Собрание сочинений. Том 45

В брегонском праве вождь, прежде всего, богатый человек (стр. 133), а именно, богатый не землей, а стадами и отарами, овцами, и, прежде всего, быками. Противопоставление рождения и богатства, в особенности богатства, отличного от земельной собственности, совершенно современ-

КОНСНЕКТ КНИГИ Г. МЕИНА «ЛЕКЦИИ ПО ИСТОРИЙ ИНСТИТУТОВ» 3§3

ное. Смотри героев Гомера и «Нибелунгов»; в поздней греческой литературе родовая гордость отождествляется с гордостью семи богатых пред¬ков подряд, eitxa naitnoi itXouatoi, в Риме денежная аристократия быстро ассимилировала кровную аристократию (стр. 134).

В трактате (законы брегонов) «Кайн-Айгилне» (стр. 279) говорится, что «главой каждого племени должен быть самый опытный, самый благородный, самый богатый, самый ученый, самый подлинно популярный, самый могущественный в борьбе, самый стойкий в преследовании выгоды и когда его преследуют за ущерб». Итак, личное богатство

[Но, г-н Мейп, это только на высшей ступени варварства, уже далеко не архаической]

основное условие сохранения вождем своего положения и авторитета (стр. 134, 135).

Брегонское право показывает, что посредством приобретения такого богатства путь к положению вождя был всегда открыт. Часть датского дворянства крестьянского происхождения и в древних английских законах следы процессов, посредством которых чёрл мог стать тэном {thane} (стр. 135).

Брегонское право говорит о бо-айре {bo-aire} — коровьем дворянине. Это просто крестьянин, который приобрел богатство в виде рогатого скота, вероятно, добившись использования больших участков племенной земли (стр. 135). Подлинные дворяне — аиры делятся

[(поповскими юристами, брегонами, заметьте; это право, как все древние поповские книги (Ману, например)134, полно измыш-лений в интересах вождей, высших сословий и т. д., в конце концов, все это опять-таки в интересах церкви. Кроме того, они, как и юристы всех сортов, всегда под рукой с фиктивными к лассификациями) ].

Каждая степень отличается от других количеством богатства, которым обладал принадлежавший к ней вождь, весом, которым он подкреплял свои показания, властью, которой он подчинял себе свое племя путем контрактов (буквально «связывал узлом»), сборами, которые ему доброволь¬но выплачивали его вассалы, своей почетной платой, или специальным вознаграждением, которое полагалось при нанесении ему ущерба. На нижней ступеньке лестницы стоял айр-деса {aire-desa} брегонское право предусмат¬ривало, что когда бо-айр приобретал богатство, в два раза большее, чем богатство айр-деса, и сохранял его на протяжении определенного ряда поколений, то он сам становился айр-деса. «Тот является младшим вождем», — гласит чШенхус Мор», — «чей отец не был вождем…» (стр. 136). Огромное значение богатства и особенно богатства в виде крупного рога¬того скота отражено в брегонских трактатах (стр. 137).

Вероятно, первоначальная аристократия, обязанная своим происхождением королевской милости, состояла из comitatus, или компаньонов короля (стр. 138). Майордом у франков стал королем; кровь стюарда (или великого сенешаля) Шотландии течет в жилах королей Англии. В Анг¬лии еще до сих пор старшие сановники королевского совета и двора имеют преимущество перед всеми пэрами или, по крайней мере, перед всеми пэра-ми их собственной степени. Все эти высокие звания

384

К. МАРКС

(это May pep и отчасти уже Хюлъман знали задолго до Мейна),

если они не означают должность первоначально церковную, указывают на занятие… сперва… лакейское (стр. 139). Двор произошел из очень скромного начала (стр. 139). Этот пень Стэбс * («Constitutional History») отмечает, что «слуги {gesiths} короля (английского) были его охраной и тай¬ным советом», при этом он замечает, что «свободные хозяева в услужении у чёрла в некотором смысле также его слуги». Компаньоны короля в ирланд¬ской юридической литературе не принадлежат к знати и связаны с коро¬левской личной охраной, которая в основном состояла из рабов.

Очевидно, что на определенной ступени общества личную службу вождю или королю повсюду несли в ожидании вознаграждения в виде земельного пожалования. Компаньоны тевтонских королей широко пользовались бенефициями, пожалованиями римских провинциальных земель, полностью заселенных и освоенных; в древней Англии тот же класс получает самые большие пожалования (после попов, если угодно) ** государствен¬ной земли; в этом частично секрет таинственных перемен, благодаря которым новая знать — тэны, получив сан и власть от короля, поглотила более старую знать, эрлов (стр. 141). Но в странах, лежавших за север¬ными и западными пределами Римской империи, или у самых пределов земля была в изобилии. В средние века это еще «самый дешевый товар». Практическая трудность была не в том, чтобы получить землю, а получить орудия, чтобы сделать ее продуктивной (стр. 141, 142). Вождь (ирланд¬ский) был богат, прежде всего, стадами и отарами; он был военным пред¬водителем, большую часть его богатства составляла военная добыча, и в качестве гражданского лица он умножал число своих коров благодаря своей возраставшей власти присваивать пустоши для пастбищ, а также с помощью системы распределения своих стад между соплеменниками. Компаньон, который сопровождал его в набегах и т. д., также обогащался за счет его добычи; если он был уже знатным, то получал более высокий титул, если же не был знатен, то богатство было путем к этому (стр. 142). (Сравни. Дагмор. «Compendium of Kaffir Laws and Customs’»).

Всякий раз, когда надо было дать юридическое выражение отноше¬ниям comitatus к тевтонскому королю, неизменно выбирали те положения римского права, в которых провозглашается полурабское отношение клиента или вольноотпущенника к своему патрону. Согласно текстам бретонского права, всегда предполагается, что высокопоставленный вождь окружает себя несвободными вассалами, и свита короля Эрина состоит не только из свободных соплеменников, но и телохранителей, обязанных ему рабскими повинностями… Даже… когда comitatus или компаньоны вождя были полноправными свободными {freemen}, они не обязательно и не всегда являлись его близкими родичами (стр. 145).

В брегонских законах большую роль играет рогатый скот, то есть быки, коровы, нетели и телята, а также лошади, овцы, свиньи, собаки, пчелы (последние — производители величайшего из первоначальных предметов роскоши); но, прежде всего, Kine (коровы). Capitale — счет пого¬ловья коров, cattle {крупный рогатый скот} породил один из самых зна¬менитых терминов права и один из самых знаменитых терминов полити¬ческой экономии: Chattels {движимое имущество} и Capital {капитал}. Pecunla (стр. 147). Первоначальное римское право относит быков к выс¬шему классу собственности, вместе с землей и рабами как предметами

* В оригинале игра слов, основанная на созвучии ненецкого слова stubbig (Stubbe — пень) и английской фамилии Stubbs. Ред. ••• У Мейна: наряду с церковью. Рев.

КОНСПЕКТ КНИГИ Г. МЕЙНЛ «ЛЕКЦИИ ПО ИСТОРИИ ИНСТИТУТОВ» 385

Res manctpl {права собственности}. Коровы, которые, как свидетельствуют самые древние памятники санскритской литературы, поедались в качестве пищи, в какой-то неизвестный период стали священными, и их мясо было запрещено употреблять; две главные «вещи, которые сделались в Риме предметом купли-продажи», — быки и земельная собственность — имели свое зеркальное отражение в священном быке Шивы и в священной земле Индии (стр. 148). Рогатый скот оказывался наиболее ценным, когда группы людей оседали на определенных пространствах земли и приступали к выращиванию продовольственного зерна (указ. место). Он сначала ценился за свое мясо и молоко, но уже в очень древние времена ему принадлежала особенно важная роль в качестве орудия или средства обмена; у Гомера он является мерой стоимости; традиция утверждает, что самая ранняя отчеканенная монета, известная в Риме, была с изображением быка; pecus (скот) и pecunla {деньги} (стр. 149). В брегонских законах фигурирует крупный рогатый скот как средство обмена; штрафы, пошлины, ренты и прибыли исчисляются в поголовье домашнего скота, не исключительно в поголовье коров, но почти так. Постоянно ссылаются на два меры стоимости «сэд» и «кумхал»; кумхал первоначально должно было означать рабыню, но «сэд» прямо употреблялось для обозначения некоторого количества или числа домашнего скота. Но позднее рогатый скот цепился, главным образом, из-за его применения в земледелии, из-за производимой им работы и ради навоза. Лишь мало-помалу он как плужное животное вытеснялся лошадьми в Западной Европе (и здесь не везде); в боль¬шой части мира лошадь все еще применяется исключительно, как, вероятно, первоначально повсюду, для войны, удовольствий или охоты (стр. 150). Быки были, таким образом, почти единственным представителем того, что теперь называют капиталом (там же). Те же самые причины, которые изменили положение быка и превратили его в животное частично припи¬санное к земле {adscriptus glebae}, несомненно, вызвали также большое расширение рабства… Огромный ввоз рабов в центральные части Римской республики и массовая деградация свободных земледельческих общин Западной Европы в беспорядочные группы вилланов (стр. 150, 151).

Трудность — в древней Ирландии — не в том, чтобы добиться получения земли, но средств для ее возделывания. Крупными владельцами скота были многие вожди, чье первоначальное превосходство над дру¬гими членами племени в этом отношении, вероятно, проистекало из их естественной функции военного предводителя племени. С другой стороны, из брегонских законов, видимо, следует, что вожди испытывали затруднения в том, чтобы найти достаточно пастбищ для своих стад. Правда, они обладали все растущей властью распоряжаться пустошами той группы, которую возглавляли, но наиболее плодородные части территории пле¬мени, вероятно, были те, которые занимали свободные члены племени. Отсюда система отдачи и получения скота, которой посвящены 2 раздела «Шенхус Мора» — «Кайн-Саерратх» и «Кайн-Айгилне» — аренда скота на правах саер и аренда скота на правах даер (стр. 152).