдруг кажется, я никогда не прощу себе того, что сделала, и тогда в голове

возникает вопрос: что было бы более жестоким, позволить мне умереть или позволить мне жить

с виной, которая каждый день будет прожигать легкие?

Мы оказываемся на первом этаже, и я с облегчением выдыхаю. Слава Богу.

– Ари? – Джейсон оборачивается и порывисто опускает руки. Он отшатывается назад и

глядит на меня во все глаза, молчит, изучает, а я виновато поджимаю губы. Этот человек должен

был просто жить своей жизнью, а я вовлекла его в огромные неприятности.

– Слушай, – я опускаю глаза в пол, – я знаю, что ты не должен здесь находиться. И я, правда,

пойму, если ты скажешь, что...

Я не успеваю договорить. Три широких шага, несколько мгновений. Джейсон крепко

прижимает меня к себе, и я в растерянности округляю глаза. Почему он меня обнимает?

– Ты как? – Говорит он тихо, а я стискиваю зубы.

– Не надо. Не спрашивай. Лучше скажи, что у тебя все хорошо.

– У меня все хорошо.

Он врет. Я знаю. Но мы продолжаем хранить тишину, потому что правда ранит. Нам

придется ее принять, но не сегодня. Не сейчас. Я отстраняюсь и сглатываю:

– Пойду, найду Мэтта.

– Он ушел минуты три назад.

Я плетусь по коридору и сжимаю в пальцах окровавленную кофту. Прохожу рядом с

обугленной гостиной и быстро отворачиваюсь, я не хочу сейчас вспоминать о том, что там

происходило. Вижу дверь, тянусь к ручке, но внезапно замечаю Дельфию Этел. Она стоит около

стены с черно-белыми снимками. Черт, не знаю, что я должна сказать? Какие найти слова?

Такие фразы вообще существуют? Мнусь на пороге, судорожно соображая, а затем вдруг девушка

оборачивается. Мы смотрим друг на друга совершенно разными взглядами. Но что-то нас

связывает. Исцеление. Собираюсь подойти к девушке, но она шепчет:

– Он исцелится, когда ты исцелишься.

– Прости, что?

– Ид-ди. – Дельфия кивает и неуверенно сжимает в кулаки пальцы. – Он ж-ждет.

Я с интересом изучаю лицо незнакомки. Мне хочется узнать ее лучше, но сейчас мне и, правда, нужно поскорее найти Мэттью. Я киваю и выхожу из дома.

Куда он мог пойти? В какую сторону? Оглядываюсь, спускаюсь по ступенькам и тут же

морщусь от легкой боли в спине. Черт возьми. Неужели я и шага не могу ступить? Мне наплевать

на боль. Наплевать на усталость. Я просто должна идти и все.

– Мэтт? – Сворачиваю на перекрестке направо. На улицах пусто, что неудивительно.

После того, что я сделала в церкви, люди вполне заслуженно могут ненавидеть меня и

бояться. Надо будет применить принуждение и заставить их позабыть о случившемся. Я стала

сильнее. На темной стороне мои способности развились до невероятных высот, меня больше не

манит темнота, но навыки не исчезли.

Наверно, мне вообще стоит забыть о своем даре, о том, кто я. Стоит вычеркнуть всю магию

из моей жизни и продолжить путь обычным человеком. Но это неправильно. Я ведь никогда не

избавлюсь от ощущения, что внутри меня есть нечто иное. Да, пока я ведьма, я представляю

угрозу для Хозяина, для окружающих. Но проблема в том, что я всегда буду ведьмой. Всегда буду

Ариадной Монфор-л’Амори. Этого не отнять.

– Мэтт! – Где же он? Голова кружится. Я неуклюже смахиваю с лица волосы. Теперь они

отливают серебром. Напоминают о том, через что мне пришлось пойти. – Черт.

Я нигде его не вижу. Плетусь вдоль переулка, собираюсь вернуться к дому и пойти в другую

сторону, как вдруг замечаю силуэт. Силуэт парня на коленях.

– Мэтт, – мое сердце камнем валится вниз, я нашла его. Присматриваюсь и понимаю, что со

спины парня обнимает какая-то женщина. Но кто это? Словно услышав мой вопрос, женщина

оборачивается. И я замираю: это мама Мэтта. Темноволосая, бледная женщина с прямым носом

и карими глазами. Он похож на нее. Хотя, конечно, глаза у него папины.

Я собираюсь подойти ближе, но неожиданно женщина испаряется: она превращается в

легкую дымку и улетает вместе с ветром, путешествующим по заледеневшему асфальту.

Мне вдруг становится так паршиво, нужно позвать Мэтта, сказать хоть что-нибудь, а я не

могу вымолвить и слова. Горло сдавливают невидимые силки, а в груди образуется не просто

дыра, а целая галактика.

Иногда мы причиняем боль близким непроизвольно. Но я делала Мэтту больно, ведь хотела

показать, как больно было мне, когда он не видел меня. Не замечал. Он считал, что мы с ним

друзья, а я так никогда не думала. Эта причина кажется настолько нелепой. Едва я вспоминаю о

том, что сотворила, хочется свалиться навзничь и хочется закричать. Меня прожигает дикая