Солнечный корт

Эта поездка была совершенно другой. Он никогда не представлял, насколько сложен этот процесс и сколько людей может заполнить аэропорт. Жан оказал символическое сопротивление, когда Ваймак напросился на рейс, направлявшийся на запад, но к тому времени, когда они приземлились в Шарлотте, он был безумно рад, что Ваймак проигнорировал его горячие протесты. Дикторы безостановочно говорили на разных языках, выкрикивая незнакомые имена, последние сообщения о посадке на рейс и последние новости о выходе на посадку. Каждый раз, когда Жан боковым зрением замечал черную одежду, он автоматически пытался изменить направление и встать в очередь. Только твердая рука Ваймака, державшая его за локоть, возвращала его на правильный путь.

Международный аэропорт Лос-Анджелеса был переполнен, когда Жан вышел из самолета вслед за Ваймаком. Он старался держаться как можно ближе к тренеру, стараясь не наступать Ваймаку на пятки, уверенный, что, если они разойдутся, он больше никогда отсюда не выберется. На полпути вниз по терминалу было несколько эскалаторов, и Ваймак отошел в сторону, как только они достигли подножия. По обе стороны от них тянулись туннели, и Ваймак ткнул большим пальцем в указатели. Один путь вел к следующему терминалу, а другой - к месту выдачи багажа.

– Иди прямо вниз, - сказал Ваймак.
– Отсюда тебе хорошо видно?

Ваймак поехал с ним без намерения задерживаться; он купил себе билет на тот же день обратно на восточное побережье и, предположительно, собирался провести середину дня в одном из баров аэропорта. Жан мог бы спросить его, почему он так беспокоится, но он уже сто или тысячу раз за сегодняшний день сдерживался. Он знал, почему, хотя и отказывался в это верить. Таких людей, как Ваймак, не существует. Не может, не должно было быть.

– Да, тренер, - сказал Жан.

Ваймак, казалось, собирался сказать что-то еще, но, в конце концов, он коротко хлопнул Жана по плечу и молча повернулся в ту сторону, откуда они пришли. Жан несколько мгновений смотрел ему вслед, прежде чем решительно переключить свое внимание на выход. Он крепче сжал ручку своей сумки и с мрачным видом направился по указанному тоннелю. Довольно скоро он закончился, и Жан немедленно свернул налево вдоль стены, чтобы осмотреть ожидающую толпу.

Заметить Джереми Нокса было достаточно легко. Капитан Троянцев пришел в университетском джерси: он был не единственным в толпе, на ком была надпись Университет Южной Калифорнии, но единственным, на ком было так много ярко-красного. Жан замедлил шаг и остановился, воспользовавшись тем, что Джереми отвлекся, чтобы рассмотреть своего нового капитана. Было немного странно видеть его одетым попроще. Во всех играх, которые он смотрел в прошлом месяце, и во всех статьях, которые Кевин показывал ему в Эверморе, Джереми был в полной экипировке. Жан несколько раз играл с Университетом Южной Калифорнии, но в его обязанности не входило проверять Джереми. Это было бы этом году, если бы его не вышвырнули с конвейера.

Жан почувствовал, что его внимание начинает рассеиваться, но сейчас было не время и не место думать о Рико. Он сжимал кулаки, оставляя на ладони углубления в форме полумесяца, пока не увидел перед собой только Джереми. Он оказался немного худощавее, чем он ожидал, и был создан скорее для ловкой работы ногами и быстрого отхода, чем для жестоких издевательств и доминирования, на которые Жан полагался в качестве защиты. Взъерошенные карамельно-каштановые волосы каким-то образом не выглядели растрепанными, а в ослепительно золотых шортах, которые были на Джереми, его ноги казались длиннее, чем представлялось Жану. Жан был на четыре дюйма выше своего собеседника, если он правильно помнил.

Джереми, надо же, захватил с собой йо-йо, и пока ждал, безуспешно пытался проделывать с ним трюки. Он прекратил играть только после того, как запутался в шнурках своих наушников, и Жан наблюдал, как он преувеличенно сокрушенно вздыхает, принимаясь за распутывание.

Джереми поднял глаза, то ли поняв, что толпа вокруг него растет, значит, приземлился самолет, то ли почувствовав, что кто-то наблюдает за ним. Поиск единственного человека, неподвижно стоявшего в конце зала, занял у Джереми всего мгновение. Он тут же переложил йо-йо и наушники в одну руку, чтобы помахать другой. Жан тихо напомнил себе, что передумывать уже поздно, и отправился навстречу Джереми.

– Привет, привет, - весело поприветствовал его Джереми.
– Как прошел полет?

Наихудший, подумал Жан, но остановился на следующем:

– Светская беседа - бессмысленное удовольствие.

– Я люблю побаловать себя, - сказал Джереми с улыбкой, на щеках у него появились ямочки.

Слова Кевина, словно насмешка, прозвучали в его голове: «Некоторые из них тебе нравятся». Жан оборвал эту мысль так быстро, что у него закружилась голова. Не имело значения, что смотреть на Джереми Нокса было раздражающе легко; Жан знал, что лучше не смотреть на другого мужчину слишком долго. Он усвоил этот урок на собственном горьком опыте и не переживет его повторения.

– Получить багаж можно здесь, - сказал Джереми, когда Жан не стал тратить время на ответ. Он начал поворачиваться, ожидая, что Жан последует за ним, и заколебался, когда Жан покачал головой в молчаливом отказе.
– Чемоданов нет?

– Только сумка, - сказал Жан.

Джереми посмотрел на него, затем на ручную кладь, лежащую у его правой ноги, затем мимо него, как будто у него пропал еще один чемодан.

– Остальное отправлено почтой?

– Нет, - сказал Жан.
– У меня есть все, что мне нужно.

– Если ты так говоришь, - сказал Джереми тоном, который говорил о том, что он не уверен. Жан почти ожидал, что он будет настаивать, но вместо этого Джереми жестом пригласил его следовать за ним.
– Ладно, тогда давай уберемся отсюда и отвезем тебя на твое новое место. По дороге сюда пробки были не такими уж и большими, но время обеда приближается настолько близко, что, вероятно, там будет хаос.

Машина Джереми стояла тремя этажами выше и на полпути к основной парковке. Жан почти ничего не смыслил в автомобилях, хотя формально владел одним из них, но он распознавал деньги с первого взгляда. Он ожидал, что, когда сядет на пассажирское сиденье, будет пахнуть теплой кожей и полиролью, но запах жирной пищи был таким сильным и свежим, что он предположил, что Джереми остановился перекусить по дороге в аэропорт. Может быть, Джереми и чувствовал себя безрассудным сейчас, когда начались летние каникулы, но капитан должен быть самым стойким к искушениям.

– Ты голоден?
– Спросил Джереми.
– Мы можем остановиться и перекусить чем-нибудь по дороге домой, если да. Если нет, то сегодня… четверг?
– Он подумал, сверяясь со своим мысленным календарем, и кивнул. Жан почти пропустил половину того, что он сказал, когда наклонился, чтобы опустить корешок билета в турникет на выходе, но он смог собрать достаточно информации из контекста, когда Джереми снова заговорил: - По четвергам у нас вечер сэндвичей, и я думаю, что сегодня должен быть французский соус или что-то в этом роде. Небольшая шутка, чтобы поприветствовать нашего первого француза в команде.

– Комедия века, - сказал Жан.
– Я смеюсь про себя.

– Проголодался?
– Снова спросил Джереми.

– Нет, - ответил Жан.
– Здешний запах отбил у меня аппетит.

Это дало ему лишь несколько секунд покоя.

– Что ты изучаешь?

Когда он так сказал, это прозвучало как светская беседа, но, поскольку учеба была неизбежным злом в студенческом спорте, Жан не мог оправдать игнорирование этого.

– Бизнес.

– Более храбрый человек, чем я, - сказал Джереми.
– Извини, что говорю это, но это не звучит вдохновляюще.