Союз трех

– Ну и ну… – выпалил Тобиас. – Я так и знал. Это проклятое место!

– Не говори так… может быть, это…

Однако слова застряли у Эмбер в горле. Зеленый дым, переливаясь, поднимался над башней и рассеивался… Ветер дул в их сторону.

– Это точно призрак! – закричал Тобиас, бросаясь к люку.

Мэтт успел схватить его за плечо:

– Куда ты?

– Я сматываюсь. А что еще ты предлагаешь? Он движется прямо к нам!

– Это просто дым.

– Зеленый! И светится в ночи!

Эмбер проскользнула в люк вслед за Тобиасом; Мэтт, нервничая, смотрел на них.

– Ты тоже сматываешься? Я думал, мы…

– Нет! – оборвала она. – Я иду посмотреть, что это такое!

Тобиас обхватил голову руками и застонал.

– Не надо! Говорю вам, – умолял он. – Это очень плохая идея.

Но Мэтт уже прыжками спускался по лестнице вслед за подругой.

22 Неразгаданный секрет

Держа в руке лампу, отбрасывавшую вокруг себя дрожащий конус желто-оранжевого цвета, Эмбер торопливо шла по темным коридорам замка.

Мэтт и Тобиас спешили за ней, боясь остаться в одиночестве в этом мрачном месте. Эмбер двигалась интуитивно, распахивая двери и прыгая по ступенькам, стараясь не терять ни секунды.

Неожиданно они оказались перед огромной запертой дверью в виде двух створок четырехметровой высоты, стиснутых массивной железной цепью с ржавым замком. Кроме цепи и замка, тут было еще с десяток стальных задвижек и тяжелая перекладина. Помимо засовов дверь была укреплена стальными пластинами, отчего казалась еще более неприступной.

– Надо побыстрее найти другой путь, – бросила Эмбер, восстанавливая дыхание.

– Бесполезно, – возразил Мэтт. – Ты же понимаешь: никто не стал бы так стараться, если бы существовал другой путь.

Эмбер согласилась: Мэтт, конечно же, прав.

Тобиас показал на странный рисунок, вырезанный на двери.

– Глядите, это какой-то демонический символ!

– Это пентакль, – приблизившись, подтвердила Эмбер.

Пятиконечная звезда в круге с цепочкой каббалистических знаков.

– Вы думаете, это было до Бури? – спросил Тобиас. – Может, в этом доме жил кто-то, кто поклонялся дьяволу?

Мэтт покачал головой.

– Меня бы это удивило, – произнес он, разглядывая навесной замок. – Но вот архитектор этого замка явно не в себе. Зловещее место!

Эмбер открыла рот, собираясь ответить, но тут с противоположной стороны кто-то резко заскреб дверь на небольшой высоте от пола. Все трое вздрогнули и закричали от ужаса. Чье-то мощное дыхание заставило вылететь из-под двери облачко пыли.

– Он нас чует! – завопил Тобиас. – Чует!

И словно в подтверждение его слов, кто-то ударился в створки, отчего цепь и замок затряслись.

– Бежим, – крикнул Мэтт.

И все трое понеслись обратно. Впереди бежала Эмбер. Они долго петляли в лабиринте комнат, но в конце концов выбрались наружу. Запыхавшиеся, с пылающими щеками, но целые и невредимые.

Переводя дыхание, Мэтт прислонился к дверному косяку. Свет лампы, которую все еще держала Эмбер, стал совсем слабым: пока они бежали, пламя чуть не погасло и только теперь снова разгорелось с прежней силой.

– Давайте никому не скажем? – предложила девушка. – Мы знаем очень немного, пусть это будет наш секрет.

– Ты все еще хочешь узнать больше? – спросил Мэтт.

– Еще как! Надо порасспросить Дага, прикинувшись, как будто ничего такого. Например, если его спросишь ты, Мэтт. На правах новенького. Это будет выглядеть вполне естественно.

Мэтт согласился.

– Я больше туда ни ногой! – воскликнул Тобиас.

– Слушай, – попыталась переубедить его Эмбер, – ты же видел высоту запертой двери и все эти штуки, которые не дают ей открываться. Мне кажется, мы ничем не рискуем.

Тобиас растерянно ответил:

– Угу… Так и пассажиры «Титаника» говорили!

Все согласились, что сегодня ночью они почти ничего нового не узнали, и каждый отправился к себе в комнату, постоянно оборачиваясь назад.

Во сне их мучили невероятные кошмары.

Два дня спустя Мэтт пытался найти Дага на террасе позади Кракена; ребята предложили ему посмотреть в Кентавре.

Мэтт спустился на тропинку, огибавшую террасу, и углубился в роскошные зеленые заросли. Проходя мимо Гидры, он услышал смех девушек – окна в доме были распахнуты, – а затем свернул на другую тропинку, которую все называли окружной, из-за того что она обегала остров по кругу.

Мэтт еще ни разу не покидал Кракен в одиночку – только если надо было сходить куда-нибудь с Тобиасом или Кельвином, дружба с которым становилась все крепче и крепче. Но один он никогда не уходил так далеко. Однако угадывал среди зарослей очертания домов и ориентировался по ним. На тропинке он встретил двух девочек – одну лет десяти, а вторую примерно его возраста – и обменялся с ними приветствием. В руках у девочек были корзинки с сиреневыми цветами вроде тех, что иногда по вечерам попадались ему в супе.

Через четверть часа Мэтт обратил внимание, что кусты справа от него не такого зеленого цвета, как в остальных местах. Здесь они были очень темными, настолько, что он остановился потрогать листок и как следует его рассмотреть. Листья были почти черными. Абсолютно все. Это не смутило Мэтта, и он не стал возвращаться обратно. Свернув с тропинки, чтобы разглядеть остальные кусты, Мэтт почти сразу же убедился, что вся листва, включая побеги папоротника, окрасилась в этот неприятный цвет.

Один из кустов задрожал. Мэтт подумал, что внутри прячется заяц или лисица, но успел лишь заметить, как мелькнула лапа – черная, блестящая, словно покрытая голой кожей.

Никогда в жизни он не видел подобного зверя.

Пройдя немного вперед, Мэтт раздвинул заросли, чтобы следовать дальше, и обнаружил натянутую между стволов белую ткань шириной с десяток метров. Как только Мэтт понял, что это такое, он застыл от изумления.

– Невероятно… – прошептал он вслух.

Паутина.

Мэтт заметил высохшую птицу в коконе. Чуть поодаль в пучке нитей висела белка. И еще множество высосанных жертв, попавших в плен к смертоносному цветку. Мэтт почувствовал тошноту. Позади паутины он увидел каменный мавзолей и несколько серых погребальных скульптур. Это было кладбище, к которому Тобиас советовал ему не приближаться.