Собрание сочинений. Том 45

(в глазах французского буржуа)

— необходимое условие всякого прогресса в политической *** и социаль^-ной сфере. Дальнейшее сохранение общинной собственности «КАК. формы, под¬держивающей в умах коммунистические тенденции» (Дебаты Национального собрания, 1873) опасно как для колонии, так и для метрополии; раздел родового владения поощряется, даже предписывается, во-первых, как средство к ослаблению всегда готовых к восстанию порабощенных племен, во-вторых, как единственный путь к дальнейшему переходу земельной собственности из рук туземцев в руки колонистов (стр, 210, 211). Эта политика неизменно проводится французами **** при всех свергающих друг друга режимах, начиная с 1830 г. до настоящего времени (стр. 211). Средства иногда меняются; цель всегда одна и та же: уничтожение тузем¬ной коллективной ***** собственности и превращение ее в предмет свобод¬ной купли-продажи и тем самым облегчение конечного перехода ее в руки французских колонистов (указ. место). На заседании 30 июня 1873 г. при обсуждении нового законопроекта депутат Эмбер сказал: «Представлен¬ный на ваше обсуждение проект является лишь завершением здания, фундамент которого заложен целым рядом распоряжений, декретов, за¬конов и сенатус-консультов, которые все сообща и каждый в отдельности

* У Ковалевского: индивидуального обособления. Ред. У Ковалевского глава названа: «Поземельная политика Франции в Алжире и влияние, оказанное ею на распадение общинного землевладения у туземцев», Ред, *** У Ковалевского: экономической. Ред. **** зто слово написано Марксом по-русски. Ред, ***** У Ковалевского: общинной. Ред,

220

К. МАРКС

преследуют одну и ту же цель — установление у арабов частной земельной собственности» (указ. место).

Первой заботой французов после завоевания части Алжира было объявить большую часть завоеванной территории собственностью правительства (французского). Предлог к этому: общепринятое у мусульман учение о праве имама объявлять землю туземцев национальным вакуфом; действительно dominium eminens * имама признается как малекитским, так и ханифитским правом. Но это право [смотри перевод Перрона книги: «Precis de jurisprudence musulmane par Khalil ibn Ishak», т. II, стр. 269 и т. д.] разрешает ему только взимать поголовный налог с завоеванного населения. Последнее происходит, говорит Халил, «для получения средств, необходимых для удовлетворения потребностей потомков пророка и всей мусульманской общины». Луи-Филипп в качестве преемника имама или, вернее, покоренных доев, конечно, захватывает не только домениалъную собственность, но также и все другие еще не обрабатываемые земли, в том числе и общинные — пастбища, леса и пустоши (стр. 212).

[Поскольку неевропейское (иноземное) право для них «выгодно», европейцы не только — немедленно! — признают его, как здесь мусульманское право, но и «не понимают» его лишь к своей собственной выгоде, как в данном случае.] Французская жад¬ность совершенно очевидна:

если правительство являлось и является первоначальным собственником всей земли, тогда отпадает необходимость признавать притязания араб¬ских и кабильских племен на те или иные земельные участки, раз они не могут доказать свои права письменными документами. Таким образом: с одной стороны, прежние общинные собственники, низведенные до со¬стояния временных владельцев правительственной земли, с другой — насильственный грабеж значительной части занятой родами территории и поселение на ней европейских колонистов. В этом смысле постановления от 8 сентября 1830 г., 10 июня 1831 г. и т. д. Отсюда система распределения {cantonnements}; она состояла в разделении земель рода на две части, из которых одна оставлена членам рода, другая сохраняется за правительством с целью поселить на ней европейских колонистов. Общинные земли — при Луи-Филиппе — были отданы в свободное распоряжение военно-гражданской администрации, созданной в колонии. Указом от 21 июля 1846 г. частная земельная собственность в округе Алжир, в общинах Блида, Оран, Мостаганем и Бон была, напротив, объявлена неприкосновенной; однако французское правительство оставило за собой право экспроприации не только в случаях, предусмотренных Гражданским кодексом {Code Civil}, но и всякий раз, когда это было необходимо для основания новых или расширения старых колоний, для целей обороны, или если интересы фиска страдали от оставления того или иного участка земли без обработки его собственником (стр. 212, 213). [Указы от 8 сентября 1830 г., 10 июня, 11 июля 1831 г., 1 и 3 декабря 1840 г., королевский указ от 31 октября и 28 ноября 1845 г., 1 октября 1844 г., 21 июля 1846 г.]

Большинство французских скупщиков земли (частных) вовсе не наме-рено было заниматься земледелием; они спекулировали лишь на пере-продаже земли; покупка по смехотворным ценам, перепродажа по относительно высокой цене — казались «выгодным помещением их капиталов». Эти молодчики **, не считаясь с неотчуждаемостью родовых владений, по-

— верховная собственность. Ред. * У Ковалевского: скупщики. Ред.

КОНСПЕКТ КНИГИ M. КОВАЛЕВСКОГО «ОБЩИННОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ» 221

спешили заключить целый ряд купчих крепостей с отдельными семьями. Используя внезапно вспыхнувшую среди французских пуделей спекуля-тивную горячку*, и в ожидании, что французское правительство не смо¬жет долго удержаться в стране, туземцы охотно продавали, нередко двум или трем покупателям в одно и то же время тот или иной участок земли, или совершенно несуществующий, или находящийся в общем владении рода. Поэтому, когда началась проверка титулов собственности в судах, оказалось, что более трех четвертей всего числа проданных земельных участков принадлежали одновременно разным лицам (см. извлечение из брошюры: «Изложение общего проекта колонизации». Алжир, 1863. Примечание 2 на стр. 214). Что сделало французское правительство? Бесстыдное! Оно начало с санкционирования нарушения обычного права, признав действительными все незаконно совершенные отчуждения! В законе от 1 октября 1844 г.

[то же буржуазное правительство, которое в силу ложно истол¬кованного мусульманского права объявило себя единственным собственником алжирской земли, заявляет:]

«Никакой акт передачи недвижимой собственности с согласия туземца

(даже если он продавал ему не принадлежащее!)

в пользу европейца не может подвергаться оспариванию на том основании, что недвижимость была неотчуждаема согласно мусульманскому закону». Помимо интереса колонистов, правительство при этом имело в виду ослабь ление подчиненного ему населения путем подрыва общинно-родового быта. (Так, в своем докладе Национальному собранию в 1851 г. депутат Дидье говорит: «Мы должны поспешить с разрушением родовых союзов, так как они стоят во главе всякой оппозиции нашему господству») (стр. 214—216). С другой стороны, опасения французского правительвтва восстановить против себя туземное население и желание в будущем охранить денежный рынок от потрясений, неизбежно вызываемых спекуляцией фиктивными титулами владения, заставляли правительство отказаться па будущее время от дальнейшего применения колонизационной системы. Вдобавок к этому арабам удалось в большинстве случаев откупить обратно частично у европейских колонистов, частично у самого правительства все отчужденные или отнятые у них земли. Так закончилась полнейшим фиаско система распределения. Именно при этой попытке натолкнулись собственным но¬сом на факт еще совершенно жизнеспособной общинно-родовой земельной собственности. Теперь уже недостаточно было ее игнорировать; следовало принять активные меры для ее ликвидации (стр. 216). Эту цель преследует сенатус-консульт от 22 апреля 1863 года. В нем законом признается право собственности родов по отношению к занимаемым ими землям, но эта коллективная** собственность должна быть распределена не только между семьями, но также и между их членами. Аллар (генерал), которому была поручена Государственным советом защита проекта закона, сказал в сенате, между прочим: «Правительство не упускает из виду, что общая цель его политики — ослабить влияние родовых старейшин и вызвать разложение родов. Таким путем оно разрушает последние остатки феодального пра¬ва, защитниками которого являются противники правительственного законопроекта… создание частной собственности, поселение европейских

* У Ковалевского: пользуясь возникшей внезапно спекуляционной горяч¬кой. Ред.

У Ковалевского: родовая. Рей.

222

К. МАРКС

колонистов среди арабских родов… будут самыми сильными средствами для ускорения процесса разложения родовых союзов» (стр. 216, 217). Статья II сенатус-консулъта 1863 г. указывает на то, что в ближай¬шем будущем императорскими декретами {будет предписано}; 1) установление границ земель, принадлежащих каждому роду; 2) распределение всех родовых владений между отдельными семьями, исключая земли, ко¬торые из-за их непригодности к обработке должны оставаться нераздель¬ной собственностью семейств; 3) образование частной собственности пу¬тем раздела семейных земель всюду, где такая мера признана подходящей (стр. 217). Наполеон III сам против третьей меры; см. его письмо к маршалу Магону 1865 г. (стр. 217, примечание 2). По указу правительства, издан-ному с санкции Государственного совета, Баденге * приказал учредить особые комиссии для производства разделов; каждая такая комиссия должна состоять из одного бригадного генерала или полковника, в качестве пре¬зидента, одного супрефекта или советника префектуры, одного чиновника арабского военного или департаментского бюро и одного чиновника уп¬равления доменами. Назначение членов комиссий предоставляется генерал-губернатору Алжира; только президенты утверждаются непосредственно императором. Подкомиссии должны состоять из чиновников местной администрации в Алжире («Reglement oVadministration publique» от 23 мая 1863 г.). В компетенцию подкомиссий входят все подготовительные работы, как собирание данных для правильного определения границ рода, каждого из его подразделений, пахотных и пастбищных земель в последних, наконец, частных и домениалъных владений, включенных в район родового округа (стр. 218). Затем наступает деятельность комиссий: установление на ме¬сте — в присутствии делегатов соседних родов — границ подлежащих разделу родовых земель; далее, подтверждение полюбовных сделок между частными владельцами земель (включенных в границы родового владения) и родом; наконец, судебные решения при жалобах соседних родов на не¬правильное установление границ отведенных им владений. Комиссия должна докладывать обо всех принятых ею мероприятиях генерал-губер¬натору Алжира, который решает в последней инстанции (стр. 218); см. дальнейшее содержание Положения от 23 мая 1863 г. на стр. 218, 219.

Согласно докладу Варнъе [председатель комиссии по выработке законопроекта, касающегося «частной собственности» в Алжире] Национальному собранию от 1873 г. (см. «Annales de l’Assemblee nationale», т. XVII, Annexe № 1770) из общего числа 700 родовых владений за время с 1863 по 1873 г. уже 400 были разделены между входившими в состав ро¬дов кровными союзами, то есть кровными союзами ближайших родствен¬ников, из которых каждый получал определенный земельный округ [вхо¬дившие уже к тому времени в их границы домениальные и частные владе¬ния были также признаны властью]. Эту часть Положения 1863 г. легко было проводить, так как это расчленение — подобное процессу, в силу ко¬торого из старой германской марки выделились свободные, полусвободные и несвободные общины — началось задолго до французов, в период турецкого господства в Алжире.

Эжен Роб («Les lois de la propriete immobiliere en A Igerie», стр. 77) заме¬чает по этому поводу: «После того, как родовой старейшина утратил свой прежний характер патриарха и перешел на положение мусульманского чиновника, каида, возрос авторитет отцов семейств и получил официаль¬ный, признанный законом, политический характер; процесс разложения рода (на меньшие по своей численности кровные союзы) начался с того

* Прозвище Наполеона III, приводимое адеоь и ниже Марксом, отсутствует в книге Ковалевского. Ред.

КОНСПЕКТ КНИГИ M. КОВАЛЕВСКОГО «ОБЩИННОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ» 223

времени сам по себе, незаметно и постепенно развивался… Чувство кровного родства (между различными семьями) постепенно ослабевало; отдель¬ные ветви отделились от общего ствола; ближайшие родственники обра¬зовали отдельные поселения (деревни); каждая палатка стала центром обособленных интересов, центром собственной кровной группы, которая имела свои особые потребности, эгоистические и относительно узкие стрем¬ления. Так род перестал быть обширной семьей и стал агломератом всех поселений, рассеянных на родовой земле, своего рода конфедерацией па¬латок, конфедерацией с гораздо более ограниченным * официальным и политическим характером, чем раньше». Комиссия, таким образом, за¬стала при проведении этого пункта Положения от 23 мая 1863 г. род уже сам по себе распавшимся на его подразделения и она лишь должна была придать силу закона тому, что задолго до этого существовало на практике (стр. 219, 220).