Солдаты
Шрифт:
– - Разрешите идти, товарищ генерал? -- попросил он. И, получив
разрешение, быстро зашагал вперед, твердо и основательно ставя свои
короткие, немного кривые ноги на незнакомую землю.
За горами стояло огромное зарево от опустившегося там солнца, будто
где-то далеко, за хребтами, били тысячи батарей; пламя зарниц пылало,
трепетало на горизонте, дрожало на потных лицах солдат, карабкавшихся по
камням все дальше и выше.
Выше!..
5
В районе реки Мурешул, куда с трудом пробилась дивизия, их уже было
меньше, и сами они походили на большие возвышенности, покрытые лесом и
виноградниками. После занятия селения Тыргу-Муреш и города Регин дивизия
получила приказ переправиться через эту реку, захватить плацдарм и затем
двигаться дальше, снова в горы, которые далеко проступали перед беспокойными
взорами наших солдат.
Лейтенанту Забарову было приказано в следующую ночь пробраться на
противоположный берег реки, выяснить систему вражеской обороны и, проникнув
в ближайшее село, узнать по возможности, как велика численность неприятеля.
Задача была сложная. Забаров решил действовать силами почти всех
разведчиков. Саперы с вечера приготовили несколько маленьких плотов, спрятав
их на левом берегу. Плоты, однако, были закреплены недостаточно прочно, и их
унесло вниз по течению. Саперы и разведчики обнаружили это, когда вышли к
реке, чтобы начать переправу.
– - Придется отложить до следующей ночи, - сказал командир саперов.
– - Что отложить?
– - как бы не поняв, переспросил Забаров. Его огромная
фигура неясно возвышалась в сумраке ночи. Дождевые капли громко стучали о
маскировочный халат.
– - Переправу, -- пояснил сапер.
– - Вон оно что!
– - Федор тяжело, с шумным свистом вздохнул.
Разведчики, наблюдая за ним, ждали, что будет дальше. Они не знали
точно, как станет действовать их командир, но в том, что переправа не будет
отложена, были уверены: разведчики не помнили случая, чтобы лейтенант
оставил не выполненной до конца поставленную перед ним задачу. Некоторое
время он стоял неподвижно, как изваяние, на берегу реки. Шахаев следил за
ним.
– - Можете идти, -- глухо проговорил Федор, обращаясь к саперам.
– - Мы останемся. Поможем вам чем-нибудь...
– - Вы уже "помогли"... Идите!
Когда саперы ушли, он помолчал, потом повернулся к разведчикам, обнял
суровым взглядом их темные, мокрые фигуры, вымолвил то, что уже давно было
решено им самим, но в последние минуты обдумывалось лишь в деталях:
– - Так, значит, вплавь. Снять маскхалаты. Голубевой остаться здесь и
ждать нашего возвращения. Остаться и тем, кто не умеет плавать. Есть такие?
Таких не оказалось.
– - Добро! Да, совсем было забыл. Наташа, тебе надо бы сбегать
кстаршине. Пусть он доставит сюда спирт и сухое обмундиромание.
– - Не надо к нему ходить, товарищ лейтенант. Пинчук знает об этом и
через час будет тут.
Забаров посмотрел молча на темную квадратную фигуру парторга, на
смоченные дождем его белые прямые волосы и стал быстро стаскивать с себя
маскхалат. Все начали делать то же самое. Раздеваясь, Семен -- он прибыл
недавно из госпиталя одновременно с Пилюгиным -- не преминул уколоть Никиту:
– - Наташа, ты гляди тут в оба. Особенно за Никитиными штанами
присматривай. Не ровен час, убегут еще...
– - Баламут ты, Ванин, больше никто!
– - возмутился за себя и за Наташу
Пилюгин. Прыгая на одной ноге, он никак не мог снять штанину маскхалата.
Потом снял все-таки и долго смотрел на Ванина. Семен не видел его взгляда,
но догадывался, что взгляд этот тяжелый и сердитый.
– - Что ты на меня уставился, Никита? Уж не кажется ли тебе, что ты --
Юпитер и от взмаха твоих ресниц содрогнется Олимп, то есть я?..
Про Юпитер и Олимп Семен вычитал в книге, подаренной ему капитаном из
армейской газеты. У Ванина была удивительно цепкая память. Читал он не очень
много, но прочитанное запоминал крепко и навсегда, и главное, умел искусно
применить в жизни.
Никита, конечно, не слышал ни про Юпитера, ни про Олимп. Но само это
мифологическоe сравнение показалось ему обидным. Он проворчал:
– - Сам ты и есть форменный Юпитер...
Первыми в воду вошли Забаров и Шахаев. Ледяная, она обожгла
разведчиков, как кипятком. Некоторое время шли по дну, скользкому,
устланному ракушками, которые неприятно лопались под ногами. Комсорг
Камушкин, самый низкорослый среди разведчиков, уже плыл. Быстрое течение
относило его в сторону, но он напрягал всe силы, чтобы не оторваться от
остальных. Вскоре вынуждены были плыть уже все. Забаров давал направление.
Среди шума дождя не слышно всплесков воды, и это было только на руку
солдатам. Даже вражеские ракеты -- извечные и опаснейшие враги разведчиков
– - на этот раз были на пользу бойцам: забаровцы ориентировались по ним.
Ракеты часто взмывали вверх, но их свет не мог пробиться к плывущим сквозь
частую сетку дождя, угасал, едва вспыхнув в сыром воздухе.
На середине реки течение было еще более быстрым. Разведчикам
приходилось делать большие усилия, чтобы держаться нужного направления.
Ребята коченели, но напряжением воли заставляли себя забыть о холоде. Самое
неприятное творилось с Шахаевым: парторг чувствовал, как железные обручи
судороги сжимали его ноги и они отказывались подчиняться. Вот когда
малокровие подкараулило старшего сержанта!