Союз Тигра и Дракона

— Боги…— Шэну всегда казалось, что нет ничего хуже отца, которому ты просто не нужен, но этот бодхисатва так спокойно говорит об отказе его отца от родства, о своём публичном унижении и наказании, точно речь шла о покупке нового веера!

— Ничего страшного. Взамен я обрёл нового отца. Чень Цзинлун — благородный муж большого ума и тот, кого не стыдно назвать отцом. Он и оплатил мне дорогу сюда. Горько, конечно, когда посторонние оказываются ближе родных, но трезво подумав, я полагаю, что всё к лучшему.

Лицо Ван Шэна перекосило мукой.

— Да, ближе родных… Когда я на кладбище набрёл на могилу Фу Юншена и попросил его быть моим отцом, я был просто в отчаянии. Меня травили, как бастарда, и издевались надо мной, сколько себя помню. Только учитель Дун Фан да монах Лян Инь заботились обо мне и учили. И даже когда мы попали в дом отца после наводнения, для меня мачеха оказалась добрее родного отца. Он никогда не хотел меня знать.

— Даже так? — удивился Сюаньжень, — А я думал, что ты из знатной княжеской семейки. Такой красавец…

— Меня шестнадцать лет в городе звали Чжао Шэном, по матери.

Сюаньжень отмахнулся.

— Ладно, не будем бередить дурные воспоминания и обиды. Оставим их в прошлом.

— Но разве тебе… простите, вам, старший, никогда не хотелось доказать тем, кто отверг вас, что вы чего-то стоите?

Сюаньжень усмехнулся.

— Можешь называть меня на ты. Что до твоего вопроса, то нет, мне ничего никому доказывать не хочется. Я никогда не смогу убедить господина Линя Юаня в том, что он глупец. Это просто невозможно. Даже если я стану Сыном Неба и завоюю полмира, моя родня сочтёт, что мне просто повезло. И потому вместо того, чтобы завоевывать мир и пытаться кого-то в чём-то убедить, стоит найти в этом мире своё место, и достойно делать то, в чём сведущ и что тебе интересно. А время само всё расставит по местам. И мне сегодня вдруг показалось, что знаю, чем бы хотел бы заниматься.

Шэн невинно поинтересовался:

— Стать судьей и раскрывать преступления, подобно моему земляку, великому судье Ди, пользуясь лисьим нюхом, я правильно понял? А, кстати, забыл спросить, не достопочтенный ли лис Сяо Ху сообщил тебе, старший, перед экзаменом тему сочинения?

— Ну да, он. Но это же был просто сон! — Сюаньжень пожал плечами. — Однако раз уж стало ясно, что мы с тобой — одной норы барсуки, скажи, если ты можешь призвать мёртвого духа, можешь ли ты… допрашивать покойников?

Шэн не ответил, замерев с полуоткрытым ртом.

— Не пробовал?

Шэн растерянно потер лоб ладонью.

— И в голову не входило мёртвым духом на хлеб зарабатывать. Я вообще-то думал, не сдам экзамена — в музыканты подамся…

— А я про армию думал, но…

— Что за вздор! Какая армия? После сегодняшнего расследования тебя и Юань, и Чжан — оба канцлера заприметили. Если не сдашь, в канцелярию к Юаню всё равно сможешь устроиться.

На скулах Сюаньженя заиграли желваки.

— Нет. Милостыню я мог принять только от Ченя Цзинлуна. Постой! А ты-то откуда знаешь, что они меня приметили? Я-то их разговор услышал, а ты-то как узнал?

— Просто по лицам всё понял, — пожал плечами Ван Шэн. — Но я бы на твоём месте не петушился бы. Работа под покровительством Юаня все двери в столице откроет.

Сюаньжень поморщился.

— Не петушусь я вовсе. Если чиновничий ранг — твоя заслуга, это одно, а если милость канцлера — это другое. Я должен попасть в первую десятку: у них есть возможность устроиться в столице. Яспециально в иероглифе ?, «глубокое знание», черту до конца не довёл. А все потому, что подумал: лучше просто зарегистрируюсь в ямэне[1] и открою контору по поиску пропавших вещей и расследованию убийств. А ты… если не выдержишь, может, присоединишься?

Шэн растерялся. Он действительно никогда не думал зарабатывать своим потусторонним даром. Но сама идея была недурна, да и этот Лис-бодхисатва тоже нравился ему. Чем глотку в театре драть, лучше и впрямь уголовные загадки разгадывать, как великий судья Ди?

— Но зачем я тебе, старший? За компанию?

— С чего бы? Я раскрою преступление только по свежим следам, но не все преступления раскрываются по свежим следам. А умение говорить с мертвецами и видеть суть человека? Это дорогого стоит.

Шэн пожал плечами. Он всегда восхищался судьей Ди и любил забываться от собственных забот, слушая рассказы старика Дун Фана о раскрытии сложных преступлений. Но самому стать судьей?

— Ладно, но подождём результатов экзамена, а там и решать будем, куда деваться. А пока, может, пройдемся по городу?

Сюаньжень не возразил.

Оба вышли в город. На площади перед храмом Конфуция шло театральное представление. Голоса актёров, крики торговцев и гул толпы сливались в шум, подобный жужжанию тысяч шмелей. Вся площадь была запружена народом, женщины смотрели на актёров, стоя на телегах, через головы публики.

Оркестр на сцене состоял всего из восьми музыкантов. Сквозь шум толпы неслись звон меди, завывание гонга, и удары барабана, отбивающего ритм. Повелительный жест актёра, слово, поворот головы и даже глаз, — всё подчинялось этому ритму, и эта музыка пьянила и влекла.

Слушая игру актёров, Шэн изумился их совершенной дикции, доносящей слова даже сквозь многоголосый шум толпы и вопли разносчиков.

Однако на лице Ченя Сюаньженя никакого восторга не читалось.

— Тебе не нравится представление? — с удивлением спросил Шэн Сюаньженя.

Тот с досадой вынул веер и прикрыл нос ладонью.

— Что тут может понравиться? Люди напиваются и блюют по углам, жгут фейерверки, пыжи которых воняют по обочинам, воздвигают нерукотворные памятники, вонь от которых просто шибает в нос! Вон тот подлец в синем халате только что нагадил за палаткой старьёвщика! А мерзкая братия странствующих монахов? Вон стоят двое! Они носят заступы, которыми вырывают могилы для валяющихся на дороге трупов и смердят, как чумная яма! И ты хочешь стоять на этой вонючей площади и драть глотку?

— А что вон те солдафоны из городской гвардии, старший? От них исходит аромат цветущих слив? — невинно вопросил Ван Шэн.

Сюаньжень сделал вид, что не услышал вопроса.

— Из той таверны на углу идёт отменный запах жареной курятины. Пойдём туда.

* * *

[1] Городская администрация.

Глава 12

«Гуань». ? Созерцание