Собрание сочинений в трех томах. Том 1

ЗАБЫТАЯ ДОРОГА

Она, Колесная, Копытная, Нелегкий груз перенесла, С годами всеми позабытая, Травой густою поросла, Цветами синими и белыми Над влажной мякотью дерна И стебельками переспелыми От очень давнего зерна. Веселый, С новыми замашками, Придя от улиц городских, Я потянулся за ромашками, Но оступился и притих. И вышло в глубях сердца скрытое, Как вышла из небытия, С годами мною позабытая, Дорога старая моя. И появилась мысль тревожная, Что очень многие из нас На прошлом, Позабыв то прошлое, Еще оступятся не раз.

"Я не люблю немые реки…"

Я не люблю немые реки, Я говорливые люблю, Их перекатные разбеги И волн веселую гульбу. Не сорванными якорями, В глуби обретшими покой, — Они богаты пескарями… Я, тихий, вырос на такой. Река моя Меж берегами То меркнет, то в лунах горит. Она с веселыми стрижами О нем-то нежном говорит. Да, не со мной, Шалевшим время На ласку этих милых вод, А разговаривает с теми, Кто прилетает каждый год. Ворчит, Как будто мне двенадцать, Все сердится, а я молчу, Хотя и мог бы оправдаться, Но оправдаться не хочу. Лежу, Гляжу в туман глубинный, Где окунь водит плавником. Как перед женщиной любимой, Мне, виноватому, Легко.

ОСЕНЬ

Куда ни глянешь, Всюду лес горит, Горит легко, бестрепетно и тихо. Мне осени печальный вид Татарское напоминает иго. Когда гляжу на одинокий клен, То начинаю видеть за туманом, Как по холмам Из пасмурных времен Кочевник скачет на коне буланом. Склонясь Над самодельною стрелой, Любуется он, лошадь понукая: Вот вспыхнул наконечник смоляной, Вот натянулась тетива тугая… Запели стрелы, Словно осы в зной, Как в дни осад, На башни крепостные Попадали за хвойного стеной — И запылали терема лесные! Там дуб, Там куст рябины запылал, Огонь осины стал еще багряней. А злой ордынец, все скакал, скакал, Скакал и мстил За неуплату дани. Осенним днем Я вспоминаю зло, Ушедшее навеки, безвозвратно. Весь лес горит, а на душе светло. Вся Русь горит, А на душе отрадно.

СЕВЕР

В лицо нам ветер бьет морской, К Полярному пришли мы кругу, И сердце полнится тоской, Тоскою севера по югу. Неизъяснимою тоской По нашей беленькой березке, По солнцу, По твоей прическе, Придуманной когда-то мной. Где трав зеленые шелка? Здесь мхи пестреют, как заплаты. Вот так в одежду бедняка Притворно рядится богатый. Здесь иву стужей повело, А на глубинах под кустами Окаменевшее тепло Лежит тяжелыми пластами. За склады Каменных углей, Прикрытых мохом и морошкой, Холодный север, Как людей, Встречаем мы не по одежке.

ПЕЧОРА

Река Печора, Лебедь белая, Средь неприветливых полей Плывешь ты, чистая и светлая, Светлее юности моей. Селенья встретятся И минутся. Лебяжьи крылья на ветру То слишком широко раскинутся, То сложатся — Перо к перу. Плывешь ты Мимо скудной пашенки На дальний поклик лебедят, И зачарованная важенка Глядит из тундры на тебя. Неси меня К сердцам непочатым, В студеные неси моря… Мне на крыле твоем узорчатом Приснилась молодость моя.

МОРОШКА

Пустынно. Ни тропинки. Ни дорожки. Замшелые холмы, Как волны В шторм, И запах Подмороженной морошки Напоминает что-то… Что же? Что? И тучи, И гагары Слезным криком, И солнце Погасающим лучом Напомнили О чем-то о великом, О чем-то скорбном… Но о чем? О чем? Да, да — морошка… Поданная с ложки… Представил, Как в боренье с немотой Ослабший Пушкин Попросил морошки. Вот этой самой, Кисленькой немножко, Вот этой самой, Скромной и простой. И, глядя На полярную зарю, Сказал я тундре, Что вокруг лежала: Благодарю. За то благодарю, Что в смертный час Его ты утешала.

ОЗЕРО КАЙДОР

Мне память горше, Чем родни укор. В моей деревне, Что стоит высоко, Есть озеро по имени Кайдор, Все в звездах лилий И в кудрях осоки. Есть уголок среди травы густой, Где можно искупаться и напиться; Есть бухточка, где бережок крутой Всегда в следах Точеного копытца. Как тот больной, Что беспричинно чах, Шел я лечиться к одному, к другому И, разуверившись во всех врачах, Побрел с поклоном к знахарю седому. В обход деревни По густой стерне Несу Кайдору боли и невзгоды. Здесь, Прежде чем пойти к своей родне, Я исполняю ритуал прихода. А приходить стараюсь на заре, В тот ранний час, Когда туманны дали, Чтоб из домов, стоящих на горе, Меня ничьи глаза Не увидали. И мы вдвоем: Лишь озеро да я — Душа моя да сонных вод разливность, И, ничего на сердце не тая, Снимаю все — Одежду и стыдливость. Шепчу воде: "Как в детстве, обними, Дай чистой ласки маленькую малость! Сними печаль, Сними с меня усталость И тяжесть лет добавленных Сними! Я был доверчив, Стал я к людям строже, Порой смолчу и чувства утаю. Я трижды был обманутым, И все же Ты мне верни доверчивость мою. Пусть ошибусь, Пусть огорчат, расстроят, Пусть снова заблужусь В сердцах людских. И все-таки уверен — люди стоят, Чтоб жизнью, Счастьем я платил за них!" Так я веду Языческие речи, А сам иду. Вода уже по грудь. Вода уже давно покрыла плечи, Вода все выше, выше… Не вздохнуть. Меня вода Кайдорова милует, — Должно быть, я воде ответно люб. Она целует в губы, В лоб целует И поправляет поредевший чуб… Мне память горше, Чем родни укор, — Уже три года в час отдохновенья Не приходил я к озеру Кайдор, Не исполнял обряда Обновленья.

"Где глухие своды нависали…"

Где глухие своды нависали, Новое прорублено окно. Здравствуй, лес, В твоем Колонном зале Не был я давно. Ты скажи мне, Тихий и мятежный, Дорого ль платил Мастеру, Который так небрежно Свод позолотил? Сколько дней, Незримый и для зрячих, С властью без границ, Бродит здесь Непрошеный подрядчик И пугает птиц. Все они давно поулетали В новое окно… Здравствуй, лес, В твоем Колонном зале Не был я давно.

РЯБИНА

Мне даже страшно — Так она тонка. Так высока! При каждом резком звуке Дрожит И от любого ветерка Все гнется И заламывает руки. Придет гроза, И буря налетит, Всю до земли согнет И распластает… Гром отгремит, Громада туч истает. Взгляну в окно: - А тонкая стоит!

"Тебе обычный день ненастный…"

Тебе обычный День ненастный Страшнее наших зимних вьюг. Я не люблю, когда ты праздный, Беспечно говорливый Юг. На пляжах Я не стал веселым, От блеска солнца не ослеп. Тот сдержан, Кто трудом тяжелым Свой зарабатывает хлеб. Я даже ласкам непокорен. Мне завтра, счастью вопреки, От солнца и объятий моря Идти в объятия пурги. Чем ты теплей, Тем горше мысли, Тем тяжелей мне твой полон. Так с буднями суровой жизни Нас ссорит Слишком легкий сон.

"Уйти? Уйду!.."

Уйти? Уйду! Такой тропою, Чтобы сам черт Найти не смог. Да, это правда, И с тобою Бывал я часто одинок. Бывало, надвое расколот, Сидел я в смутной тишине, И часто отчужденья холод Закрадывался в душу мне. Пойми, От сладкого начала До этих поздних горьких дней Ты безотчетно расточала Мою любовь, Не дав своей. И нисходило К изголовью Виденье юности… Тогда Перед ее большой любовью Во тьме Сгорал я со стыда. И на тебя глядел я строже — Как на минувшую беду… Ну что же, милая, Ну что же, Ты говоришь — уйти? Уйду!