Смертельно безмолвна - 2

– Надо же внести разнообразие в будни.

– Вряд ли мы имеем дело с Доминиканским Орденом, – задумчиво отрезает Джейсон и

прокатывается ладонями по вспотевшему лицу. – Это культ, пародия. Последователи.

– Неизвестно, кто хуже: доминиканцы или фанатики, стремящиеся ими стать.

– Проблема в том, что этот орден знает правду, – говорю я, сжав пальцами пылающее плечо, и морщусь. – Они знают правду об Ари. И они попытаются ее убить.

– Это не так-то просто, – дергая уголками губ, шепчет Норин. – Ариадна сильна, ты и сам

сегодня видел, на что она способна.

Да уж, видел, слышал, чувствовал. Сегодня я познакомился с новой стороной Ари. И мы

друг другу не понравились. Я встряхиваю головой, пытаясь отогнать образ Ариадны с черными

от ненависти глазами, и поджимаю губы. Не стоит сейчас думать об этом.

– Посмотрите, – я указываю пальцем на красные буквы. – Смерть не приходит одна. Я

уверен, это послание. Предупреждение. Ари хотела сказать, что будут еще жертвы.

– Или она просто ждет, пока вы намочитесь в штаны, – предполагает Дюк.

– Она хочет, чтобы мы думали. – Настаиваю я. – Чтобы мы думали и остановили ее.

– Похоже на месть, Мэтт. Эти люди пытали ее, вот она и вернулась, чтобы...

– Это глупо. Поверьте. Возвращаться, чтобы просто отомстить? Люцифер заполучил ее душу,

но с какой целью? Ари не девушка, в которую Дьявол случайно ткнул пальцем.

– Разумеется, у него был план, – соглашается Норин.

– Вот именно. Все поступки Ари сумбурны, привлекают слишком много внимания. Я не

силен в составлении стратегий, но разве плохие парни заявляют о себе? Только идиоты

выставляют преступления напоказ. В жизни убийцы молчат и просто делают свое дело.

– Ариадна отвлекает наше внимание, – неожиданно протягивает Джейсон, нахмурив брови,

и наклоняется вперед, изучая фотографии. – Она хочет, чтобы мы думали о ней.

– В то время как происходит нечто более важное, – протягивает Хэйдан, встревожено

посмотрев на меня, и я громко сглатываю. Становится тихо. Из окна прорываются порывы

холодного ветра, шум, проезжающих машин, а мы просто стоим по кругу и не шевелимся.

Что задумал Люцифер? Для чего ему на самом деле понадобилась Ариадна?

– Подождите, – едва слышно шепчет Мэри-Линетт и берет в руки один из снимков.

– В чем дело?

– На его груди, взгляни-ка Норин, я видела нечто подобное. Как же называется...

– Пентаграмма? – Не понимаю я, склонившись над фотографиями.

– Нет, не пентаграмма.

– Разве? Круг и пересеченные линии, треугольники. – Я растерянно взмахиваю рукой и с

силой стискиваю зубы, когда боль лавиной прокатывается по спине. Черт.

– Это не треугольники, Мэтт. Это звезда.

– Какая еще звезда? – Недоуменно переспрашивает Хэйдан, отняв у Мэри фото, а я с

изумлением отмечаю, как вытягиваются лица сестер Монфор. Опять они знают о чем-то, о чем я

не имею ни малейшего понятия.

– Это звезда Хаоса, – объясняет Норин, выпрямив спину, и отворачивается; она вдруг

сжимает в кулаки пальцы, отходит назад, морщит лоб, а я терпеливо жду продолжения. Не хочу

торопить Монфор. Ее лицо бледнеет так сильно, что становится не по себе, и я жадно

наслаждаюсь мнимыми секундами спокойствия.

– Ящик Пандоры! – Внезапно кряхтит Дюк Роттер и прыскает со смеху. – Вот же вас

угораздило вляпаться в такое дерьмо, ребята. Поздравляю.

– Ящик Пандоры? Это же сказки. – Я устало закатываю глаза. – Миф для малолеток.

– Подожди...

Норин отмахивается от меня, как от надоедливой мошки, а я раздраженно щурюсь.

– Чего подождать? Пока вы придумаете, как усугубить ситуацию?

– Я пытаюсь сопоставить факты.

– Нет, вы пытаетесь приплести их к своей безумной теории.

– Моя теория не безумна.

– Если она строится на легенде, написанной каким-то шизофреником-фантастом...

– Она строится на истории моего вида, – рявкает Норин, стремительно повернувшись ко мне

лицом, и сводит черные брови. – Мы опять возвращаемся к тому, с чего начали. Ты опять

пытаешься отрицать то, о чем не имеешь ни малейшего понятия.

– Но...

– Хватит думать головой, – командует женщина, тыкая в меня пальцем, – ты уже не в своем

мирке, где любое отхождение от нормы – вымысел. Здесь легенды – реальны, мифы – реальны.

Оглянись, ты находишься в компании черной вдовы, оборотня, ведьмы и брата, который вернулся

с того света. Ты сам живешь в одной из тех легенд, которые отрицаешь.

Я стискиваю зубы и горячо выдыхаю, накопившийся воздух. Она права. Права. Но я не могу

согласиться так просто, не могу поверить так легко. Я семнадцать лет жил в мире, где даже удача

казалась проявлением мистики. На восемнадцатом году все изменилось.

– Мы читали об этом, – задумчиво протягивает Мэри, – или мама рассказывала.

– Что именно? – С интересом спрашивает Хэйдан.

– Люцифер уже открывал ящик Пандоры, много столетий назад.

– Так что ему мешает сделать это снова самостоятельно?

– Один и тот же человек не может открыть ящик дважды.

– Ну, разумеется, – шепчу я, сдавив пальцами переносицу. – И почему Ари?

– Чтобы выпустить наружу пороки и болезни, надо обладать силой. Простой человек не

сможет открыть ящик, он умрет, а с его смертью в сосуд вернутся и все грехи.

– Но Дьявол не может умереть. – Как бы невзначай напоминаю я, поджав губы. – Так почему

нас до сих пор не атакуют грехи, выпущенные давным-давно наружу?

– Уверен, что не атакуют? – Тихо усмехается Норин и отводит взгляд. – Со временем

последствия перестают быть катастрофическими. Но даже сейчас мы чувствуем отголоски того,

что случилось много веков назад. Если Ари откроет ящик...

– Пострадает много людей, – поясняет Мэри, – прежде чем все наладится.

– Значит, мы не должны ей этого позволить.