Собрание стихотворений

466. ЛУННОЕ ТОМЛЕНИЕ

Я забылся в томительном сне. Ты шепнула: "Проснись… Золотые цветы в тишине Убирают холодную высь"… Вот ползу по железной трубе Мимо окон пустых. С каждым мигом — все ближе к тебе, К царству скал, серебром залитых. Ты близка… Я у грани мечты… Льется свет, точно мед. Твои взоры бесстрастно-пусты, Теплый ветер куда-то зовет… Покатилась по небу звезда И угасла вдали… Я — не буду любить никогда Твои ласки мне душу сожгли.

<1910>

467. ОСЕНЬ

Лето сверкнуло последней зарницею Глянули в парке печальные просини. В душу ворвались могильными птицами Мысли унылые призрачной осени. Осень идет по лесам увядающим, Жжет изумруды, сменяя их лалами; В небе загадочном, точно страдающем, С поздними зорями рдеет кораллами. Скованы чувства цепями железными В сумерки эти осенние, длинные… Вихри несутся над черными безднами, С кручей срывают жилища орлиные…

<1910>

468. МОЯ ПОЭЗИЯ

(Акростих)

Минутою — душа истомлена. Икар упал и не расторгнут плен. Хаоса дар — на сердце черный тлен, А в небе мертвом — бледная луна. И я — огнем предельным сожжена — Любовница испытанных измен. Убийца царь разрушил Карфаген. Куда зовет безмолвно тишина? У льдяных скал, у диких берегов, Зиждителю Таинственных миров Мечи победные звените, о, звените! Их свет — огонь — багряная заря. Над нами млеет, блеском янтаря, Ущербный лик, восставленный в зените.

<1910>

469. ГРОМ

Свинцовые, с налетом молчаливым, Они несли — стоустые дожди. И был восторг пред огненно-красивым В моей груди. Они пришли, и потемнели дали, И над водою лег прозрачный дым. И тишь была… И в ней благоухали Цветы — святым. Сиянье грозное пылало в темном взоре, Вдали сверкнула молния огнем, И крылья черные вдруг дрогнули над морем: Ударил гром.

<1910>

470. НАСТУПЛЕНИЕ НОЧИ

В небе — хризантемы умирали, Проносились птицы черной тенью, На далеких скалах догорали По-закатно солнечные звенья, Над водою — сонные туманы Закрывали звезд печальных взгляды, И лучи луны, как кровь багряной, Плыли сквозь туманные преграды. И, как тайного гашиша ароматы, В воздухе носилося ночное. Все бледнее зарево заката, Ближе ночь, пьянящая весною… А, сквозь дымку сребро-лунной ткани, Мгла любви дрожала и манила, Опустилась в радужном обмане, Жемчугами воздух перевила… Подымаясь вверх, луна бледнела И погибшей сказки было жалко… Песню ночи сладострастно пела В камышах зеленая русалка.

<1911>

471. ТАЙНА ВЕЧНОСТИ

Три мудреца в далекий путь ушли, Чтобы узнать, чем светятся огни, У той скалы, где скрыты хрустали, Где близок свет и бесконечны дни. И долго шли в страну, где вечны сны, Длинны, как ночь, извилины-пути, И, наконец, в лучах седьмой весны Пришли, нашли, отчаявшись найти. Три мудреца стояли у скалы, У злой скалы, где скрыты хрустали, И тайну тайн, манившую из мглы, Печальнее — постигнуть не могли. И был восход, и полдень, и закат, И вновь восход… И так тянулись дни… Свиреп был гром, и с неба падал град, А все стояли скорбные они. В часы весны, когда поля цвели, В обратный путь, назад ушли они От той скалы, где скрыты хрустали, Ушли, не знав, чем светятся огни…

<1910>

472. НЕОБЪЯТНОСТЬ

На мраморном острове лилии спят утомленные, И дремлют лазурные струи в безбрежность морскую влюбленные, И травы, уснувшие в полночь, луною холодною пьяные, Склонили цветы бледно-синие на стебли свои златотканые. О, девственный северный ветер, упоенный воздушными танцами, Посмотри, как бледнеет луна, как заря отливает багрянцами, И волны шумят и бегут в бесконечность, горя сладострастием, Облитые светом пурпурным, таинственным полные счастием…

473. ЗАКАТНЫЕ ТУМАНЫ

Игорю Северянину

Они — живые. Они — как девы, Но я не верю их поцелуям. Медвяной влагой плывут напевы: Мы очаруем… Мы околдуем… Ах, я не верю их ароматам. Они красивы, но бессердечны; Я верю скалам, тоской объятым, Покрытым снегом, покровом вечным. Как девы ночи, плывут туманы Печальным флером над сонным морем. Они — как розы. Они — как раны. Их смех беззвучен и дышит горем. Они как девы во мгле вечерней Хоронят тайно любви потерю. В них яд волшебный и шелест терний. И я — страдаю, но им не верю.

<1910>

474. ОБЪЯВЛЕНИЯ

Ах, как сладко читать объявления В какой-нибудь столичной газете: Лучшего средства для усыпления Не найти на целом свете. "Ежедневно свежие пирожные… Большой выбор дешевых граммофонов.. Электричеством болезни накожные Излечивает доктор Семенов. Получена японская парфюмерия… Замечательное средство даром… В кинематографе необычайная феерия: Похищение одалиски гусаром. Молодая дама интересная… На все за пять рублей готова… Вдова из себя полновесная Экономкой хочет быть у пожилого… "Крем Реформ"… Голова опускается… "Для мужчин"… Сладко ломит спину… «Высылаю»… Веки смыкаются, И глаза уже не видят — "Угрина".

<1911>

475. ЭЛЕГИЯ

— В воде погасли брызги янтаря, И в тверди золотой На западе туманная заря Горела одноцветною косой. Я знал, что завтра снова в облаках Родится свет. Зачем же душу мучил тайный страх, И сердце не могло найти ответ? Зажглися звезды. Месяц в небе стал И разлилась печаль. Багряный пламень стаял и пропал И дымкою подернулася даль. Ах, пронзена была душа моя В вечерний час! Все время в светлых звездах видел я Огонь давно умерших милых глаз… ……………………………………… Угасли звезды… Месяц доцветал… Родился свет. Я все мечтал, все о любви мечтал… И сердце не могло найти ответ.

<1911>

476. ВЭРЛЕНУ

Сонет

Мой друг Вэрлен! Вы мэтр, я — ученик, Но оба мы любовники и братья Того, чье имя — лунное проклятье, Чей странный пламень жег вас каждый миг. И я, как вы, с мольбою сладкой ник Пред розами старинного распятья И сколько раз (не в силах сосчитать я) Искал Мадонн под складками туник. Меня еще безгрезье не сломило, И я живу, а вы уже давно Увенчаны бессмертьем и могилой. Но думаю, что отдых вам приятен: Как сладостно в Эдеме пить вино Запретных взоров — черных виноградин.