Спасите, мафия!
Шрифт:
— Знакомьтесь сами, — апатично выдала я и, вырвавшись наконец из их плена, прибилась к тюремного цвета стене института. А вот сейчас я буду наслаждаться тем, как парни в своей уникальной манере будут трепать нервы этим дамочкам, вечно зовущим меня хикки или хикикомори, то есть японским словом, обозначающим затворников, почти не покидающих свой дом. Замерев у стены, я негромко, но так, чтоб парни услышали, сказала:
— Я морально с вами, не сдерживайтесь, давайте повеселимся?
— Ши-ши-ши, Принцесса всё же садистка, — расплылся в безумной усмешке Бэл, пряча руки в карманы куртки. Моська Скуало же исказилась от ярости, смешанной с презрением к нежданному препятствию, и немого призыва, ко мне обращенного: «Идем уже, хватит стену подпирать, тупой отброс,
— Виии, ты даже смеешься, как мой Бэллушка! — проверещала крашеная блондинка ростом под метр восемьдесят, прижав к груди руки, сжатые в кулаки. — Я Аня, но можешь звать меня Аи! Мне подходит имя, означающее «Любовь», поверь!
— А я Юми — «Мечта»! — пафосно изрекла брюнетка, фанатка Мукуро, явно безуспешно пытавшаяся с утра сделать на собственной голове ананас ныне живущего в моем доме иллюзиониста, но в результате получившая лишь хвостик на макушке, разделенный на пряди и налаченный до окаменевшего состояния. Нет, с ананасом Мукуро это жалкое зрелище ни в какое сравнение не шло, да и не пользуется он лаком. Хотя как он ваяет на своей голове это гнездо, для меня до сих пор тайна, покрытая мраком. Но я и не хочу ее разгадывать — мне как-то по-барабану.
— А меня зовите Маи! Я люблю танцевать, так что танец — моя стихия! — возопила девица с выкрашенными в бордовый волосами, а затем, подскочив к Суперби, готовому, как мне казалось, взорваться от раздражения, схватила прядь его волос слева от лица. Я вздрогнула, не ожидая такой реакции мечника: Скуало ударил анимешницу по руке, отбив ее, а затем с силой толкнул девицу в правое плечо, да так, что она отлетела и упала на крыльцо.
— Ты что творишь, идиот?! — возопили хором ее подружки, а «Маи» наигранно, как в какой-нибудь манге, «разрыдалась», начав тереть глаза кулаками и делать вид, что ей очень больно. Видать, эти трое реально на аниме повернуты — далеко не все анимешники такие идиоты… А ведь, если подумать, меня могло то же самое, что и ее, ждать, когда я рискнула дотронуться до волос Скуало, но меня участь тапка, летящего над койкой в кота, миновала, и Скуало позволил мне коснуться его волос. А они у него, кстати, очень мягкие — словно пух…
Но события не стояли на месте, пока я размышляла — гордая Акула Варии заорала на предельных децибелах:
— Врооой!!! Мусор! Если еще хоть одна из вас дотронется до моих волос, я порежу вас на сотни кусков! Дайте пройти, тупые отбросы!
— Ши-ши-ши, капитан, а Вы всё так же сходите с ума по своим патлам, — съязвил Бэл. — А ведь босс-то мог тоже вместе с нами оказаться «за гранью». И что тогда? Его нет с нами, значит, от контракта он отказался!
— Заткнись, придурок! — рявкнул Суперби, а девицы, переглянувшись, рассмеялись, и та, что делала вид, будто рыдает, поднялась, отряхнула кожаную мини-юбку в стиле женщины квартала красных фонарей и, явив миру и нам, грешным, красные от растирания кулаками, но абсолютно сухие глаза, заявила:
— Ах, так вы реально сейчас в образе, мальчики! Что ж, тогда мы будем с вами себя вести как с настоящими Ску и Бэлом! Да, девочки?
— Конечно, Маи! — отозвалась блонди. — Ну что же, Принц, поиграем? — она подбоченилась и поправила длинные волосы, волнами ложившиеся на плечи. А вот у Высочества аж моська перекосилась, превратившись в совсем-совсем маньячную. — Я ведь могу стать твоей марионеточкой на эту ночь, что скажешь? Покажешь мне свои глазки, Бэл?
И тут мимо ее носа просвистел стилет. Я снова вздрогнула, а Бельфегор, в мгновение ока оказавшийся рядом с блондинкой, приставил нож к ее горлу и прошипел:
— Принц бы поиграл с тобой, да, боюсь, скучно будет. Ты не Принцесса и даже не Леди. Ты простолюдинка, которая осмелилась назвать Принца «Бэл» без позволения. Ты проявила
неуважение, и ты заслуживаешь того, чтобы Принц превратил тебя в кактус! — девушка шумно сглотнула и испуганно уставилась на чёлку Бельфегора, прятавшую глаза, а он продолжил: — Но Принц не станет охотиться на такую жалкую и никчемную добычу, которая даже развеселить его не сможет жалкими попытками спастись. Я бы убил тебя с одного броска, но мне не хочется пачкать стилеты о кровь такого жалкого и никчемного мусора!От Его Высочества исходила ужасающая аура — аура холодной ярости, жажды крови и презрения, граничащего с отвращением. Я невольно улыбнулась, потому что Бельфегор, вышедший на охоту, был и впрямь невероятно ужасающ, но в то же время манил меня, как пламя манит мотылька, не боящегося сгореть, а лишь желающего этого. Просто потому, что даже если Принц причинит мне боль, он сделает это не из ненависти и презрения, а потому что я этого буду заслуживать или лишь по чистой случайности. И эта его аура, жестокая, рвущая нервы его жертв на лоскуты вместе с душой, наполняющейся паническим ужасом от осознания того, что им улыбается сама Смерть, заставляла меня улыбаться так же, как он сам. Просто потому, что я не боялась ее — я ее понимала и принимала как нечто, являвшееся частью души моего друга…
— Вау, — протянула девица, фанатевшая от иллюзиониста, — какой ошизенный косплей! Совершенный! Ёперный театр, это ж обалденно! Ааа, гадство, чуваки, почему с вами Мукуро-самы нет?!
— Тупой мусор, — процедил Скуало и двинулся вниз по ступеням, таща мою сумку, и это сразу привлекло внимание той девицы, что являлась его фанаткой. Бэл же во время тирады поклонницы Мукуро убрал стилет и пошел следом за капитаном, причем, насколько я могла судить по чистоте крыльца за дамочками, тот нож, что был брошен первым, он тоже успел припрятать. Я пошла следом за парнями, обходя их фанаток со спины, а поклонница Суперби вдруг заявила:
— Может, косплей Бельфегора и офигенен, но Ску не идеален! Мой Ску-тян никогда бы не потащил вещи какой-то хикки! Он бы ее прирезал просто, потому что она бесполезна, а он бесполезный мусор…
И тут случилось сразу две вещи. Скуало, со своим коронным воплем «Врой!» выдвинул лезвие меча, и в мгновение ока приставил его к шее девицы, а Бэл с маньячной ухмылкой, полной жгучей ненависти, метнул в нее сразу около двадцати стилетов. Все они достигли цели. На девушке, несмотря на сильный ветер, была короткая, просто выше некуда, кожаная юбка и топ с открытым верхом, а потому стилеты, пролетев мимо нее и не задев, поранили ее руки, ноги, плечи и шею нитями, создав тонкие, неглубокие порезы, такие, что даже кровь не пошла, но как раз такие-то царапины и есть самые болезненные… Девица застонала, схватилась за плечи и шею и начала себя ощупывать, а затем по-настоящему расплакалась.
— Вы что творите, идиоты?! — возопила фанатка Мукуро, подбегая к подруге и обнимая ее за плечи. Суперби прижал руку с мечом к груди и, презрительно глянув на них, заявил:
— Запомни, мусор. Никто не имеет права оскорблять тех, кого я назвал другом. Если я узнаю, что вы ближе чем на метр приблизитесь к моей подруге или оскорбите ее, я порежу вас на сотню частей, и это не шутка.
— А если кто-то другой сделает нечто похожее, — встрял прозорливый Бэл, подходя к своим стилетам, лежавшим за девушками, — в первую очередь мы заподозрим вас. В подстрекательстве. А наниматель всегда виновен больше исполнителя — он ведь носитель умысла, он источник бед. И те, кто идет против нас и наших друзей, будут уничтожены.
— Психи долбаные! — закричала фанатка Мукуро, но ее остановила поклонница Бэла, подходя к подругам:
— Не надо. Он реально страшный, Галь. У меня до сих пор коленки трясутся…
— Придурки, — прошипела та, а я со вздохом пошла вниз по ступенькам. Да уж, что-то всё получилось совсем не весело и даже не захватывающе. Жаль, что мафии пришлось через это пройти. Но всё же их стремление меня защитить яснее любых слов говорит, что они и правда считают меня своим другом. И это, как ни странно, меня ужасно радует…