Сновидения

Всё из-за того вечера. Не контролируя порыв своих эмоций, я кинулась в объятия растерянной мечницы, пролив все слёзы, которые только были. Как бы женщина ни пыталась меня убаюкать в своих руках, ласково поглаживая по голове и мокрым щекам, моя горечь не утихала. Наоборот, только разгоралась звонким воем, который нещадно обжигал душу и сердце. Спутница моя, сжав зубы, молчаливо терпела, как я кричала и ревела, схватившись руками за её одежду. Бесноваться я перестала только к моменту первых звёзд на безоблачном небе, когда силы меня окончательно покинули. Я не знала, что стало трещиной, расколовшей моё сердце пополам: то ли негаданное напоминание о Матери, ставшее ударом грома посреди тихой ночи. То ли долгий, нескончаемый рык совести, превратившийся в поток боли.

Мысли о Санеми не покидали меня ни на секунду, доводя до холодного отчаяния. Наконец, его чувства стали мне понятны. Пробившись сквозь нескончаемую вьюгу, они горячо достигли моего сердца, стиснув его своими цепкими лапами. Это пробуждало во мне леденящий приступ печали — я не могла ответить взаимностью. Я любила этого человека, но не как желанного мужчину. А как колючего ребёнка из мира грёз, который нуждался в тепле и принятии. Не в моих силах было подарить то, что горестно просил Санеми. Мысли эти медленно и метко сводили с ума. Меня и Санеми ожидал долгий и неприятный разговор, после которого, возможно, наши пути навсегда разойдутся. Хотелось с ним поскорее встретиться, но, я не знала, где искать охотника. Оставалось только дожидаться его появления.

— Знаешь, что интересно? — начала после долгого молчания Шинобу. — Юный Камадо интересные небылицы мне вчера рассказывал. До того, как ты ко мне примчалась, — промолвила она с тоном, от которого у меня пробежался холод по рукам и шее.

— О чём он говорил? — Я опустила взгляд, уставившись на кружку с остывшим чаем.

— Что от госпожи Йоко пахло демоном, — медленно протянула мечница. На лице Шинобу теплилась нечитаемая улыбка. — Я видела вчера ваши встревоженные лица, Мэй. Не знаю, что у тебя происходило в голове, но наши гости — обычные люди. — Она качнула головой. — Мы им предоставили временное пристанище, пока занимаемся поисками демона, от которого они пострадали.

Я ничего не ответила на это, даже взгляд не подняла, предсказуемо поджав губы. Нутром принимать слова Шинобу мне не хотелось.

— Хорошо, поняла тебя.

— Сегодня дел не так много, сходи и развейся, — намного мягче сказала молодая женщина. — Прогуляйся до семьи Ренгоку, они будут тебе рады, — буднично продолжила она.

— Но… — Я встревоженно взглянула на собеседницу, и та перебила меня.

— Мэй, отдохни, — Шинобу говорила чётко, отрезав все пути к отступлению. — Я прошу тебя, — настойчиво добавила она, и я поняла, что противиться её властному тону не было смысла.

«Хотела бы я осыпать новых гостей вопросами, — подумала я. — Но Шинобу сейчас наблюдает за мной, и мне следует дождаться более подходящего момента. Необходимо узнать у старухи, что той известно о Матери».

?????

Улица встретила меня громкими голосами и непривычной слякотью. Ни солнца, ни блеска, только серая сырость и уныние. От тяжести этого мрака всё тепло покидало душу. Приподняв подол ситцевого платья, я раздосадовано вздохнула, обходя на цыпочках глубокие лужи. Несмотря на тёплый сезон, гнилая мерзость негаданно закралась в каждый уголок дома, поселившись недовольством на чужих лицах. Кое-как миновав грязевые препятствия на своём пути, я с трудом добралась до поместья Ренгоку, где меня встретил знакомый юноша.

— Сестрёнка Мэй! — воскликнул радостно Сенджуро. Улыбка вмиг просияла на его лице. Он стремительно ускорил свой шаг, а потом, широко распахнув руки, крепко обнял меня. — Я так рад тебя видеть!

На короткий миг я растерялась, но после, ярко улыбнувшись, тепло приобняла мальчишку.

— Я тоже очень рада тебе.

— Ты же к нам пришла? — Сенджуро отстранился и с надеждой посмотрел на меня.

— Да, если можно. — Я протянула руку и ласково потрепала мальчишку по мягким волосам. Тот довольно зажмурился, как маленький котёнок.

— Конечно! — добродушно сказал он и повёл меня за собой.

Пришли мы в светлую, маленькую кухню, обставленную с заботой и уютом. Я сразу обратила внимание на маленькие шкафчики и тумбы, разрисованные незамысловатыми узорами. Плавные линии тянулись вверх по дереву, переплетаясь друг с другом и образуя скромную композицию. Проследив за моим взглядом, Сенджуро кивнул и неспешно пролепетал:

— Это отец нарисовал. — Подавившись воздухом, я громко закашляла, удивлённо посмотрев на юношу. — Мне это братец Кёджуро рассказал, — неловко пояснил мальчишка, отвернувшись. — Раньше отец часто что-то мастерил по дому, когда матушка была жива. Он даже шапочки нам вязал, представляешь! Только сам в этом никогда не сознается, — тихо засмеялся Сенджуро, достав две маленькие глиняные кружки, расписанные краской в таком же стиле, как и шкафчики.

— Это немного мило, — я тихо захихикала, прикрыв рот ладошкой. Чтобы такой большой, сердитый, пугающий мечник шапочки вязал! Я бы многое отдала, чтобы посмотреть на это.

— Да, — сказал мальчишка, разлив горячий ароматный чай. После, как и я, аккуратно сел за стол. — Отец такой…

— Какой? — раздался знакомый низкий голос. Я и Сенджуро синхронно обернулись.

Стоило вспомнить хозяина дома Ренгоку, он тотчас появлялся! Создавалось чувство, словно мужчина, прячась в тени, выжидал нужного момента для эффектного появления. Сказать по правде, у него это прекрасно получалось. Выглядел он намного лучше, чем в последнюю встречу: спала привычная отёчность, цвет лица приобрёл здоровый оттенок. Волосы уже не казались сухими и бесцветными, аккуратной волной спадая на плечи. Он неторопливо зашагал в нашу сторону и сердито уместился на свободном стуле, вальяжно откинувшись на спинку. В воздухе скользнул запах мыла и свежести. Сенджуро встрепенулся, подорвавшись на месте, но мужчина остановил его коротким взмахом запястья.

— Сиди на месте, — негромко проговорил он. Мальчишка сел обратно, озадаченно уставившись на кружку с чаем. — Решил поприветствовать нашу нахлебницу. — И посмотрел на меня беззлобно.

Я довольно хмыкнула, уже привыкнув к ершистой манере общения хозяина поместья.

«На самом деле, каждый обитатель дома Ренгоку обладал чистым, добрым сердцем, к которому нужно было отыскать свой особый ключ. Наверное, у предыдущей хозяйки это отлично получалось… — Спохватившись, я неожиданно ойкнула, прервав идиллию. — Совсем забыла! Заявилась же сюда не с пустыми руками! — Заёрзав на месте, я потянулась к квадратному свёртку, который покоился всё это время на моих коленях. Не разворачивая, я протянула его мужчине».

— Я ещё не показывала Сенджуро и Кёджуро, хотела, чтобы вы первым увидели итоговый результат. — Юноша сразу же понял, о чём я говорила, и улыбнулся, радостно хлопнув в ладоши.

«Какое счастье, что после разговора с Шинобу мне удалось сделать финальные штрихи!»

Мужчина недоверчиво сощурился, смерив нас внимательным взглядом, из-за чего у его глаз образовалась россыпь морщинок-паутинок. Осторожно и без спешки он развернул свёрток, вынув из него портрет. Его острое, строгое лицо вмиг смягчилось. Глаза заблестели, наполнившись горечью и ностальгией. Дрожащими пальцами он очертил силуэт супруги.

— Она такая же, как и при жизни. — Шинджуро посмотрел мне в глаза, и было заметно, как он с трудом держал себя в руках. Его слабо потрясывало. — Спасибо тебе, Мэй, — добавил он чуть тише, по-доброму улыбнувшись.

— Пожалуйста… — отрешённо прошептала я, завороженно наблюдая за тем, как лицо мужчины вмиг преобразилось. Теперь я уверенно могла сказать, от кого Кёджуро унаследовал свою светлую, счастливую улыбку.

— Надо и братца Кёджуро позвать. Он на заднем дворе тренируется… — тихо сказал растроганный Сенджуро, осторожно смахнув выступившие слёзы. — Показать ему картину.