Сновидения

— Я его прочту, но только после того, как мы закончим со всеми делами. — Микото всегда меня понимала с полуслова, и я ей благодарно улыбнулась.

После всех бытовых дел мы сидели на кухне и грелись горячим чаем и добрыми словами. Выглядело со стороны так, словно бабушка хотела рассказать сказку перед сном любимой внучке. Я взволнованно сунула руку в карман и нащупала свой талисман — смоляной шарик с лавандой всегда был рядом со мной. Прочистив горло, старушка неспешно перелистнула пожелтевшие страницы дневника и тихо начала читать:

27 июля. 19__ год.

Если всё началось, то пути назад не будет. Ритуал должен быть завершён.

Ветер угрожающе постучал в окно, и атмосфера на кухне резко переменилась и похолодела. Я сглотнула, почувствовав на себе чей-то испытывающий, пронизывающий взгляд, будто кто-то неотрывно наблюдал за мной из тени.

Часть 5 «Дневник и трое из ларца»

С минуту продолжалось молчание, и я слишком хорошо понимала, что оно означало. Старушка неодобрительно захрипела и качнула головой, с подозрением взглянув на моё лицо. С каждой секундой она становилась всё серьёзнее и вдумчивее, угрюмо топая ножкой. И я, разумеется, восприняла её недовольное молчание, как мимолётное отступление на поле битвы, поэтому, не дав и шанса, чтобы собраться с мыслями, уверенно и горячо затараторила:

— Мама всегда меня любила. Я уверена, что она бы никогда не захотела навредить мне. — В ласковом, успокаивающем жесте я накрыла сухую ладонь Микото, та недовольно зафыркала, сопротивляясь моим чарам, и резко отвернулась. — Прочтёшь мне дневник? Пожалуйста.

Мои слова понемногу согрели Микото, её старушечье сердце оттаяло. Она всё ещё сомневалась во всём и подозревала, чем могла обернуться история с её добродушием и моим любопытством. Но эфемерное чувство власти помогало ей держать ситуацию под контролем, ведь старушка могла в любой момент захлопнуть подозрительные рукописи, запрятав их в самый дальний угол, куда бы я не смогла дотянуться.

Я спрятала победоносную улыбку на дне сердца, когда соседка ещё пару раз выразительно шмыгнула носом, низко засопела и закряхтела, показав, кто был самым главным в доме. Какой сердитый цветочек: всё трясла своей кудрявой головой туда и сюда, шипела, но всё-таки отказать мне не смогла.

Соседка вновь неторопливо, но уже более взволнованно, зашелестела страницами дневника.

— Хорошо, но я в любой момент прервусь, если там будет что-то такое и эдакое! — сказала она, но мы обе уже поняли, что «что-то такое и эдакое» уже началось. Я нетерпеливо заёрзала на стуле, спрятав в душе волнительные и боязливые чувства.

Старушка вновь продолжила читать, иногда отрываясь и смотря на меня.

10 августа 19__ год.

Благословение и проклятие тянутся по праву крови — от матери к дочери. Каждая дочь рано или поздно разродится и выполнит обязательство перед родом и Матерью.

15 августа 19__ год.

Обнажая душу перед Матерью, не пытайся обхитрить её. С почестью принимай дары и наказания. А, если уж и рискнула бросить вызов судьбе, то будь готова к последствиям. Делай выбор с умом — от этого зависит вся твоя дальнейшая жизнь.

23 сентября 19__ год.

Мать любит играть, и ты можешь воспользоваться этим. Помни, что она играет нечестно и сделает всё, чтобы получить желаемое. Многие наши предшественницы пали от её ярости.

Она обожает переплетать чужие жизни своими цепкими, паучьими лапами, давая эфемерное чувство свободы. Не ведись на это, Мать никогда о тебе не забудет. Она слишком голодна, чтобы отпустить тебя и всех нас на свободу.

11 октября 19__ год.

Одной из наших женщин удалось избежать кары, вступив в игру и отказавшись от блага. Жизнь её легче от этого не стала — хоть та и спасла свою душу, она обрекла себя на пожизненные одиночество и бега. Несмотря на попытки Матери помешать, наша предшественница оставила после себя клочки надежды, которые я хочу передать своим потомкам.

17 октября 19__ год.

Единственный способ избежать ритуала — не поддаться соблазну, отказаться от даров и никогда ими не пользоваться. И это тяжелее всего, ведь Мать может залезть в самые тёмные, потайные уголки твоей души. Она всегда знает, чего ты хочешь, и готова это дать, спрятав под ликом бескорыстия. Запомни — у всего есть цена. Чем больше ты просишь у Матери, тем сильнее придётся расплачиваться.

1 ноября 19__ год.

Дары и наказания с каждым поколением слабеют. Рано или поздно, они иссякнут. Но Мать не допустит этого.

18 декабря 19__ год.

Ни за что и никогда не открывай двери. А если открыла — не верь кому-либо. Избегай существ, сотканных из дыма, паутины и снега.

Рассказ резко оборвался с тихим вздохом Микото, и я зябко поёжилась.

— Что случилось? Почему ты остановилась? — На мгновение зазвенела глубокая, оболванивающая тишина, от которой мне стало не по себе.

— Не могу понять, что написано, милая, — ответила Микото, и я отчётливо поняла по голосу, что та не врала мне. — Всё смазано. — И вновь зашелестели страницы, но уже более встревоженно и рвано.

Маленькая догадка кольнула моё сознание, и я досадливо сжала губы в тонкую полоску. За год до того, как горе постучалось в мою жизнь, в период обильных дождей спонтанно происходили маленькие катастрофы: то любимый персиковый зонтик сломался у самого дома, то проезжий автомобиль со свистом обрызгал из грязной лужи, то дом пришлось спасать от неожиданного потопа. Из-за последнего пострадали многие рукописные книги, большие и маленькие картины, старенькие плёночные снимки. Суматоха и паника взвинтили мою беспокойную голову, и я попросту могла упустить из поля зрения нечто менее важное на тот момент, как, например, дневник мамы.

— Совсем ничего не видно? — Проблески надежды не покидали меня.

— Мне жаль, дорогая, — сказала старушка. Тягостное чувство разочарования волной хлынуло в моё сердце, а вместе с ним пришло и облегчение, которое я никак не могла объяснить словами.

— Ладно, ничего не поделать. — Я отмахнулась. — Спасибо. — А потом отвернулась, чтобы скрыть лицо, которое выдавало все эмоции.

— Родненькая, эти записи… — Микото не унималась. — Точно всё хорошо? — Она заботливо накрыла мою ладонь своей.

Я открыла рот и резко замотала головой.

— Конечно! Моя мама была той ещё сказочницей! — воскликнула я, и в ушах у меня зазвенели колокола. — Не верю во все эти глупости. Ну, чего ты, цветочек, — чуть тише продолжила. В моих словах сквозила нервозность, которую и я, и Микото отчётливо ощущали. — Всё в порядке, правда. — Заулыбалась широко и ярко, как только умела, и Микото со вздохом пришлось принять мою наглую ложь.

— Хорошо, — сказала старушка. — А ещё! — она понизила голос. — Я не цветочек!