Сотая бусина

– Ну тогда... Рассказываю...
– с трудом выбрался тот из под пледа и принял соответствующую повествователю позу.
– Как вы все знаете, вчера я слегка перебрал. Потому что у каждого философа в жизни наступают моменты, когда несправедливость судьбы накрывает его неотвратимо и...

– Зеня, я тебя сейчас точно чем-нибудь накрою!

– Ой, только не кричи так, - скривил морду похмельный философ, однако, угрозу к сведению принял.
– В общем, выпил я обильно и решил проводить наших гостей... Чтобы самому развеяться по дороге.

– Ну и как, развеялся? С ветерком то оно быстрее, - вновь не удержалась я.

– Развеялся... Это ты насчет повозки так вуально намекаешь?

– Естественно, но, о том, куда делось тетушкино наследство, и кто в него вместо коня впрягался, мы потом выясним. Надеюсь только, это были не вы, светоч ладменской мудрос... Зеня...
– уставилась я на вдруг смутившегося кота.
– Мать моя, Ибельмания.

– Зигмунд, ты что... скакал по деревне?
– недоуменно пропищала Груша с боковушки дивана.

– Ну... не то, чтобы скакал. Все больше на оглоблях болтался, потому что повозкой Гелия управляла. А вообще... да.

– Та-ак... Жеребец в полосочку...
– стараясь остаться серьезной, глянула я на стоящего рядом Ветрана, после чего мы уже оба не удержались от смеха.

Отягощенный стыдом и головной болью кот, видя такое дело, нервно задергал хвостом:

– Очень рад, что поднял вам настроение... Так мне продолжать или дальше уже не интересно?

– Продолжай, Зигмунд, - глубоко вдохнул мужчина.
– Мы тебя внимательно слушаем.

– Ну да... Что было дальше, я помню уже гораздо четче. Сначала мы завезли домой Алену и ее кавалера, этого Горста. Он, после того, как ты... как вы ушли в избушку, совсем раскис, сказал, что плохо себя чувствует. Потом высадили у таверны 'Семь тараканов' Аргуса и где-то там я и оставил повозку. Гелия и Колин оттуда же махнули к себе подвалом. Они звали с собой и меня, но я решил вернуться домой ибо, к тому моменту прекрасно... развеялся.

– Погоди, 'Семь тараканов' - в совсем другом конце деревни, - дошло, вдруг, до меня.
– И ты что, поперся один ночью через весь Мэзонруж?

– Ну да... А что такого? Я ведь свободная личность. К тому же с молодым сильным телом... Правда, я решил сократить путь огородами и вот там то...
– невольно съежился кот.

– Встретил призрака?
– выдохнула впечатлительная домовиха.

– С дырявым чугунком вместо головы и в драной куртке?

– Как бы, не так, - фыркнул на меня умник.
– На одном из огородов я нарвался на бешеного кобеля нашего сапожника и так увлекся, что сам не заметил, как оказался у Юркиного ручья. В том месте, где он огибает Детишкин холм.

– Это где такой?
– удивленно вскинул брови Ветран.

– Уже за деревней, - пояснила я.
– Его зимой для детей заливают, как горку. Отсюда и название. Зеня, поэтому от тебя тиной несет? Ты от бешеного кобеля в ручье спасался?

– Ну... я его переплыл, это точно. А кобель... Кобель от меня еще в своем огороде отстал, у изгороди, - смущенно выдал философ, а Груша со своей боковушки сострадательно вздохнула:

– Бедненький... А что потом?

– А потом я и увидел призрака... Он будто скатился ко мне с самой верхушки холма и завис...

– Зигмунд, как он выглядел?
– присел перед котом воин духа.

– Ты можешь его описать?

– Могу. Он был светящимся голубоватым сгустком, похожим на шар. Небольшой шар. И мне показалось, что он меня изучает...
– тихо произнес умник и поднял на нас полные пережитого страха глаза.
– Он словно читал мои мысли, рылся в моей голове. А сам при этом оставался неподвижным и безмолвным. Я не знаю, долго ли это продолжалось, но в один момент меня, вдруг, будто что-то подбросило и я тут же опомнился, а потом, что есть мочи рванул вдоль берега ручья в сторону нашего дома... Вот и все. Дальше вы знаете, - закончил Зигмунд в полной тишине.

– Анастэйс, ты куда?

– Валерьяночки накапаю, - даже не оглянувшись, на ходу поправила я сползшую тетушкину шаль...

Ну надо же, призрака он повстречал... Лично у меня рассказ умника вызвал двоякое чувство. Во-первых, эмоции его были совершенно искренними и коту я верила. Да и опасность тоже имела место вполне реальная. Иначе не сработал бы охранный знак, о существовании которого, а тем более способе действия Зеня даже не догадывался. Правда, опасность эта была не смертельной, а то меня бы подбросило прямо на диване не хуже кота. А во вторых... Странное ощущение несуразности, возникшее еще после описания Ветраном поведения призрака, разрослось сейчас в моей голове до размеров гневного возмущения. Нет, мало того, что этот бывший Святой активизируется по всему континенту исключительно в ночи полнолуния, так он теперь вообще решил сбиться с графика и предстать перед напуганным котом. Зачем?..

– Что ты об этом думаешь?
– как всегда бесшумно возник рядом со мной воин духа и подхватил выскользнувший из пальцев пузырек.
– Я тебя испугал?

– Нет... Просто, задумалась.

– Угу, - аккуратно поставил Ветран флакон на стол.

– Что я об этом думаю?.. Я не уверена, что это был 'наш' призрак.

– Почему?
– опешил мужчина.

– Не знаю... Хоть он и ведет себя довольно странно с самого появления, но то, что произошло сегодня перед рассветом не вписывается даже в его странности. Скажи, зачем ему Зеня?

– Честно говоря, не знаю, - пожал плечами Ветран.
– Может, призрак через него решил узнать, где хранится бусина?

– Где хранится?..
– ненадолго задумалась я.
– А что бы ему это дало? Сам он бусину забрать физически не сможет, а маг после сегодняшней встречи сунуться к нам побоится. Это тебе не хибарка беззащитного отца Аполлинария.

– А может, он хотел, чтобы Зигмунд ее собственноручно вынес?

– Внушить умнику такую мысль?

– Угу.

– Ты меня извини, но вас не всему в вашей школе научили. Призраки могут читать мысли, но вот внушать их другим они не в силах. И то, что этот светящийся шар рылся у нашего философа в голове, еще ничего не...
– пораженная, вдруг, собственной догадкой, уставилась я на мужчину.
– Ветран... Ты знаешь, что такое 'фонарь дураков'?

– Фонарь дураков?
– не менее выразительно глянул на меня воин духа.
– Да-а. Только у нас его называют 'бродячим огнем'... Ты думаешь?