Смертельно безмолвна - 2

и делает огромный шаг вперед:

– Сгорающий в Огне, в Воде возродится. Вот, что Ноа хотел, чтобы мы увидели.

– Не понимаю.

– Стихия Ариадны огонь, как я раньше не додумалась, – Норин прикладывает ладонь ко лбу

и начинает ходить из стороны в сторону. – Ее пальцы краснели, когда она злилась, когда ты едва

не умер, она стояла в подвале, и ее руки пылали!

– Но что нам это дает?

– Ответы, Мэттью.

– Объясните, пожалуйста. Я вас абсолютно не понимаю.

– Идем.

Норин вырывается из ванной комнаты и несется по коридору, словно торнадо. Когда она

прибегает на кухню, Джейсон неуклюже откидывает в мойку зажженную сигарету и в воздухе

проходится пальцами, пытаясь разогнать дым.

– Вы быстро.

– Ты и двух минут не можешь прожить без сигарет, – подмечает женщина.

– Кто бы говорил, дамочка.

– Оставим на потом ваши препирания, ладно? – Я закатываю глаза. – Что вы поняли?

– Что тебе нужно прикрыть торс, мальчик, – тянет Мэри-Линетт, вдруг объявившаяся за моей

спиной, и кидает мне чью-то растянутую футболку.

Перехватываю ее в воздухе и тускло улыбаюсь.

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста. И можете не тратить время на объяснения, я все подслушала.

– Мы и не сомневалась, Мэри, – шепчет Норин, поправив горло шерстяного свитера.

Я натягиваю футболку, корчусь от боли, пробежавшей по спине, и выпрямляюсь как раз в

тот момент, когда женщина сплетает перед собой пальцы и отрезает:

– Мы знаем, что дар каждой ведьмы питается энергией природы, и знаем, что стихия

Ариадны – огонь. Еще мы знаем, что уже давно никто не относил себя к стихии Воды.

– Почему? – Я недоверчиво хмурюсь.

– Есть определенная иерархия ведьм, Мэттью, в зависимости от того типа энергии, который

их подпитывает. Вода – первоначальное воплощение самой Жизни. Поэтому все ведьмы водной

стихии, гораздо сильнее и выносливее остальных.

– А к каким стихиям относитесь вы?

– Я – воздух, – отвечает Мэри-Линетт. – Норин – земля.

– Таких, как мы тысячи, например, стихия Меган фон Страттен – огонь, ты и сам уже в этом

убедился, верно? А вот водная стихия – это редкость! Вымирающий вид. Я никогда таких не

встречала, как и моя мать. Но Ноа указал нам на зеркало, на ту фразу...

– Вы про надпись на зеркале? Сгорающий в Огне, в Воде возродится?

– Именно. – Норин решительно приближается ко мне, и я замечаю, как у нее в глазах

проносятся разные чувства, ни одно из которых я не могу описать словами. – Только Вода

победит Огонь, что значит, что мы должны найти ведьму, которая принадлежит к водной стихии.

Она поможет Ари, я уверена.

– Поможет? – Недоверчиво переспрашиваю я и делаю шаг назад. – Норин, но ведь вы

сказали, вода победит огонь, а не поможет ему.

– Неважно.

– Думаете?

– Конечно, нет. – Женщин взмахивает рукой и отворачивается. – Мелочи.

– Я бы так не сказал.

– Мэттью..., – неуверенно шепчет Мэри-Линетт, но я лишь подаюсь вперед.

– Что, если человек, которого мы найдем, убьет Ари? Вы не подумали об этом?

– Ноа Морт не стал бы наводить нас на ложный след, – предполагает Джейсон.

– Но вдруг он сам не знает, что делать?

– Считаешь, ты умнее Смерти? – Норин резко переводит на меня взгляд и стискивает в

кулаки пальцы. – Прекрати, ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

– А вы имеете? – Женщина собирается ответить, но я опережаю ее, вскинув ладони в

сдающемся жесте. – Подождите, – шепчу я, – мне не зачем спорить. Я не хочу спорить. Но я

думаю, прокручиваю в голове ваши слова и вижу, что все не так идеально, как кажется.

– А что вообще идеально в нашем мире, Мэтт? – Распахнув глаза, спрашивает Норин. Она

нервно дергает плечами и отходит назад, словно бежит от меня и от моих вопросов. А потом она

останавливается, оборачивается и вновь кажется мне уверенной в себе. – У тебя за плечами так

мало прожитого. Ты еще не понял, что иногда, ошибаясь, люди приходят к большему, потому что

проходят через самое трудное.

– Вы осознанно рискуете, Норин.

– А мы не в том положении, чтобы выбирать. Я согласна рискнуть, потому что знаю, что

если Ари будет что-то угрожать, я закрою ее собой, и она останется в живых.

– Но почему кто-то вообще должен пострадать? – Не понимаю я.

– Потому что по-другому не бывает.

– Норин, Мэтт прав, – неожиданно заявляет Мэри-Линетт, и я перевожу удивленный взгляд

на вторую тетю Ари. – Прошел всего день, у нас есть время подумать! Пророчества всегда

сбываются, ты ведь знаешь. А в нем говорится о смерти.

– У нас нет времени подумать. С каждой минутой добра в Ари становится меньше.

– Пожалуйста, давай...

– Нет, – обрывает сестру Норин и становится холодной, как айсберг, ее голубые глаза

наливаются виной. Она слабо покачивается и порывисто взмахивает руками в воздухе, как будто

отмахивается от правды и от реальности. – Мы и так допустили то, что с Ариадной случилось,

Мэри. Мы подвели Ари, подвели Реджину.

– Не надо, не говори так.

– Но это правда. Я не собираюсь упускать возможность лишь потому, что какому-то

мальчишке показалось, будто Смерть понятия не имеет, о чем просит.

Я недовольно стискиваю зубы, а Норин срывается с места и выходит из кухни, стуча

толстыми каблуками об пол. Джейсон невесело улыбается, а затем выдыхает:

– Я схожу за ней.

Он уходит, а я устало придавливаю пальцами глаза и упираюсь спиной о шкафчики. Почему

все так пренебрежительно относятся к моему возрасту? Глухо усмехаюсь и вдруг понимаю, что

толика терпения удерживает меня от попытки проломить дыру в стене этого идиотского дома. Я

пытаюсь помочь, а мои слова воспринимают в штыки. Но зачем мне с ними спорить? Зачем

ставить палки в колеса? Я хочу вернуть Ари, возможно, больше всех их вместе взятых. Неужели