Смертельно безмолвна - 2

– Вы в своем уме? Сейчас огонь перекинется на кресло и разрастется еще сильнее, он и

деревянными половицами отлично подпитывался, а вы дали ему целое кресло!

– Я действую спонтанно.

– Вы действуете глупо.

Поднимаюсь на ноги, хватаюсь руками за виски и горблюсь, будто на меня свалился

потолок. Черт подери, о чем она вообще думала?

– Есть другие идеи? Давай, я не против.

– Только не вздумайте разбивать окна.

– Продолжишь умничать, и я тебя вместо второго кресла в камин запущу.

Я взмахиваю руками, отворачиваюсь и думаю, что мы с ней вдвоем убьем друг друга раньше,

чем за нас примется пламя. Или же...

– Вдвоем, – шепчу я, расширив глаза, – черт, Мэри. Наверху спит Хэрри.

– Я совсем... О, Боже. – Она растерянно поджимает губы и осматривает черный дым, собравшийся под потолком, поднимающийся вверх по тонким стыкам, щелям.

Почему я забыл про брата? Как эта информация вообще могла вылететь из головы?

– Он поможет нам, – неуверенно отрезает Мэри и поднимает подбородок, – Хэрри!

– Нет, стойте. Он спит, как убитый.

– Издеваешься? Он не слышал, как я киданула в камин кресло?

– У него плохо в последнее время со сном, я стащил ему таблетки с вечеринки. – Мне

становится тошно от такого идиотского стечения обстоятельств. Или дело в гари, которая

прожигает горло? Я кашляю, выплевывая желчь, и встряхиваю головой. – Надо подумать.

– Как его разбудить?

– Оглушить. Нужно что-то очень громкое.

– Что? – Пот толстыми струями скатывается по лицу женщины. Она смахивает его со лба, а

он вновь появляется, вновь капает вниз. – Мэтт, думай скорее. Чем дольше он спит, тем больше

вдыхает углекислый газ. Он может больше вообще никогда не проснуться.

– Я хорошо знаю биологию.

– Может, попытаться еще раз? Дотянутся до дивана?

Нет. Такими попытками мы лишь подкидываем бревна в костер.

Надо найти другой выход. Логичный. Правильный. Единственный.

Я расширяю глаза и быстрым движением касаюсь металла за своей спиной.

– Точно, – в моих глазах проскальзывает нечто безумное, – браунинг.

– Браунинг? Откуда у тебя...

Я выхватываю пистолет, поднимаю его над головой и делаю несколько выстрелов.

Оглушительный звон прокатывается по комнате, от которого закладывает уши. Черт. Я

моргаю, словно человек, потерявшийся в реальности, а потом стреляю еще раз. И еще.

Мэри зажимает ладонями уши, нагибается, распахнув глаза от ужаса, а я одержимо пялюсь

на потолок, наивно полагая, что он развалится на части. Давай же, давай.

Я стреляю, пальцы сводит. Никогда прежде я не делал ничего подобного! Отдача от

выстрелов все норовит повалить меня на спину, но я держусь ровно, пусть от жары уже не вижу

комнаты, не различаю цветов. Все плавает, кренится и горит, но не только снаружи, но и внутри.

Мои легкие бурлят от напряжения. А я продолжаю стрелять, не отдавая себе отчета в том, что

патроны давно закончились, и пуляю я в воздух холостыми выстрелами.

– Мэтт, черт возьми, Мэтт!

Кто-то хватается за мои плечи холодными руками.

– Мэтт, посмотри на меня!

Растерянно опускаю подбородок. Моргаю. Моргаю еще раз и внезапно понимаю, что передо

мной Хэрри в своих идиотских очках и смятой пижаме.

– Хэйдан, – хриплю я.

– Что тут творится? Святые угодники, ты горишь! – Брат хватает подушку с дивана и

начинает молотить ею по моей ноге, а я не чувствую боли. Ничего не чувствую. – Почему вы не

убегаете? Почему стоите истуканами? Надо уносить ноги!

– Но мы не можем, – отвечает Мэри-Линетт и разражается сухим, едким кашлем. Она

покачивается в сторону и хватается вспотевшими ладонями за лицо. – Ничего не можем.

– Что за фигня, черт, черт.

Хэрри прикрывает нос рукой и безумным взглядом осматривает пылающие шторы.

– Выбирайся из дома. Живо.

– Я вас не оставлю.

– Хэрри...

– Замолчи, Мэтт. Просто замолчи.

Он пронзает меня свирепым взглядом, а затем вдруг срывается с места. Я собираюсь

кинуться за ним, но вновь не могу сдвинуться с места. Лишь ослаблено горблюсь и нелепо

хватаюсь пальцами за горло, царапая его, натирая до красноты. Черт. Опираюсь ладонями о

колени и смотрю на плавающий ковер, сипло вдыхая и выдыхая горячий воздух.

Нельзя падать. Нельзя падать.

– Я вытащу Ари и останусь в живых, – шепчу я, от злости стиснув зубы, – я не умру.

Никогда прежде я не цеплялся так за свою жизнь.

Неожиданно сквозь черную, дымчатую завесу я замечаю Хэйдана. Он прорывается в

гостиную, держа в пальцах шланг, подпрыгивает к камину и заливает его ледяной водой.

Какое-то мгновение мне кажется, что у меня галлюцинации. Откуда у Хэрри шланг? Где он

его отыскал? Но потом я слышу, как шипит от капель воды раскаленная мраморная панель, ощущаю, как прохладный пар ползет по ногам, забираясь под одежду. Я измотано мотыляю

головой, пытаясь разглядеть в серых, плотных облаках лицо брата или младшей Монфор. Но не

вижу ничего, кроме собственных рук, покрытых каплями холодной воды.

– Черт, – шепчу я, прокатившись мокрыми пальцами по лицу. Кожа остывает, и мне в разы

становится спокойнее и легче. Уже в следующее мгновение пожар утихает, и тогда я в изумлении

понимаю, что могу шевелить ногами, могу сойти с места.

Принуждение больше не работает.

– Идем, – говорит брат, неожиданно оказавшийся рядом, – быстрее.

Я покачиваюсь на носках. Плетусь за Хэйданом и на ходу стаскиваю с дивана папку с

фотографиями, которую мне отдала Бетани, я не понимаю, как я вообще вспомнил о ней, не

понимаю, как мы выбираемся из дома. Я не понимаю, как мы оказываемся во дворе, на газоне,

как втягиваем свежий воздух. Не понимаю, что вновь избежал смерти.