Смертельно безмолвна - 2

– Эй, – Джил помахивает рукой, – ты здесь?

– Да, я... Я здесь. И я в норме.

– Как же хорошо, что все в порядке.

Джиллианна неожиданно обнимает меня, прижимается щекой к моей груди, а я тихо

выдыхаю, понятия не имея, что я должен ей сказать, чтобы описать хаос, происходящий в моей

жизни. Медленно отстраняюсь, а она прищуривает свои голубые глаза.

– Ты чего?

– Я просто... Нам с тобой надо поговорить. Наверно.

– Наверно? – Джил складывает на груди руки и морщится, будто бы впервые слышит мой

голос. Она покачивает головой. – О чем ты хотел поговорить?

– Слушай, на самом деле, я не думаю, что...

– Невероятно, – ядовито шепчет она, – ты собираешься поговорить об Ари.

– Я хотел поговорить о нас.

– Из-за нее.

– Подожди...

– Чего подождать? Пока ты расскажешь мне о том, что дело не во мне, а в тебе?

– Собственно..., – сжимаю пальцами переносицу и киваю, – это я и хотел сказать.

– Ты сошел с ума? – Громко восклицает Джил и неожиданно усмехается, сощурив от злости

глаза. Я виновато отворачиваюсь, а она подается вперед и прикладывает холодные ладони к моей

груди, замораживая все, что и так находится в анабиозе. – Мэтти, ты ведь и сам понимаешь, что

ведешь себя глупо. Ты ведь не собираешься... не собираешься...

– Что? – Гляжу на девушку, а она отшатывается назад, как будто я дал ей пощечину.

– Не притворяйся, словно не понимаешь, о чем я, – срывается шепот с ее губ, на что я лишь

вновь отвожу взгляд, сжав до скрипа челюсти.

Я пытаюсь придумать, что мне сказать, как сказать, я не хочу ранить ее чувства, ведь Джил

так много для меня сделала, ведь она была рядом, когда все отвернулись. А потом я вдруг

понимаю, что я больше ничего к ней не ощущаю: ни тяги, ни страсти, ни желания. У меня

внутри больше нет ничего, что когда-то заставляло держать эту девушку за руку. Эти чувства

просто испарились, исчезли, а я даже и не понял, когда именно их не стало, мне не было больно, не было одиноко. Я просто встретил другую девушку, и все.

– Ты собираешься сказать хоть что-то? – Не своим голосом разрывает тишину Джил, а я

перевожу на нее виноватый взгляд, потому что в отличие от любви, вина разливается у меня по

венам и бурлит где-то в легких, словно ядовитая жидкость.

– Я не знаю, что сказать.

– Придумай.

– Ты этого хочешь?

– Да, черт возьми, да, я хочу, чтобы ты хотя бы попытался объяснить мне, чем я хуже и

почему ничего для тебя не значу. Я плохо к тебе относилась? Сказала что-то не то?

– Не говори ерунды.

– Ерунды?

– Да, Джил. Ты не должна пытаться меня понять, не должна спрашивать. Я все равно не

знаю, что тебе ответить. Понимаешь? – Нервно взъерошиваю волосы и отступаю назад. Девушка

поджимает губы, а в глазах у нее проносится мутная пелена, которая разрывает в моей груди

каждый нерв, каждый орган. Я не могу смотреть на нее, но и не имею права не смотреть. Я

обязан из уважения сказать правильные слова, найти эти правильные слова.

Но что если происходящее сейчас уже неправильно, не может быть правильным.

– Просто моя жизнь изменилась, Джил, – наконец, говорю я, собрав в кулак волю, – я уже не

тот Мэтти, не тот человек, который тебе понравился. Такое бывает. Со всеми.

Девушка обхватывает ладонями оголенные плечи и говорит:

– Ты прав. Когда я тебя встретила, ты был сломлен, одинок. Но ты не был жестоким.

Она прожигает меня обиженным, блестящим от слез взглядом, а затем уходит, робко сжав в

пальцах замерзшие руки. Я наблюдаю за ней очень долго, даже когда она уходит, я стою возле

мусорных баков и не шевелюсь, пытаясь осознать то, что сделал. Я ведь любил эту девушку, я

хотел уехать вместе с ней, хотел держать за руку, провожать до колледжа и встречать после

занятий. Я хотел всего этого так сильно, но ничего не почувствовал, когда все мечты выпали из

груди и превратились в ненужный хлам. Как так бывает? Кто знает, в какой именно момент ты

сам окажешься тем ненужным хламом, который просто выкинут из своей жизни.

Я зажмуриваюсь всего на несколько секунд, а затем схожу с места. Хэрри ждет меня в

машине на пассажирском сидении. Я не ожидал, что брат сядет за руль, но почему-то со свистом

выдыхаю. Когда я вожу, я вспоминаю об аварии, и поэтому каждый день на место водителя

запрыгивал Хэйдан. Перспектива окунуться в прошлое меня совсем не радует.

– Ты в порядке? – Заводя двигатель, спрашиваю я и замечаю, как брат кивает. – Дома ничего

не оставил? Не хочу сегодня возвращаться.

– Нет.

– Отлично.

Ударяю ладонями по рулю и, наконец, выезжаю на дорогу.

Мы паркуемся у коттеджа Монфор минут через десять. Достаем вещи и плетемся по

знакомой дорожке в полной тишине: не хотим разрушить атмосферу полной обреченности и

серости, которая нависла над нашими головами и уже кажется вполне обычной, родной. Иссиня-

черный ворон, притаившийся на одной из веток, внезапно расправляет громоздкие крылья и

испускает мерзкий вопль, от которого дрожь прокатывается по спине, и я нервно шмыгаю

носом, изо всех сил пытаясь не искать символический смысл во всем, что сейчас меня окружает.

Но все равно ищу.

Входная дверь распахивается до того, как я успеваю нажать на звонок. Я недоуменно

вскидываю брови, а на пороге оказывается Мэри-Линетт. Она широко улыбается и кивает, зазывая нас внутрь приветливым взглядом.

– Давайте свои сумки.

– Да мы не...

Не успеваю договорить. Монфор каким-то волшебным образом умудряется ухватить правой

рукой и мой рюкзак, и вещи Хэрри, а затем захлопывает ногой за нами дверь.