Сновидения
Шрифт:
«Меня может с ней что-то связывать», — подумал мужчина и оказался несказанно счастлив. Объяснить это внезапное чувство он ничем не мог.
— Если и встречались, то я сейчас не вспомню. — Нехотя придерживалась я легенды с амнезией. — Но, когда смотрю на тебя, кажется, словно и правда виделись где-то давным-давно, — заговорила я осторожнее.
Кёджуро широко улыбнулся.
— Верно! — громко воскликнул он. — Смотрю на тебя и думаю — точно знакомы! А где — вспомнить не могу! — заговорил он быстро, окрылённый яркими мыслями. — Удивительно! — И воспрял боевым духом.
— Удивительно… — повторила я вслед за ним и бережным касанием разносила мазь по телу спутника, и
Кёджуро склонил голову на бок, продолжая смотреть на меня с улыбкой.
— Мне нравится! — неожиданно воскликнул он.
— Что же? — Я удивлённо проморгала.
Но он проигнорировал меня:
— Мэй!
— Да? — И я улыбнулась тепло.
— Назови моё имя, — сказал он беззаботно. Смущение алыми красками прилипло к моему лицу, и я рвано выдохнула.
— Кёджуро, — тихий ответ.
Мужчина светло улыбнулся и кивнул, а потом задумался, словно принимал важное для себя решение.
— Мне нравится, когда ты зовёшь меня по имени, Мэй, — произнёс он полушёпотом, окончательно нарушив мой сердечный покой. Если между нами и были какие-то стены, то они тотчас рухнули. Мои губы задрожали — я с трудом сдержала себя от того, чтобы не обнять мужчину прямо сейчас.
В поместье бабочек я возвращалась с красными, пылающими, щеками.
Часть 10 «Семья Ренгоку»
Неделями ранее.
В Идзакае всё оставалось неизменным — вонь и буйства пьяниц. Для последних не было повода, чтобы нахлебаться зловонным пойлом: будь на то свадьба или поминки, непогода или ясное небо — опухшие красноносые рожи убого толпились в одном месте, падали ниц и выворачивали плешивые карманы, чтобы наполнить желудки хмельными напитками. Шинджуро Ренгоку был из тех, кто презренно порицал этих убогих нелюдей и брезгливо отворачивал лицо. Кто бы мог подумать, что спустя годы он стал одним из них — жалким ничтожеством. Когда после смерти любимой жены он впервые пригубил бутылку сакэ, подумал, что мог остановиться, но ничего не вышло. Как и у его отца и деда, которые, начав, не сумели сделать шаг назад. Каждый из которых свято себе обещал, что никогда не встанет на тропу отца.
«Почему мои дети не ненавидят меня? Почему не смотрят с осуждением, как все остальные? — Злился Шинджуро на сыновей и самого себя. Он мечтал, чтобы они от него отказались — от позорного отца, опорочившего фамилию Ренгоку. Но как бы Шинджуро ни пытался, бросить пить никак не получалось, как и у сыновей отвернуться от него. В жизни главы дома Ренгоку всё неожиданно перевернулось, когда пришло осознание, что он упустил нечто важное в своей жизни — тогда он узнал о женитьбе старшего сына и впервые воспротивился выпивке. Самое ужасное, что весть дошла до Шинджуро не из уст Кёджуро, а благодаря услужливому трёпу пьянчуг. — Что же я за отец такой, если уже все знают о таком событии, кроме меня самого, — подумал случайно Шинджуро и едва сдержался от порыва горьких слёз».
Именно в тот момент, когда он находился на самом дне, появились силы что-то поменять в своей жизни.
— Слыхал-слыхал? Ренгоку-то пассией обзавёлся, — сально лепетали языки, утопая в пьяном галдеже.
— Он-то? Да эта алкашня от бутылки не отлипает, — подключился кто-то, заглушив собственный гогот стаканом сётю.
— Тю, не он! —
Задребезжал пустой стакан под тяжёлой рукой. — Сын его. Старший! — Ярая вонь немытых тел тяжело скользнула в тёплом воздухе.— А-а-а. И что с того?
— Только бабу-то себе нашёл он богатую! При деньгах! Девка, слыхал, из семьи Кавасаки. Во, сынишка-то оказался смышлёным, хорошо пристроился!
— Был бы я помоложе — тоже бы приударил! — добавил ещё один пьяница, жадно причмокнув, и гадкие смешки посыпались отовсюду.
— Тю! Мечтай больше! Эти Кавасаки слишком задрали носы к небу, богате-и-и-и ещё те-е-е, куда им до нас, честных работяг, которые потом и трудом зарабатывают! Гребут те деньги себе в карманы, наглеют и водятся только с себе подобными — толстопузой элитой. А на нас сверху вниз смотрят…
— Ума ни приложу, как паренёк умудрился охмуряжить ту девку, — вклинился бесцеремонно ещё один ленивый слушатель, и голоса переросли в единое лицемерное месиво.
— Дык, сам мозгами пораскинь! Баба тупа и молода, чтобы вести мужское дело. Дед её помер, а дядька не от мира сего — говорят, юродивый совсем! Вот и некому взять ситуацию под контроль. Ренгоку вовремя пристроился, сказал пару ласковых и обрюхатил, тьфу! — Сплетни в этой дыре разносились быстро. Стоило проболтаться одному — знали уже все. И только о демонах говорили, как о старых сказках — людскому народу легче верилось в грязные небылицы о себе подобных, чем в страшное чудо.
«Сил моих больше нет, — подумал Шинджуро и брезгливо отодвинул пойло. — Как я мог пасть столь низко. — Всё это время он оставался молчаливой тенью и вслушивался в несмолкаемый гогот присутствующих».
Неожиданно Ренгоку громко топнул ногой и крикнул так, что все голоса вмиг стихли:
— Сколько можно языками чесать! — гневно громыхнул он, как апрельское небо молниями, и воцарилось непривычное молчание. — Уши от вас вянут! Повторите всё, что сказали! — Пьяницы неловко вжали головы в плечи. — Что, духу не хватает? Если узнаю, что вновь слухи распускаете — приду сюда в первую очередь по ваши души! — взревел он, развернулся и стремительно ушёл прочь, породив после себя только новую волну обсуждений.
«Кёджуро, этот паршивец! Одни проблемы от тебя, — Странное чувство кольнуло сердце Шинджуро, и он сморщился. — Что это за женщина такая? Почему ты ничего не рассказал? Прячешь её от кого-то… от меня? Даже в дом не привёл! — Впервые за много лет ему стало любопытно, и это чувство оказалось сильнее затяжной горечи».
Кто бы мог подумать, что этот интерес станет решающим толчком к переменам в жизни мужчины.
?????
— Эй, женщина! — хозяин поместья Ренгоку низко закряхтел и коротко хлопнул ладонью по столу. — Ты точно Кавасаки? — поймав на себе искреннее недоумение, беззлобно зашипел. — Чего глаза так таращишь? — А потом вернулся к трапезе. Я и Сенджуро безмолвно переглянулись друг с другом, и наши ложки застыли над горячим рисом.
Совершенно случайно я стала частой гостьей поместья охотников — но обо всём по порядку! Семья Ренгоку славилась искусными мечниками, которые из поколения в поколение сражались бок о бок с демонами. Что Шинджуро в молодости, что Кёджуро — оба талантливые воины с богатой историей. Единственной белокрылой вороной в семье оказался Сенджуро. Несмотря на то, что он кропотливо оттачивал боевые техники с деревянным мечом, продолжать семейное дело не планировал. Иногда мне казалось, что и тренироваться он тоже не хотел — однако, настойчиво продолжал! То ли только что-то доказать своим близким, то ли самому себе. С этим прекрасным ребёнком я быстро нашла общий язык, когда с Кёджуро всё оставалось в подвешенном состоянии.