Смертельные цветы
Шрифт:
— Возьми мою силу, — губы Брасияна едва шевелились. — Тебе понадобится... Возьми ее... Пусть хоть что-то будет от меня...
— Мне не нужна чужая. Хватит своей.
— Ты всегда был упрямым... И не хотел делать так, как я говорил... Это правильно. Правильно. Прости меня...
Удивление оказалось ярким. Чистым. Оно прошло сквозь тело. И уничтожило гнев. Старые обиды не забылись. Но сложно злиться на того, кого скоро не станет...
— Иди с миром... Ты был не самым плохим наставником.
По тонким губам пробежала улыбка. Дрожащая. Неуверенная. Она быстро исчезла. Унесенная новой волной дрожи. Свет угасал. А за спиной
Тело мага затряслось. Забилось в агонии. Он еще пытался удержаться на грани. Зацепиться за жизнь. Но не мог. Рана взяла свое. Олеж убрал руку, чтобы не мешать. Кивнул. Он больше не злился. Пусть они так и не смогли понять друг друга, но... Когда-то давно было время, которое навсегда останется в памяти. Именно тогда он сделал выбор. Решил стать боевым магом. И встретил Афистелию...
Вспышка Света ударила по глазам. Светлый привычно зажмурился. Хотя Абсолют не причинил вреда. Чужая сила прошла насквозь и устремилась туда, где была нужнее. Энергия похожа на воду. Всегда заполняет щели и пустоты. Вот и теперь она ухнула в бездну, которая проглотила ее и не заметила.
Олеж открыл глаза и обернулся. Встретился взглядом с Лукасом. Изабель исчезла. А ее муж получил отсрочку. Небольшую. Учитывая состояние его источника. Но в случае с пророком любое время — уже много. Он знал все заранее. Понимал, что сможет задержаться. Значит, все еще не закончено.
И тут закричала княгиня...
Глава 5
Она запрокинула голову к небу и обхватила ее руками. Сжала, будто боялась, что она разлетится на части. Крик перешел в вой. Тело задрожало. Забилось. А ее аура полыхнула Тьмой. Она сгустилась вокруг Афии. Даже воздух задрожал и стал плотнее. Темнее. Верхний слой расцветал красками. Темно-бордовый. Фиолетовый. Темно-синий. Черный. Княгиня рухнула на колени. Уперлась руками в землю. Опустила голову и замерла, продолжая дрожать. А тьма подрагивала вокруг нее, стелясь по земле извивающимися плетями.
Вой сменился рычанием. А потом замер. Осталось лишь тяжелое, глубокое дыхание. И острое ощущение непоправимости произошедшего. Олеж знал, что сейчас в схроне боевиков статуя Ивара Шеруда рассыпалась на осколки. Теперь от него ничего не осталось. И даже сила перешла к вдове. Которой теперь не могут угрожать носители Абсолютов.
"Получилось..."
Стефания подошла ближе. Она не радовалась. Видела, как глубоко Тьма проросла в ауре убийцы князя. И вряд ли теперь верила в план Изабель. Кто откажется от силы ради призрачного шанса навести в мире порядок? Темная? Та, кого насильно сделали такой? Она никогда больше никому не поверит. И ее нельзя осуждать.
Афия попыталась приподнять голову, но тут же снова согнулась. Ее стошнило. Абсолют не щадит тело. Захотелось помочь ей. Подойти ближе. Но он понимал, что сейчас она не примет помощь. Руки сжались в кулаки. Нужно подождать. Еще немного.
Княгиня села на пятки. Обвела взглядом поляну. Ее глаза затянуло сплошной Тьмой. Но они узнали Лукаса. И с губ сорвалось шипение:
— Ты... Ты все знал...
Она попыталась встать. С трудом. Шатаясь. Цепляясь за дерево, на которое уже опиралась. Ее организм с трудом привыкал к силе. Но выдержал переход. Ведьмы все рассчитали верно. Княгиня была готова.
— Я же говорил, что вы с Изой похожи, — пророк легко поднялся на ноги. — Даже одинаково
меня обвиняете.Афистелия подалась вперед. А ее аура стала кроваво-алой. Яркой. А затем погасла также быстро. Тьма не управляла ею. Подчинялась. И исчезла вся. Впиталась в ауру без остатка. Контроль налаживался.
Они встретились взглядами. Черная пелена исчезла. Осталась лишь темная радужка и зрачок. И сейчас смотреть на нее было больно. Настолько глубоко, что даже не сразу ясно, почему. Суть. Его суть отторгала Тьму. Пусть даже он сам не собирался бороться с ней и уничтожать. Но Свет и Тьма не могут быть вместе. Словно в подтверждение его слов темная покачала головой. А затем ушла, покинула Гленж. Ей больше нет смысла прятаться...
— Она уничтожит мир... — Лукас обернулся к нему. На изуродованном лице отражалась лишь скорбь. Печать знания, которое причиняло ему боль.
— Но у Изы ведь получилось, — возразила Стефания.
Пророк медленно покачал головой. Он больше не улыбался.
— Изабель не видела, что творит. Не понимала. Нельзя бесконечно причинять живому существу боль, а затем ждать, что оно одарит мир радостью. Так не бывает. Боль рождает только еще большую боль. И Тьму. Бесконечную Тьму.
— Какой дар у Афии? — спросил Олеж.
— Ты должен спрашивать не об этом... — маг покачал головой.
— Слабость, — выдохнула волшебница. — Ее слабость. Колдуны меняют Абсолют, если умирают. Нам нужно узнать ее слабость.
— Каким образом? — боевик обернулся к ней. — Я прошел Посвящение почти год назад и до сих пор не знаю свою. А ты хочешь узнать, что может ее убить после неполного часа?
— Так ли не знаешь? — вкрадчиво спросил светлый.
Олеж бросил на него короткий взгляд. Непонимающий. Затем вспомнил разрушенный город и вихрь силы Абсолютов. Собственную слабость. Щит, вставший стеной перед княгиней. Стало жарко. А затем холодно. До озноба. До дрожи в пальцах. Голос пророка донесся откуда-то издалека:
— Наша слабость и сила — одно и то же. Она всегда с нами. До Посвящения. После. Она — то единственное, что остается неизменным. Кем бы мы ни стали. Она — наша гибель. И наше спасение.
— Моя слабость — мои дети, — неожиданно произнесла Стефания. — Илей подарил мне Свет. Наделил силой. Он восстанавливает меня после сражений. А Тейрун может меня убить. Единственный, кто превосходит меня в мастерстве владения оружием. Изабель... Смогла меня использовать.
Предсказуемо. Очевидно. И в то же время... Нельзя использовать слабость, не зная как. Даже Тейрун вряд ли сможет убить мать в любой момент. Всегда есть дополнительные условия. Не зря Афия так долго готовилась к убийству мужа. Будь все просто, она избавилась бы от него раньше.
— Ты хочешь просто убить ее и думаешь, что Абсолют изменится? Разве Свет рождается из пустоты?
— В записях Изабель наверняка был расписан план. Она всегда все фиксировала...
— И княгиня уже забирает дневники... — спокойно перебил Люк. Его взгляд стал рассеянным. Несфокусированным. Он оставался в Гленже, но видел иное. — Память Изы досталась ей. Она уже в лаборатории. И скоро уничтожит то, что останется. К вечеру Афия будет знать все, что ей нужно. И мир содрогнется...
— Ты же знаешь, как все исправить! — Олеж шагнул к пророку. Схватил его за ворот балахона. Внутри просыпался гнев. — Ты давно все рассчитал! Так скажи, что делать! Хватит пугать нас историями о конце света!