Сонеты 36, 83, 114 Уильям Шекспир, — лит. перевод Свами Ранинанда
Шрифт:
Such cherubins as your sweet self resemble,
Creating every bad a perfect best,
As fast as objects to his beams assemble» (114, 1-8).
William Shakespeare Sonnet 114, 1—8.
«Или невзирая, что мой разум, будучи увенчанным с вами,
Испивший сполна монаршей чумы — этакой лести?
Либо был обязан сказать Я, что мой взгляд говорил — правду,
И, что ваша любовь научила ей, такой Алхимии? (по праву)
Составлять из монстров и вещей неудобоваримых (спустя)
Подобных херувимов, так напоминающих ваше сладкое Я,
Сотворяя из любого плохого, безупречно — лучшее,
Так скоро, как объекты собрали бы его лучи пучком (извне)» (114, 1-8).
Уильям
(Литературный перевод Свами Ранинанда 11.12.2024).
«If it be poison'd, 'tis the lesser sin
That mine eye loves it and doth first begin» (114, 13-14).
William Shakespeare Sonnet 114, 13—14.
«Если, был тем ядом отравлен то, это наименьший из грехов,
Что моему взору понравился это, и как начиналось — впервые» (114, 13-14).
Уильям Шекспир сонет 114, 13—14.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 14.12.2024).
Следуя тексту сонета 114, поэт подтвердил фразой, что его: «my mind, being crown'd with you…», «мой разум будучи увенчан с помощью вас», то есть юным Саутгемптоном, но «Drink up the monarch's plague», «Испивший, монаршей чумой» эту лесть, что намекает на «публичную похвалу» самой королевы, присутствовавшей при анонсировании последней из 2-х пьес. При этом, поэт завершил сонет 114, так: «If it be poison'd, 'tis the lesser sin», «Если, тем ядом был отравлен, это наименьший из грехов» и «взору понравилось такое, будучи впервые».
Итак, поэт и драматург назвал публичную похвалу королевы «монаршей чумой», и «ядом, что вполне объясняло последовавшие после постановки первых двух пьес, сплетни и доносы со стороны соглядатаев и провокаторов-завистников, стали основательно отравлять общественную жизнь поэта и драматурга. Конечно, этот факт давал прямое объяснение, почему об периоде жизни Шекспира, когда им была написана большая часть пьес полностью отсутствовала исторически достоверная информация.
Философские воззрения Платона из труда «Идея Красоты» отчасти предлагали методы «борьбы с тиранией Времени, где согласно теории, «претендент на самореализацию обязан был осуществлять многочисленные акты самопожертвования самого себя, ради этой идеи; и тогда совокупность второстепенных объектов суммировалась Музой в главном субъекте, продолжая жить в нём новой, — второй жизнью».
В сонете 115, автор читатель раскрывает образ «Time's tyranny», «тирании Времени», которая смещена в совершенно другом направлении, но подтверждает искренность строки 11, написанной Шекспиром: «When I was certain o'er incertainty», «Когда был Я некоторым из тех, кто был в неопределённости», где поэт и драматург, ни коим образом, до того времени не мог предположить, что стал признанным драматургом, который продолжил писать великолепные пьесы под псевдонимом «Уильям Шекспир».
— Confer!
________________
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 115, 1—6, 9—14
This text is distributed for nonprofit and educational use only.
«Those lines that I before have writ do lie,
Even those that said I could not love you dearer:
Yet then my judgment knew no reason why
My most full flame should afterwards burn clearer.
But reckoning Time, whose million'd accidents
Creep in 'twixt vows, and change decrees of kings» (115, 1-6).
William Shakespeare Sonnet 115, 1—6.
«Эти строки, что ранее Я написал были, на самом деле — лживы,
Даже те, чтобы заверить, что не мог Я полюбить вас, дорогой:
И всё же, затем осуждение моё подсказывало, не ведая причины,
Наиболее полное моё пламя позднее, куда ярче воспылать должно.
Но учитывая Время, чьего миллионные случайности (поскорей)
Прокрались между клятвами и поменяли указы — королей» (115, 1-6).
Уильям
Шекспир сонет 115, 9—14.(Литературный перевод Свами Ранинанда 14.12.2024).
«Alas, why, fearing of Time's tyranny,
Might I not then say 'Now I love you best,'
When I was certain o'er incertainty,
Crowning the present, doubting of the rest?
Love is a babe; then might I not say so,
To give full growth to that which still doth grow?» (115, 9-14).
William Shakespeare Sonnet 115, 9—14.
«Увы, из-за чего, опасавшийся — Времени тирании,
Не в силах чтоб сказать: «Теперь, Я люблю вас больше всего»,
Тогда Я был излишне уверен в неопределённости,
Венчающей нынешнее время, сомневающийся в остальном?
Любовь — это младенец; тогда могу ли Я, не утверждать так,
Чтобы дать полное вырастание, тому, что всё ещё — растёт?» (115, 9-14).
Уильям Шекспир сонет 115, 9—14.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 14.12.2024).
Но, согласно содержанию сонетов 114—115, «шекспировская» драматургия родилась и начала делать свои «первые шаги», благодаря алхимии» литературного чутья и таланта юного Саутгемптона, его любви к драматургии. Помимо этого, поэтом были взяты за основу философские воззрения трактата «Идея Красоты» Платона в качестве философского фундамента. Где последовательность сонеты «Прекрасная молодёжь», «Fair Youth», а также наброски на полях «Маргинальной Женевской Библии» стали служить Шекспиру-драматургу, не только черновиками для написания пьес, но и в качестве частной переписки для общения с юношей.
Рассуждения поэта в сонете 116 резко отличаются от содержания предыдущих сонетов и начинается со строки: «Позвольте, мне не жениться на истинных умах», что может отражать временной промежуток их написанием, схожестью образов с пьесой «Укрощение Строптивой», «The Taming of the Shrew». Характерно, но риторическая форма сонета 117 была куда более похожа на извинения барда перед юношей, при этом не имея тематической связи с предыдущим по нумерации сонетом 116.
К примеру, литературный критик, писатель и журналист Генри Рид (Henry Reed), объяснил основное назначение сонета 116, охарактеризовав его девизом для создания романтических женских образов в «шекспировской» драматургии, так: «If this sonnet was written before Shakespeare's dramas, then it was the pregnant thought from which were destined to spring those creations of female character that have been loved, as if they were living beings, by thousands. If, as is most probable, it was written afterwards, it is Shakespeare's own comment, and might be prefixed as a most apposite motto to those dramas in which he has given life and motion to the conception»; «Если этот сонет был бы написан до шекспировских драм, то это была достаточно зрелая мысль, из которой суждено было родиться тем, созданным им неподражаемым женским образам, которые полюбили тысячи (людей), как (некогда) живших созданий. Если же это было написано после того, что наиболее вероятно, тогда мог стать собственным комментарием Шекспира, и его вполне можно было бы использовать в качестве предисловия, наиболее лучше подошедшим девизом к тем драмам, каким он давал жизнь и мотивациям в (основной) концепции». (Henry Reed. «Lectures on English History and Tragic Poetry, as Illustrated by Shakespeare», Philadelphia: Parry & Mc. Miller, 1855, Lectures, 2: 254).
Такая характеристика сонета 116 полностью соответствует моим более ранним утверждениям об одним из предназначении сонетов Шекспира, в качестве черновых набросков для воплощения их в образах своих пьес. В то время, как сонеты Шекспира при их написании, на самом деле являлись частной перепиской двух придворных аристократов, за которой охотились «соглядатаи», из числа прислуги Уильяма Сесила, хозяина Сесил-хауса на Стрэнде и отца его жены. Поэт, описывая тот эпизод, развернувшихся событий в строке 7 сонета 121 написал, следующее: «Or on my frailties why are frailer spies» «Или на мои слабости от того хилые шпионы (уповали)».