Соболиная вершина

Конечно, это не могло долго продолжаться. Конечно, что-то должно было её разрушить.

Мне никогда не стать нормальной. Как бы ни шло время, я не смогу быть той женщиной, которой могла бы быть раньше.

Глупо было думать иначе.

— Я думала, вы уехали из Куинси, — сказала я.

Он же уехал, верно? Я была уверена, что уехал. Я не видела его несколько недель. Он больше не приходил в кофейню, не пытался найти меня дома. Его внедорожник не появлялся на стоянке.

— Только приехал, — ответил он, указывая на гостиную зону у камина. — Поговорим?

Я не хотела с ним разговаривать. А что, если я скажу «нет»?

— Конечно.

Он направился к дивану, даже не думая пропустить меня вперёд. Этот засранец просто ожидал, что я пойду следом.

— Всё в порядке? — беззвучно спросила Элоиза, беспокойство отразилось на её красивом лице.

Я кивнула, расправив плечи, и последовала за Свенсоном.

Он не сел ни на кожаный диван, ни в одно из мягких кресел, и я тоже не стала садиться.

Мы стояли друг напротив друга, между нами был журнальный столик, и я изо всех сил старалась не ерзать.

Почему он здесь? Опять?

— Хотите сесть? — спросил он.

— Нет, спасибо.

Он долго смотрел на меня своими скучными карими глазами.

— Я вам не враг, мисс Галлагер.

— Тогда кто вы?

— Любопытствующий.

Любой другой ответ был бы лучше.

— И что же вас так интересует?

— Вы.

— Я? — фыркнула в ответ. — Во мне нет ничего интересного, агент Свенсон. Я работаю в кофейне. Учусь на онлайн-курсах колледжа. Вожу машину аккуратно и готовлю на среднем уровне. Всё, что могло бы вас заинтересовать, осталось в прошлом. Я пытаюсь наладить свою жизнь. А ваше присутствие здесь делает это невозможным. Так что извините, если я не стелю вам коврик у порога. Я не хочу, чтобы вы здесь были.

Впервые с момента нашей встречи его лицо смягчилось. Без этого сурового, устрашающего выражения он выглядел человеком. Даже симпатичным.

— Это справедливо, — сказал он.

Я вздохнула, мои плечи расслабились.

— Хорошо. Я могу идти?

— Пока нет, — мягкость исчезла так быстро, что я подумала, что мне это показалось. Он смотрел на меня, не мигая, словно не хотел упустить ни секунды моей реакции на то, что собирался сказать.

Моё сердце сжалось.

— Мисс Галлагер, у нас есть основания полагать, что ваш отец мёртв.

Мой вздох эхом отозвался под деревянными балками вестибюля.

29. МАТЕО

— Так вот почему ты так тихо себя вела, пока я работал, — сказал я, уперев руки в бока и уставившись на свою дочь.

Алли подняла на меня глаза с сияющей улыбкой из той лужи, в которой сидела. Её руки были перепачканы грязью, и она подняла их, растопырив пальцы.

— Смотли, глязь.

— Вижу, Росток, — ответил я. Грязь была на её пальцах, руках, носу и щеках. Отстирать эту одежду будет непросто, но, если родительство чему-то меня и научило, так это тому, как пользоваться пятновыводителем. — Нужно принять ванну.

Улыбка Алли мгновенно исчезла, глаза испуганно расширились, и она вскочила на ноги и бросилась бежать.

— Нет!

Почему она спокойно шла в ванну, когда её купала Вера, но со мной всё время приходилось устраивать эту битву?

Я дал ей фору, а потом побежал за ней по лугу, давая ей почувствовать, будто она почти обогнала меня. Когда я её поймал, я подбросил её в воздух, утопая в этом драгоценном смехе, пока она падала вниз.

— Нет! — кричала она, пиналась и извивалась в моих руках. Я прижал её к боку, как футбольный мяч, и зашагал к дому. Она перестала ёрзать и раскинула руки, изображая самолёт.

Я сменил хватку, держа ее одной рукой за живот, а другой за колени, и полетел к дому, как раз когда раздался звук хлопнувшей дверцы машины. Мы свернули за угол, всё ещё смеясь, пока я не увидел Веру рядом с Хондой.

Кровь отхлынула от её лица, и если бы не рука, которой она держалась за машину, казалось, она бы просто упала.

Моё сердце сжалось мгновенно. Её боль была моей болью. Я быстро поставил Алли на землю и подбежал к Вере, взяв её за плечи.

— Что случилось?

Она закрыла глаза и уткнулась носом в мою футболку, тяжело вдыхая.

— Я в порядке. Просто… давай зайдём внутрь и поговорим.

— Нет, скажи мне...

— Ве-ва! — Алли перебила нас и гордо показала, что она натворила. — Глязь.

Вера сумела улыбнуться, присела и провела рукой по волосам дочери.

— Посмотри на себя, Мармеладка. Пойдём умоемся?

— Нет, — Алли сморщила нос и бросилась в другую сторону. Похоже, сегодня она будет капризничать с нами обоими.

— Скажи мне, — сказал я, опускаясь на одно колено рядом с Верой. — Я переживаю.

— Внутри, — ответила она и долго смотрела на Алли, прежде чем встать на ноги. — Давай занесём продукты.

— К чёрту продукты, — резко сказал я, вскакивая на ноги. — Что, чёрт возьми, происходит?

Когда она подняла на меня взгляд, слёзы, стоявшие в её глазах, разорвали мне сердце.

— Я заехала в отель. Там был тот агент ФБР, Свенсон.

— Он вернулся? — почему Элоиза не сказала мне, что он снова заселился? — Зачем он здесь?

Она с трудом сглотнула.

— Мой отец.

Чёрт. У меня всё упало внутри.

— Они его нашли?

— Нет, — она покачала головой. — Алли, не трогай это.

Мой взгляд метнулся к дому, где Алли рылась в ящике с инструментами, который я оставил на крыльце. Последнее, что мне было нужно — чтобы она ткнула себе глаз отверткой. Я подбежал, выхватил её у неё, несмотря на вопль протеста, затем закрыл ящик и подхватил её на руки.

— Оставь продукты, — крикнул я через плечо, поднимаясь с Алли на крыльцо. — Я их потом занесу.

Не удивительно, что она не послушала.

Пока я стаскивал с визжащей и вырывающейся Алли грязную одежду и сажал её в ванну, Вера уже всё выгрузила из машины и как раз убирала последнюю коробку с хлопьями в кладовую рядом с прачечной.

— Чёрт, ну ты и упрямая, женщина, — нахмурился я, схватил её за руку и потащил в ванную, где Алли плескалась в пене и играла своими пластиковыми корабликами.

Вера вздохнула и села на кафельный пол, обхватив колени и прислонившись спиной к шкафчикам под раковиной.