Собрание сочинений. Том 45
Шрифт:
— Упомянутый преподобный джентльмен, — добавил я, — привел выдержку из письма, которое, по его словам, Вы направили парижским коммунистам в 1871 году. Вот эта выдержка: «Нас пока еще самое большее 3 000 000. Через двадцать лет нас будет 50 000 000, быть может, даже 100 000 000. Тогда мир будет принадлежать нам, ибо против ненавистного капитала восстанут не только Париж, Лион, Марсель, но и Берлин, Мюн¬хен, Дрезден, Лондон, Ливерпуль, Манчестер, Брюссель, С.-Петербург, Нью-Йорк, словом, весь мир. И перед лицом этого нового восстания, какого еще не знала история, прошлое исчезнет, как отвратительный кошмар, ибо народный пожар, вспыхнувший одновременно в сотнях мест, истребит даже память о прошлом!» Полагаю, доктор, в данном случае Вы признаете, что являетесь автором этой выдержки?
— Я не написал ни слова из этого. Я никогда не пишу подобной мелодраматической чепухи. Я весьма тщательно обду¬мываю
— Но ведь Вы выступали в печати, выражая солидарность с париж¬скими коммунистами?
— Конечно, я так поступал, принимая во внимание то, что о них писалось в газетных передовых. Правда, корреспон¬денций из Парижа в английских газетах было вполне достаточно, чтобы опровергнуть грубую ложь, распространявшуюся этими передовицами. Так, например, Коммуна казнила лишь около шестидесяти человек; маршал Мак-Магон и его армия живо¬деров уничтожили свыше 60 000. Никогда еще ни одно дви¬жение не было так оклеветано, как Коммуна,
476
ПРИЛОЖЕНИЯ
— Допустим. Но не пропагандируют ли сторонники социализма убийство и кровопролитие с целью претворения в жизнь социалистических принципов?
— Ни одно великое движение, — ответил Карл Маркс, — никогда не рождалось без кровопролития. Независимость Америки была завоевана в результате кровопролития. Наполеон овладел Францией путем кровавых актов и был свергнут таким же путем. Италия, Англия, Германия и любая другая страна дают этому доказательства. Что же касается убийства, — продолжал он, — то мне едва ли нужно говорить, что это не новое явление. Орсини покушался на жизнь Наполеона; государи убили больше людей, чем кто бы то ни было; иезуиты убивали; убивали пуритане во времена Кромвеля. Все это совер¬шали или делали попытки эта совершать еще до того, как стало известно о социализме. Однако ныне любое покушение на жизнь коронованных особ или государственных деятелей приписывается социализму. А ведь именно в настоящее время социалисты весьма сожалели бы о смерти германского императора. Он очень полезен на своем месте, а Бисмарк сделал для социалистического движения больше, чем любой другой государственный деятель, доведя положение до крайности.
Я спросил Д-ра Маркса, что он думает о Бисмарке.
Он ответил: Наполеона считали гением до тех пор, пока он не пал; тогда его стали называть дураком. Бисмарк идет по стопам Наполеона. Он начал с установления деспотизма под предлогом объединения Германии. Его политика ясна всем. Его последние действия — это лишь попытка совершить что-то вроде государственного переворота, но она потерпит провал. Немецкие социалисты так же, как и французские, протестовали против войны 1870 г. как чисто династической. Они выпустили манифесты, в которых предупреждали немецкий народ, что если он допустит превращение этой якобы оборонительной войны в завоевательную, то будет наказан установлением воен¬ного деспотизма и беспощадным угнетением трудящихся масс. Социал-демократическая партия Германии, которая стала вслед за тем проводить митинги и публиковать воззвания с требованием почетного мира с Францией, немедленно подверглась преследованиям со стороны прусского правительства, и многие из ее руководителей были брошены в тюрьму. Несмотря на это, только ее депутаты осмелились протестовать — и притом весьма энергично — в германском рейхстаге против насильст¬венной аннексии французских провинций *. Однако Бисмарк
* Имеются в виду выступления А. Бебеля и В. Либкнехта. Ред.
ПРИЛОЖЕНИЯ
477
проводил свою политику силой, и люди стали говорить о гении Бисмарка, когда же война окончилась, и он уже не мог совершать новых завоеваний, от него потребовались оригинальные идеи, — и тут-то его постигли знаменательные неудачи. Народ начал терять веру в него, его популярность пошла на убыль. Он нуждается в деньгах, и государство нуждается в них. Под прикрытием фиктивной конституции он взваливал на плечи народа налоги для покрытия расходов на свои военные и объеди-нительные планы до тех пор, пока уже не мог больше облагать его новыми налогами, и теперь он пытается делать это, вообще обходя конституцию. Для того, чтобы обирать народ по своему произволу, он вызвал на сцену призрак социализма и делал все, что было в его власти, чтобы спровоцировать мятеж.
— Вы постоянно получаете сообщения из Берлина?
— Да, — ответил он, — мои друзья регулярно информируют меня. Там царит полное спокойствие,
и Бисмарк разочарован. Он выслал сорок восемь видных деятелей, среди них депутатов рейхстага Гассельмана и Фрицше, а также Ракова, Баумана и Ауэра из «Freie Presse». Эти люди призывали берлинских рабочих к спокойствию. Бисмарк знал это. Он знал также, что 75 000 рабочих этого города находятся на грани голодной смерти. Он был уверен, что если изгнать руководителей рабочих, то толпа взбунтуется, и это послужит предлогом для кровавой бойни. Тогда вся Германская империя оказалась бы зажатой в тиски, восторжествовала бы его излюбленная теория «крови и железа» и можно было бы как угодно повышать налоги. Однако до сих пор не разразилось никакого мятежа, и Бисмарк пред¬стал сейчас перед всем светом, ошеломленный создавшимся положением и насмешками государственных деятелей.Напечатано е газете «The Chicago Печатается по тексту газеты
Tribune» 5 января 1879 г.
Перевод с английского
478 ]
ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ КАРЛА МАРКСА С КОРРЕСПОНДЕНТОМ ГАЗЕТЫ «SUN» ДЖОНОМ СУИНТОНОМ 23°
Одним из самых замечательных людей нашего времени является Карл Маркс, игравший загадочную, но, без сомнения, могущественную роль в революционной политике на протяжении прошедших 40 лет. Не стремящийся ни к внешнему эффекту, ни к славе, нисколько не интересующийся ни светской фанфа¬ронадой, ни претензиями на власть, неторопливый и неутоми¬мый, человек могучего, широкого и возвышенного ума, всецело погруженный в далеко идущие замыслы, логические методы, практические цели — Карл Маркс стоял и по сей день стоит за большим числом катаклизмов, сотрясавших народы и сокру¬шавших троны, и теперь угрожающих и внушающих ужас коронованным особам и мошенникам, занимающим государственные посты, чем любой другой человек в Европе, не исключая и самого Джузеппе Мадзини.
Он проявил свой ум и качества, будучи студентом в Берлине, выступая с критикой гегельянства, редактируя газеты и сотруд-ничая, в свое время, в «New-York Tribune*. Основатель и выдающийся ум некогда внушавшего страх Интернационала и автор «Капиталам, Маркс был изгнан из половины европейских стран и объявлен вне закона почти во всех странах, последние 30 лет его убежищем был Лондон.
Он был в Рамсгете, знаменитом морском курорте лондонцев, когда я находился в Лондоне; там я и нашел его в коттедже вместе с семьей из двух поколений. Изящная женщина с ликом святой, с мелодичным голосом, изысканно вежливая, встретив-шая меня у порога, очевидно, хозяйка дома и жена Карла Маркса. А этот шестидесятилетний любезный и добродушный человек, с массивной головой, с благородными чертами и мас¬сой длинных густых непокорных седых волос, неужели Карл Маркс?
Его манера вести беседу напоминала сократовскую — та¬кой она была свободной, широкой, такой творческой, острой
ПРИЛОЖЕНИЯ
479
и искренней, язвительно-насмешливой со вспышками юмора и задорного веселья. Он говорил о политических силах и народных движениях в различных странах Европы — о гран-диозном духовном движении в России, об интеллектуальных сдвигах в Германии, о движении ! во Франции и застое в Англии. Он говорил с надеждой о России, философски о Германии, весело о Франции и хмуро об Англии, упоминая пре-небрежительно об «атомистических реформах», на которые тратили свое время либералы в английском парламенте. Обозревая европейский мир страну за страной, обрисовывая характерные черты, события и личности — на поверхности и скрытые в глу-бине, — он показал, что ход вещей подводит к целям, которые несомненно будут осуществлены.
Мне часто приходилось удивляться, пока он говорил. Было очевидно, что этот человек, столь мало находящийся на виду, глубоко постиг современность и что от Невы и до Сены, от Урала и до Пиренеев он повсюду подготовляет почву для нового при¬шествия. Труд его и теперь не пропадает попусту, так же как и в прошлом, когда было вызвано так много желательных изменений, произошло столько героических сражений и здание Французской республики было воздвигнуто на завоеванных высотах.
По мере того как он говорил, становилось все очевиднее, что заданный мной вопрос — «Почему Вы теперь ничего не предпринимаете?», — был вопросом неосведомленного человека, причем таким, на который нельзя было дать прямого ответа. Когда я поинтересовался, почему его великий труд, «Капиталь, из семян которого взошел столь обильный урожай, не пере¬веден на английский, как он уже переведен с немецкого ориги¬нала на русский и французский, он, по-видимому, не. мог отве¬тить, но сказал, что получил предложение об английском перево¬де из Нью-Йорка. Он сказал, что эта книга всего лишь фрагмент, одна из частей работы в трех частях, две из которых еще не опубликованы. Вся трилогия — «Земля», «Капитал», «Кредит»; последняя часть, сказал Маркс, широко иллюстрируется приме¬ром США, где кредит получил столь поразительное развитие.