Свидригайлов, случайный попутчик Всех, кто жжет пред собою мосты,Не скажу, что ты — лучший из лучших, Но и худший из худших — не ты.Ты за все свои злые удачи И за сделки с лукавой судьбой,Не торгуясь, не требуя сдачи,Расплатиться сумеешь собой.По Большому проспекту неспешно Ты идешь, чтоб навеки замкнуть Путь беспутный свой, путь многогрешный, Достоевским начертанный путь.А Всевышний играет в молчанку,Сверху сыплется влажная пыль,И Вселенная мокрой мочалкой На соборный намотана шпиль.Ты уйдешь из Петровской столицы Не в классически-огненный ад, — В
Вечность серую, в баню к мокрицам,К паукам, что на стенках кишат...В двух шагах от такого Эреба Оглянись, передумай, должник... Петербургское мутное небо Тихо капает за воротник.Равнодушный к тебе, невеселый Город мокнет под мелким дождем, Шпилем, будто осиновым колом,К этой утлой земле пригвожден.
У окна
Милый друг, отключи телевизор И со мною постой у окна.Нам с тобою вручается виза В ту страну, что другим не видна.Ни колес там, ни крыльев не надо,С багажом — ни малейшей возни;Просто — добрым и пристальным взглядом Этот мир в свое сердце возьми.И прими, словно дар долгожданный, Старый флигель, и двор проходной,И невзрачный сарай деревянный,И деревья за низкой стеной.Полюби этот маленький скверик,Этой крыши заржавленный склон,Этот дом, этот быт, этот берегНа краю океана времен.
1984
«Живешь ли, о себе трубя...»
* * *
Живешь ли, о себе трубя,Или молчишь угрюмо, — Припоминай, каким себя Ты в юности задумал.Ты можешь стать на склоне дней Святым иль святотатцем, — Но, может быть, всего трудней Самим собой остаться.
Читатель и я
Я кто? Придаток я двуногий Четвероногого стола.Предугадать свои итоги Судьба мне права не дала.Но мой напарник, мой читатель, Оценщик неподкупный мой, Бессменный мой работодатель Стоит незримо за спиной.Весь мир, тревожный и раздольный, Дан во владение ему, — И лампа — мой маяк настольный — Не мне сияет одному.
«У Времени времени нет...»
* * *
У Времени времени нет, Жестоки его повеленья.Едва появившись на свет,Как спички, сгорают мгновенья.И дни, подчиняясь ему,К закату идут торопливо,И падают годы во тьму — Как будто каменья с обрыва.И пятятся в вечность века,И тысячелетья стареют,А Время — кнутом с облучка: «Скорее! Скорее! Скорее!»Само себя гонит оно Как будто — к неведомой встрече. И знать только смертным дано, Что этот маршрут — бесконечен.
Памяти неизвестного
Склонясь над раскрытой тетрадью, Сидит одинокий старик.О голоде и о блокаде Ведет он вечерний дневник.Без вычерков и многоточий, Печальною правдой томим, Потомкам поведать он хочет О том, что испытано им.Мерцает коптилка во мраке,И тени теснятся толпой,Бредет карандаш по бумаге, Петляя, как странник слепой.И длится с грядущим беседа,И нижутся в строки слова,И светлая вера в победу В душе летописца жива.А в небе — гуденье, гуденье, Винтов нарастающий звук,И в «юнкерсе» через мгновенье Раскроется бомбовый люк.Полмига осталось, полмига.Ты слышишь свистящий полет?.. Но все еще пишется книга, Которой никто не прочтет.
Измерение
времени
Время — тьма и время — свет, Время — это чудо.Вроде бы его и нет,А оно — повсюду.Всю-то ночь и день-деньской Рядом с нами, рядом, — Но не взять его рукой,Не окинуть взглядом.Иногда оно течет Ручейком по склону;Иногда, как вездеход,Прет сквозь все препоны.Всё ему подчинено Вечно и всечасно.Если ж вдуматься — оно Нам с тобой подвластно.Исчисляется оно Нашими годами,Измеряется оно Нашими трудами.
Счастливое безденежье
Я точной не предсказываю даты,Не знаю, через сколько лет и зим Народы мира станут так богаты,Что деньги не понадобятся им.Но верю я: когда владыкой мира Навеки станет мирный, добрый труд, Уйдут в отставку строгие кассиры И дверцы сейфов настежь распахнут.И люди всех материков и наций, Эпохи новой празднуя рассвет,В утиль отправят кипы ассигнаций,На переплавку — россыпи монет.Так деньги перестанут быть мерилом Людских надежд, деяний и щедрот, — Доверие навеки вступит в силу, Счастливое безденежье придет.И пусть для всех племен и поколений В День Будущий дорога нелегка, — Но на весах сегодняшних мгновений Не взвешены ль грядущие века?
«Есть надежды неосуществимые...»
* * *
Есть надежды неосуществимые.Мне в пути помогают они — И становится зримым незримое,И ничтожное тонет в тени.Пусть мечта не сбылась и не сбудется. Пусть жар-птицу сыскать не пришлось, — Что не сбудется — то не забудется, Забывается то, что сбылось.
Дидактическая баллада
Юноша хотел быть зодчим. Против был ученый-отчим, Покровитель волевой.Убоясь семейной ссоры, Юноша на уговоры Сдался, путь избрал не свой.Встал он на стезю иную — Не блатную, не дурную,Не враждебную уму.Жил не горько и не хмуро — Но во сне архитектура Часто виделась ему.Обращал он камня глыбы В лебединые изгибы Легких арок — и в тиши Строил город белостенный; Был тот город сокровенный Двойником его души.Эта жажда созиданья, Загнанная в глубь сознанья, Пробуждаемая сном,В час рассвета отлетала, Забывалась, выцветала В освещении дневном.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Он уже — в чинах научных; Издан ряд благополучных Добросовестных трудов...Он не будет строить дивных, Сказочно-гостеприимных Беспечальных городов.Но порою тайный гений Созидательных видений Вновь склоняется над ним — И во сне старик почтенный До утра возводит стены, Жаждой творчества томим.Строит он немые склепы И безрадостно-нелепый Дом, похожий на тюрьму,И трагические башни,Под углом крутым и страшным Наклоненные во тьму.
«Хорошо мне иль худо...»
* * *
Хорошо мне иль худо,Враг со мной или друг — Это всё-таки чудо — Всё, что вижу вокруг.Мир земной, повседневный,Мир, где был я рожден, — Мир необыкновенный, Будто сбывшийся сон.Пусть обиды, напасти, Пусть негладко живу, — Это все-таки счастье — Жизнь прожить наяву.