Собрание стихотворений

<1911>

477. МАЙСКАЯ БАЛЛАДА

Принцесса, больная скарлатиной, Убежала вечером из спальной И, склонясь над розовой куртиной, Прислушивалась к музыке дальной. Посинел золотистый вечер, Но трещал еще кузнечик шустрый… За дворцовыми окнами зажглись свечи И хрустальные люстры. И принцессе было странно, Что болит у нее голова и горло… Голубые крылья тумана Наступающая ночь простерла. И стояла над розовой куртиной Принцесса, сама не зная, Больна ли она скарлатиной Или это шутка Мая.

<1911>

478–479. ПЕСЕНКИ

1. ПРИКАЗЧИЧЬЯ

Я иду себе, насвистывая, Солнце льется на меня. Вижу — блузочка батистовая Замечталась у плетня. Не модистка и не горничная, Гимназисточка скорей. Лейся, лейся, пламя солнечное, Пуще душу разогрей! И плетень толкаю тросточкою, И улыбка мне в ответ: Миловидного подросточка я Поцелую или нет?

<1912>

2. ДЕВИЧЬЯ

Рассвет закинул полымя И в горницу мою. Я с птицами да с пчелами Ранехонько встаю. Уж звезды утром всполоты, Шумит вороний грай, И скоро божье золото Польется через край. Зовет меня околицей Чуть слышный голосок. Иду — и ноги колются Босые о песок. Ах, все забыть готова я От сладостной тоски! Кругом сады фруктовые Роняют лепестки…

<1912>

480

Вы уронили веер. Я поднял. Вы мне шепнули: "В среду, в пять…" Ах, только четверг сегодня, Целую неделю придется ждать. Целую неделю, целую неделю… Ну что же, мне сладостна эта боль! Только зачем Вы платье надели Такого цвета, как любит король…

<1912>

481. РОЗА И СИРЕНЬ

Прекрасна роза без сомненья, Но лишь для тех, в ком страсти нет. Увы, до первого влюбленья Прекрасна роза, без сомненья, Но в час любовного томленья Милей сирени нежный цвет. Прекрасна роза без сомненья, Но лишь для тех в ком страсти нет.

482. КИЛИПОКОРОС

Вольное подражание А. Скалдину

Детям Латоны хвалу бедный поэт воссылая В звучных стихах — оные мне посвятил. Я, смущенный зело, у него вопрошаю — за что же? Грязи великой по тротуаров Градопетровских Шли медлительно мы. Ах, лавры клонятся не Улиц этих среди. И тусклы огни изрядно. Я помяну еще о саме с усами вирши, Кои сплетали мы, впредь как к трамваю тащиться. Вирши весьма плохи, — исключая первые строки. Мирно пиши, поэт, свою Страховую отчетность, Вакса твоих сапог да смердит благовонной розой, Я ж нашатырным спиртом травиться вовсе раздумал.

<Осень 1911>

483

У пахоты протяжный рев вола Усталого, со взглядом оловянным. Над лесом золотистым и багряным Птиц к югу распростертая стрела. Рука рабочая бессильно затекла И стал покой мучительно-желанным, Но маслом налитая деревянным, Лампада тихая горит, светла. Марии лик мерцающий и строгий К окошку обращен. Все видит взор Божественный, — и желтые дороги, И в поле дымно блещущий костер, И на траве в одной из дальних просек Пастушкою оставленный волосик.

<1912>

484. ОЗЕРО

У озера все ясно и светло. Там нет ни тайн, ни сказок, ни загадок. Прозрачный воздух — радостен и сладок И водное незыблемо стекло. Во всем разлит торжественный порядок, Струится мысль в спокойное русло. Днем не тревожит дерзкое весло Сияния в воде дрожащих радуг. Но в час, когда петух поет зарю И ветер движет аромат рассвета, Я — трепетом сомнения горю. И верит мозг, что близится Комета, Что все подвластно Черному Царю, А озеро — зияющая Лета.

<1912>

485

Еще с Адмиралтейскою иглой Заря играет. Крашеные дамы И юноши — милы и не упрямы, — Скользя в туман, зеленой дышат мглой. Иду средь них, такой же, как они, Развязен вид, и вовсе мне не дики Нескромный галстук, красные гвоздики… Приказываю глазу: "Подмигни". Блестит вода за вычуром перил, Вот — старый сноб со мной заговорил. "Увы, сеньор, — моя специальность — дамы!" Отходит он, ворча: "Какой упрямый!" Но что скажу при встрече с дамой я? — "Сударыня, специальность не моя!"

486

Луна, как пенящийся кубок, Среди летящих облаков. Тоска томит не зло, не грубо, Но легких не разбить оков. Я пробовал — забыть томленье, Портьерою закрыв луну, Но знаю, — коль возьмусь за чтенье, — Страницы не переверну. Все помню: фонари на шторах… Здесь — рот, глаза, дрожанье плеч (И разноцветных писем ворох, Напоминающий, — не сжечь!). Вы где теперь — в Крыму ли, в Ницце! Вы далеки от зимних пург, А мне… мне каждой ночью снится Ночной, морозный Петербург.

487. ИЗ ОКНА

Запад в багровом тумане, От заревого огня. Рыжебородый крестьянин В море купает коня. Треплется черная грива, Точно из стали — узда. В крепкие мышцы — игриво Пенная плещет вода. Конь и хозяин достойны Кисти и бронзы равно! (Ветер прохладою хвойной Дышит в мое окно…) Вот уж оседлан и взнуздан Топчется конь и храпит… Скачут! Зеленая, грузно Пена слетела с копыт. Холодно. Руки озябли. Запад одет в полутьму. Окна закрою и капли От малярии прийму.

488. В ВАГОНЕ

Снова вагонной тоски Я не могу превозмочь. В тусклом окне — огоньки Мчатся в весеннюю ночь. Серых диванов сукно — Трудно на нем засыпать! То, что забыто давно, Припоминаю опять. Поезд бежит и бежит, Гонит нечаянный сон. Сердце мое дребезжит Или разбитый вагон! Боже! — что будет со мной, Скоро ль подымет заря За занавеской цветной Синий огонь фонаря.