Солнечный змей

– Славный выстрел! – Тванзи, проворно залезший обратно на борт, взмахнул хвостом. – Ты видел, Водяной Стрелок? Одной стрелой они сбили крылатую тень! Кто стрелял? Аджали, ты видел?

– Ты не ушибся, Тванзи? – вторая крыса с тревогой осмотрела первую и вынула из её шерсти пару медузок. – Плохо видно в папоротниках. Но мы спросим – пойдём и спросим. Хвала Укухласи! Мы успели на большую охоту, мы её видели! Это первый, верно? Мы не всё пропустили?

– Это второй, – Тванзи вслушался в крики и перестук сухих ветвей и огорчённо шевельнул усами. – Мы совсем опоздали.

Речник угрюмо смотрел на палубу, до хруста стискивая зубы. На мгновение он даже пожалел, что Алсаг ударил крысу мягкой лапой, не выпустил когти и не содрал с неё шкуру. Кот, встретившись взглядом с Фриссом, пригнулся и вздыбил шерсть на загривке.

– Та-а, илкор ан Сарк… – Нецис крепко сжал плечо Речника. – Не о чем горевать, Фрисс. Для того, чей разум доедает хока, такая смерть – самое лучшее.

– Молчи, Некромант, – еле слышно ответил Фрисс, стряхивая его руку. – Ты без ума от смерти.

Среди зарослей на мгновение мелькнуло что-то тёмно-красное, папоротники колыхались, и Алсаг, учуяв кровь, коротко рявкнул. Флона принюхалась и недовольно замахала хвостами. Вдали завыл демон-падальщик – негромко, вполголоса, будто что-то смущало его.

– Укка-укка, – белая крыса потянула Речника за рукав, вопросительно глядя снизу вверх. – Водяной Стрелок, почему мы не идём? Там наши родичи, весь род Токатарри, и у них была хорошая охота. А мы вернулись к ним живыми, хотя могли умереть. Они будут рады нам, и они принесут дары тебе. Ты долго спал, воин-коатек, тогда всё было по-другому – но сейчас тебя встретят хорошо, и хорошо угостят. Идём!

Фрисс хмуро посмотрел на него, переглянулся с Нецисом и нехотя кивнул.

– Иди вперёд, Тванзи. Предупреди их. Они могут нас испугаться.

– Могут, – усы Призывателя дрогнули. – Хорошо, Водяной Стрелок. Я свистну, когда всё уладится.

Крыса прыгнула в заросли, и через несколько секунд сквозь удивлённые возгласы до ушей Речника долетел громкий свист. Кусты затрещали под лапами Двухвостки. Она, чуя кровь, настороженно пофыркивала, но всё же шла вперёд – и остановилась на утоптанной сотнями лап поляне, втянув в пасть сразу пучок ещё не помятых листьев.

– Потише! – Фрисс посмотрел вниз и не сразу нашёл место, куда спуститься, – белые крысы, большие и маленькие, затопили поляну и таращились на него из-под каждого листа и с каждой кочки. Нецис прыгнул, не глядя – Призыватели бесшумно расступились, освобождая место для него, и столпились вокруг. Из толпы выбрался Тванзи и сел у ноги Некроманта, гордо глядя на родичей.

– Хвала Укухласи, – Речник тронул костяной амулет, показывая его всем крысам, и встал рядом с магом. Сейчас он видел, отчего крысы показались ему странными, – их головы и спины были густо вымазаны зеленовато-бурым илом и облеплены мелкими листочками. Почти у каждой тело охватывал широкий пояс, а к нему ремешками крепились ножи, стреляющие трубки или мешочки со стрелами. Только у самых мелких крыс никакого оружия не было. На выступающих из земли корнях по всей поляне виднелись дорожные тюки. Чуть поодаль, в кустах, жевали папоротник тёмно-зелёные болотные ящеры. Почуяв Двухвостку, они повернули головы к ней и низко, басовито заревели.

– Хвала! – встала на задние лапы большая крыса, вывалянная в грязи. Завидев её, Тванзи и Аджала присели на четвереньки и опустили уши.

– Мы возвращаем вам сородичей, – сказал Речник, кивая на Призывателей. – С ними скверно обращались, у них много ран. Не будьте к ним слишком суровы.

Он старался не смотреть на середину поляны, туда, где в окружении крыс, перемазанных илом и кровью, лежало чёрное мохнатое тело. И всё же мёртвый Квэнгин притягивал его взгляд.

Это был огромный демон – головы на три выше Фрисса, Инмес рядом с ним показался бы детёнышем. Мёртвая пасть оскалилась, острые тонкие клыки длиной с ладонь выступали из челюсти, на выпущенных когтях широких лап виднелась засохшая кровь. Крысы уже начали снимать с него шкуру, и Речник поспешно отвёл взгляд. «Будет лёгким путь в Кигээл,» – одними губами прошептал он. «И сожри меня Джилан, если я отвезу сюда Инмеса. Лучше вечный холод, чем вот это…»

…Серый падальщик шуршал в кустах, куда крысы бережно сложили внутренности, и время от времени разочарованно вздыхал – с ним пришли трое детёнышей, и еды хватило только им. Призыватели неохотно делились с Войксами – они забрали себе и сердце, и лёгкие Квэнгина, и даже часть потрохов, и всё мясо до последнего кусочка. Осталось лишь кровавое пятно на листьях, к которому уже сползлись прозрачные грибы. Крысы переступали через них с опаской и долго вытирались, если вдруг дотрагивались до слизистой лепёшки.

Менхсины, пупырчатые болотные ящеры, бесстрастно пережёвывали папоротник и мох вместе с палой листвой и вездесущими грибами. Окровавленные свёртки, сложенные на их спины, их нимало не беспокоили – они будто и не чуяли запаха сырого мяса. Фрисс возился с тюками, навьюченными на Двухвостку, и ремнями, удерживающими корабль, – к поклаже Флоны добавились три десятка седоков из нор Вафагизи, и Речник не хотел, чтобы они, бегая от борта к борту, опрокинули и вакаахванчу, и саму Двухвостку. Натыкаясь взглядом на ношу менхсина, Фрисс хмурился и поспешно отворачивался.

– Не надо так огорчаться, Водяной Стрелок, – бредущий куда-то по своим делам предводитель крыс остановился и недоумевающе на него посмотрел. – Этот, опасный и измученный болезнью, стал теперь хорошим мясом. В норах Вафагизи будет большой праздник – да, пожалуй, во всём Мвенге будет праздник, будет петь флейта богов, и мы разожжём большой костёр. Не надо огорчаться.

Они шли уже вдоль воды, по корням, распластавшимся в жидкой грязи и соткавшим прочную дорогу для болотных странников, и тихий плеск сопровождал каждый их шаг – а с ним сплетались негромкие, осторожные звуки трещоток и отдалённый рокот праздничных барабанов. А потом строй обвитых лианами Арлаксов, глубоко запустивших корни в дно озерца, разомкнулся, и Фрисс запрокинул голову, глядя на огромнейшее из деревьев – Высокий Арлакс с тысячей стволов. Они, усеянные дуплами и обвитые лестницами, облепленные со всех сторон короткими веточками и подвешенными к ним хижинами, нависали над озером – одни уходили в воду, другие висели в воздухе, ещё не найдя себе опоры. Среди ветвей, на широких плетёных платформах, скрытых лиственными навесами от палящего солнца, пестрела резная чешуя кораблей, трепетали раздутые шары, мелькали тёмные силуэты норцев и ярко-белые – Призывателей. Барабаны зарокотали громче, среди ветвей радостно завыли сигнальные рога, и что-то ярче солнца полыхнуло на самой макушке, за небесной дымкой, – огромный сияющий шар, многоцветный, пронизанный огнём…

Плошка с водой была негодной заменой зеркалу – на Фрисса со дна глядело краснорожее скуластое чудище с клочками волос, торчащими во все стороны, и куцым «хвостом» на затылке, утыканным мелкими пёрышками. Речник ощупал те места, где не так давно были брови, и раздосадованно вздохнул. Его лицо снова стало гладким и голым, как у сармата, и он на этой мысли невесело усмехнулся. «Вот я и стал похож на Гедимина – да не тем, чем надо бы…» – покачал он головой и отодвинул ненужную плошку.

– Фррисс, тебе не жаррко? – шевельнул ухом Алсаг. Хесский кот растянулся на плетёном полу, сквозь прутья которого далеко внизу виднелось озеро – сейчас, на закате, вода горела рубиновой россыпью, казалось, что сквозь пол пробиваются отсветы пожара. Алсаг, отмытый, расчёсанный и лишившийся ещё пары клочьев шерсти – ползучие грибы снова добрались до его шкуры – скинул с себя последнюю сбрую и лежал, свесив язык. Вечер, и верно, выдался жарким и душным, Фрисс чуял, что где-то в джунглях запутались и повисли на ветвях грозовые тучи – но ветра нет, и им никак не дойти до озера и не пролиться дождём.

– Алсаг, ты помнишь праздник в Миджити? – покосился на него Речник, придирчиво разглядывая ножны мечей. Доспех его был отскоблен от лиственного сора и прорастающей на всём подряд плесени, начищен до тусклого блеска и застёгнут на все положенные пряжки, и Фрисс думал, не надеть ли шлем, – слишком много тут, на юге, любителей сзади бить по затылку!

– Эти кррысы врроде как нам благодаррны, – Алсаг вильнул хвостом и оглянулся на дальнюю стену. – Нецис думает, тут не стррашно…

Некромант дремал на циновке, крепко сжимая в ладони агатовое зеркало, и сквозь его пальцы сочился мерцающий дымок. Фрисс посмотрел на него и пожал плечами.