Солнышкин у динозавра

— Да просто непорядочно! — согласился Перчиков.

— Вот и я так думаю! — гордо вскинув продолговатую рыжую голову, изрёк капитан и вздохнул: — А я считаю, порядочность — превыше всего!

Солнышкин и Перчиков считали точно так же. И, увидев это, Пит Петькинсон продолжил:

— А что поделаешь? Вот мы тут считаем так, а они там, говорю это вам как порядочный моряк порядочным морякам, разрабатывают какой-то очень непорядочный план.

Солнышкин насторожился. Он хотел, он должен был выяснить, что это за план! Но Петькинсон, вздохнув, поискал что-то глазами и снова спросил:

— А где здесь почтовая контора?

«НАМ НЕ ПРИВЫКАТЬ!» —ГОВОРИТ ПЕРЧИКОВ

Вождь племени Тариоры, понятно, не успел открыть на острове почту, но, однако, спросил:

— А что бы вы там хотели?

— Марки! — бросил Петькинсон. Он даже удивился вопросу.

— Марки?! — воскликнул Перчиков. — Вы тоже собираете марки?

Можно себе представить, что значит для коллекционера встретить собрата, да ещё на почти необитаемом острове!

В несколько минут они подружились и стали так счастливо вспоминать все эти треугольнички, квадратики, ромбики, что Перчиков пообещал обязательно выпустить

хотя бы несколько экземпляров марки острова Тариора, а Солнышкин хотел предложить изобразить на марке Матрёшкину, которая неподалеку возила ребят на Землячке и его весёлом питомце.

Но вдруг Петькинсон насторожился. С борта «Хапкинса» донеслись ужасно сверлящие звуки: «Дррр! Бррр! Дррр! Бррр!» — и ещё один попугай грохнулся с пальмы на берег.

— Вы слышали? Вот это и есть часть их плана, — зашептал Петькинсон. — Забивать людям самые умные мозги этой дррузыкой и бррузыкой, а в момент дурмана творить свои самые тёмные дела!

— Так что же это за план? — насторожился Солнышкин, которому не хотелось верить, что в таком солнечном мире под шелест волн и пение птиц могут замышляться какие-то чёрные дела.

— Ладно! Только как порядочный моряк порядочным морякам, как коллекционер коллекционеру. Дело в том, — выложил Петькинсон, — что Хапкинс с его Джеком собираются перетащить на борт этот громадный айсберг.

— Как? — воскликнули друзья. — Ведь айсберг принадлежит всем!

— А так. Частями, а лучше целиком. Но главное — вместе с его бывшими пленниками. И по возможности выставлять напоказ. У конторы.

— Ничего себе! — подпрыгнул Солнышкин, и всех разом тряхнуло. Не зря он предполагал худшее!

— Но дело не только в этом, — покачал головой Петькинсон и понизил голос. — Дело в том, что у меня перебор топлива и при погрузке айсберга топливо придётся откачать прямо в эту прекрасную, в эту чудесную воду!

— Но кто это разрешит? — изумился Перчиков.

— А кто станет спрашивать? — возразил капитан.

— Но есть другой выход! — обрадовался Солнышкин и локтем толкнул Перчикова. Это же как раз то, что им надо!

— Никакого другого! С ними не повоюешь! — заключил Петькинсон и спросил: — Вы не слышали, что случилось у нас на палубе? Нет?! — И он выложил приятелям историю маленького поварёнка Тома, первым увидевшего этот айсберг и до сих пор сидящего в судовом карцере! Из-за ста тысяч долларов!

— Не может быть! — воскликнул Солнышкин, и чубчик его зашевелился, как когда-то в юности.

— Колумбы... — усмехнулся Перчиков и повторил слова Солнышкина: — А выход есть.

— Пока будут возиться с айсбергом, а возиться они будут, — подмигнул Солнышкин, в глазах у которого мелькнула какая- то озорная мысль, — перекачать лишнее топливо нам!

— Но я могу только за наличный расчёт и с согласия молодого Хапкинса.

— Согласие будет! А деньги уже, кажется, есть, — продолжил Солнышкин, глядя, как весело ложатся «зелёненькие» в кассу Сладкоежкиной, помогавшей Матрёшки- ной при посадке на китов. Стопка росла, хотя деньги брали только со взрослых!

— Но ведь это только часть их отвратительного плана, — заметил благородный Петькинсон. — А есть ещё та, о которой неизвестно ни мне, ни вам. А замыслы у них могут быть самые опасные! Говорю вам это как моряк морякам и порядочный человек порядочным людям.

— Ну что ж, — решительно заключил Перчиков. — К подобным переделкам нам не привыкать. Будем держать ухо востро.

— О’кей! — помахал большой сильной рукой Петькинсон.

И все двинулись к берегу. Петькинсон — к качавшемуся невдалеке катерку. Он торопился на судно. Перчиков — к Землячку, чтобы за несколько минут добраться до рубки и выполнить поручение Солнышкина: передать в Океанск радиограмму о том, что команда парохода «Даёшь!» посылает Маше Парусковой так необходимые сто тысяч и желает ей здоровья.

А сам Солнышкин заторопился к недавно сделанному причалу, потому что к нему нёсся бот, на котором как-то пижонисто возвышался со своей командой Бобби Хапкинс- младший.

ТРИ ВАРИАНТА БОББИ ХАПКИНСА

Бот резво подпрыгивал среди лёгких волн, и встречный солоноватый ветерок придавал бодрости сидевшему рядом с четырьмя крепкими Джеками Бобби Хапкин- су-младшему.

Сытые щёки его румянились, зубное золото, казалось, так и плавилось на солнце от предвкушения успеха, стрелочки на отутюженных шортах торчали, как радостные восклицательные знаки.

Только что на известном тайном совете самыми хитроумными мозгами были обмозгованы три варианта плана, который должен помочь увести из-под носа островитян бесценный айсберг вместе с его бывшими пленниками, на одной демонстрации которого можно заработать сотни пузатеньких миллиончиков. По миллиончику — хе-хе! — за каждую каплю! А если сочинить мемуары, организовать выставки, снять кино! О!

Понятно, надо вытряхнуть из штанишек своего двойника проеденные дядюшкой пятнадцать родных миллиончиков, а вместе с ними прихватить и этого драгоценного динозавра, а там и всю Тариору переложить из стёпкиного в свой собственный карман.

Хапкинс-младший уверенно постукивал выставленной вперёд ногой, не предполагая, что на три верных ожидаемых варианта всегда может отыскаться четвёртый, который вдруг усмехнётся и тоже ехидненько скажет: «Хе-хе!..»

Но такого варианта Бобби Хапкинс не предвидел и предвидеть не собирался. Он готовился уже отдавать команду с ходу брать айсберг на буксир, как вдруг заметил на причале покусывающего усики человека, который явно ждал их приближения.

Это был предупреждённый Солнышкиным Челкашкин. За эти несколько часов он приобрёл достаточную популярность, так как на глазах у всех сделал искусственное дыхание выброшенному на берег дельфинёнку, смазал зелёнкой шов Сынку и провёл телепатический сеанс с несколькими дррыкобррыча- щими, которые тут же стали бррыкодррыча- щими... И едва бот тюкнулся носом в причал, доктор выбросил вперёд указательный палец и, резко глядя Хапкинсу в глаза, спросил: