Солдаты
Шрифт:
осознанным ими, но уже не столь пугающим, как раньше. Они переживали
состояние детей, перед которыми впервые открывался огромный, неведомый,
захватывающе манящий и прекрасный мир. И то, что боярин Штенберг был убит
рукою какого-то их товарища, что еще утром беспокоило их и пугало, казалось
преступным, -- теперь представлялось закономерным, неизбежным и даже
необходимым, как закономерным, неизбежным и необходимым было все то, что
совершалось сейчас на их глазах.
Прислушиваясь к солдатскому
как раз об этом.
– - И вам не уничтожить уважения ваших солдат к моей армии, к моей
стране, -- продолжал полковник, -- как бы вы ни старались это сделать. Я
должен, как представитель советского командования, заявить вам, господин
генерал, что вы и ваше правительство не выполняете условий перемирия.
Румынская армия, в том числе и ваш корпус, господин генерал, до сих пор
заполнены ставленниками Антонеску, явными и тайными агентами Гитлера.
Сторонников Антонеску, офицеров, вы повышаете в должностях, а его
противников, друзей румынского народа и Советского Союза, всячески
терроризируете. Демократически настроенных офицеров вы увольняете из армии
или разжалываете в рядовые...
– - Это неправда!
– - Нет, это правда. Вот свежий факт. Почему вы сегодня отдали приказ об
отстранении от должности командира взвода Лодяну? Не потому ли, что он из
рабочей семьи и стоит за дружбу с нами и так же, как мы, ненавидит фашизм?
– - В его взводе скрывался и скрывается солдат, убивший ротного офицера
– - лейтенанта Штенберга. Лодяну отказался помочь следственным органам
обнаружить этого негодяя.
– - А зачем вы распорядились об увольнении командира роты Мукершану? Он
что, тоже был причастен к убийству?
– - Мукершану вел вредную пропаганду среди солдат.
– - Призыв к дружбе с СССР им считаете вредной пропагандой?
Припертый к стене, Рупеску молчал.
Демин колюче посмотрел на него, сказал:
– - У меня к вам больше нет вопросов, господин генерал, -- и, не
попрощавшись, вышел на улицу. Он быстро направился в штаб своей дивизии.
3
После занятия города советскими и румынскими войсками Мукершану, еще
утром сдавший роту другому офицеру, решил посетить шахтерский поселок,
раскинувшийся за смутно маячившими невдалеке многочисленными копрами. В
километре от поселка он встретил группу углекопов, сидевших на валунах и о
чем-то угрюмо разговаривавших. За плечами шахтеров были приторочены котомки,
в руках -- посохи.
– - Куда это вы собрались? -- спросил Мукершану, присаживаясь рядом с
шахтерами.
– - А вы кто будете? И какое вам до нас дело?
– - в свою очередь спросил
пожилой рабочий, откинув с головы брезентовый капюшон, которым укрывался от
мелкого холодного дождя,
спустившегося с какой-то приблудной тучки.– - Есть дело, коль спрашиваю.
Шахтеры с ленивым любопытством посмотрели на незнакомца, почуяв в его
голосе неподдельную заинтересованность.
– - Кто же ты, однако?
– - переспросил все тот же пожилой углекоп.
– - Солдат. Не видите, что ли?
– - Видим. Мало ли их тут бродит! Интересуетесь только вот зачем?
– - Сам рабочий. Вот и интересуюсь. Все по профессиональной привычке
поглядели на руки Мукертану. Удовлетворенные, загудели:
– - Не обманываешь, похоже.
– - А зачем мне вас обманывать?.. Покидаете, значит, шахты?
– - Мукершану
нахмурился.
– - Эх вы!..
– - Какое, однако, твое дело? -- разозлился пожилой шахтер, который,
по-видимому, был тут за главного. Мукертану подозревал, что это по его
инициативе рабочие собрались в свое странствие.
– - А ты зря сердишься, старик. Я плохого вам не сделал. Но только
настоящий шахтер свою шахту не оставит.
– - Свою?.. А ты погляди на нее!
– - все более раздражаясь, воскликнул
рабочий.
– - Купаться в ней, в шахте-то? Уж больно вода черна; ты бы сам
попробовал.
– - Воду можно выкачать.
– - Пусть хозяин сам качает. Сумел залить -- пусть и откачивает. А мы с
голоду не хотим умирать... Да что ты к нам прицепился?.. Откуда ты
объявился? Пошли, чего его слушать!..
– - Я сказал откуда. А ты зря, старик, торопишься. Батраками, что ль, к
помещику? Не советую -- плохой это хлеб. Возвращайтесь-ка к себе на шахту и
принимайтесь за дело. Так-то оно будет лучше.
– - Хозяину капиталы скоплять? Нет уж, хватит.
– - Не хозяину, а себе, -- спокойно возразил Мукершану и быстро сообщил:
– - Ваши будут шахты, поняли?
Рабочие недоуменно зашумели:
– - Как бы нe так!
– - Вырвешь у них -- руки пооборвут.
– - Не пооборвут. Коротки теперь у них руки.
– - Мукершану приблизился к
пожилому рабочему, доверительно заговорил: -- Что ты косишься на меня? Где
это ты видел, чтобы рабочий обманывал рабочего? Вот возьми, почитай!
– - и
Николае показал шахтеру документ, в котором указывалось, что он, Мукершану,
рабочий с завода Решицы, является членом Румынской коммунистической партии.
– - Ну, что ты скажешь на это, старина?
– - Простите за грубые слова, товарищ, -- голос старого рабочего стал
мягче, взгляд потеплел.
– - Откуда мы знали?.. Что же, однако, нам делать? С
голоду пропадаем. Детишки пухнут.
– - Вижу и понимаю. Но покинуть шахты и уйти в деревни -- не выход из
положения. Стране нужен уголь. Коммунистическая партия не даст помереть
вашим детишкам.
– - Значит, вы советуете нам вернуться?
– - Да, советую.