Спасите, мафия!

— Защищаешь друзей? — хмыкнул Ананас, а Маша вместо того, чтобы разразиться гневной тирадой, ледяным тоном ответила:

— Я защищаю тебя, хоть ты и идиот. Потому что если ты применишь силу, тебя найдут и отомстят.

— Считаешь, со мной так легко справиться? — рассмеялся гений, порой бывавший идиотом.

— Нет, — покачала головой Маша, сверля иллюзиониста взглядом. — Если драться честно, нет. Но способов отравить жизнь — великое множество, поверь. А ты, хоть и хамишь вечно моей сестре, не совсем уж последняя сволочь. Так что отпусти парня — я не хочу, чтобы потом тебе это всё аукнулось.

— Хм… — протянул Мукуро и отпустил руку паренька. — И что же ты мне предложишь взамен? Как видишь, я выполнил часть условия, но всё еще могу ему навредить. Так как насчет бартера?

— Не собираюсь за твое же спасение тебе платить, — ответила Мария, а Фей обернулся ко мне и протянул:

— Кажется, твоя сестра не понимает, что падать страшно, а за то, кто и что переживет, я не в ответе.

Я нахмурилась, вспоминая «падение», устроенное мне иллюзионистом, и поджала губы, а Мукуро ухмыльнулся и, подняв руки, как арестованный перед ОМОНом, заявил, обращаясь к мужчине в сером костюме:

— Что ж, всё в порядке, потому что мои знакомые не хотят продолжения банкета. Но не стоит больше «подбирать с асфальта» мои вещи или вещи моих знакомых…

Развернувшись на каблуках, он пошел прочь, а мужчина в костюме вдруг усмехнулся, сверкнув золотой коронкой, и обратился к Машке, как к старой знакомой:

— Ну привет, Мурка, давно не виделись. Как живешь? Не скучаешь по нам?

— Скучаю, — явно честно ответила моя сестра и пожала плечами. — Но не могу вернуться, сам знаешь. Как там наши?

— Отлично! — хмыкнул брюнет. — Каждый вечер пижонов лечат! — о, кажись, надо пояснить. Это он сказал, примерно: «Обыгрывают тех, кого заманили». — Кстати, у нас тут недавно на кон поставили, — ого! «Играли на жизнь человека». И не стесняется он о таком при посторонних говорить?! — да вот игру прервали, — а, ну ясно. Потому и не стесняется. — Уверена, что не хочешь в следующий раз присоединиться?

— Э, нет, — рассмеялась Машка, как будто речь о чем-то абсолютно рядовом шла. — Ты же знаешь, Пика, я в таких играх участия не принимаю. Как там?..

— Всё отлично! — подмигнул ей «Пика». — Тебе привет передает всякий раз. Ты когда в городе будешь в следующий раз, приходи к Дуняше-то! А то она там уже от скуки на стены лезет!

— Обязательно приду! — кивнула Маня. — Сегодня не получилось, потому как я с друзьями, но в следующий раз непременно загляну. Как там Север с Хохмой и Валетом?

— Лучше всех! Разве что Валет всё еще по тебе сохнет, — ухмыльнулся брюнет, продолжавший держать за плечи своего напарника, с недоумением взиравшего на Машку.

— Что ж поделать — жизнь штука непростая, — рассмеялась Маня. — Лады, привет всем передавай, я на той неделе скорее всего выберусь в город, пропустим по стаканчику с пацанами.

— Передам и привет, и обещание, — подмигнул Пика и обратился к своему напарнику: — Давай, знакомься, Шина, это Мурка.

— Да ладно? — недоверчиво переспросил тот. — Та самая?

— Не дерзи! — грозно процедил брюнет и, отвесив парню смачный подзатыльник, совершенно спокойно добавил: — Она самая, так что уважение-то прояви.

— Приятно познакомиться, — потирая голову, пробормотал парень с удивлением и каким-то скрытым восхищением в глазах.

— А почему «Шина»? — не озаботившись ответом, спросила Маня паренька. — Ты с автозаправками связан?

— Типа того — начинал с них, — пожал плечами парень.

— Ну, удачи тебе и большого улова, — подмигнула она и добавила шепотом: — Там, кстати, в первом ряду одна бева, — «женщина», — ходит в красном костюмчике, присмотрись — явно безвредный фусан! — «от нее не стоит ждать мщения». — Да и улов сулит неплохой, но работенка сложная.

— Не проблема, — пафосно изрек парень.

— Ну, круто, — усмехнулась Машка и прошла слева от парня, махнув им обоим правой рукой и бросив: — До встречи.

— И тебе, — кивнул парень. Но напарник почему-то вдруг отвесил ему подзатыльник, а Маня, ухмыльнувшись, резко обернулась и крикнула парню:

— Лови!

Он среагировал мгновенно и поймал небольшой черный бумажник, брошенный моей сестрой. Глаза воришки расширились от удивления, и он мгновенно сунул руки в карманы, воззрившись на мою сестру полными неверия и восторга глазами, а Маша, подмигнув ему, заявила:

— Пока навыки не ахти, но рефлексы хорошие. Быстро вырастешь.

— Круто… — протянул парень. — Мой бумажник вытащила! Не знал, что ты и в этом спец.

— Балбес, она с Дуняшей столько лет жила! — фыркнул Пика. — А та была лучшей, сам же говорил, что Дуняша твой кумир.

— Я когда-нибудь ее догоню! Точно! — с гордостью за самого себя изрек парень, а Маша, вновь подмигнув ему, ответила:

— Будешь стараться — достигнешь вершин. Ладно, теперь точно всё. Привет нашим передавай, Пика.

— Ясен пень, — хмыкнул тот и, приобняв парня за плечи, потянул его прочь от места происшествия, туда, откуда пришли мы с Хибари-саном. Машка же, не глядя на нас, направилась в противоположную сторону, явно не желая ни с кем общаться.

— Она была воровкой? — хмуро спросил Хибари-сан, потянув меня за руку следом за Машей.

— Нет, — чуть удивленно ответила я. — Маша жила с профессиональной воровкой долгое время, но никогда не воровала сама. Ни разу в жизни.

— Почему же ее так уважают? — немного раздраженно уточнил недоверчивый герр Штирлиц.

— Не уверена, что имею право рассказывать, — поморщилась я, — но, по сути, Маша спасла жизнь одному очень и очень влиятельному человеку перед тем, как вернуться домой. Об этом все знают в этом городе. Ну, в той среде, конечно. За это ее и уважают — ее ведь тогда ранили серьезно, и она в больнице две недели пролежала.

— Ясно, — кивнул успокоившийся комитетчик, явно больше не мечтая приложить мою сестру магическим камикоросом, а я, довольно улыбнувшись, подумала, что не так уж и плохо всё обернулось, потому как Маша нарвалась на того, кто ее знал, но не был сторонником позиции «она не имела права уходить». Потому как когда она встречала тех граждан, ей обычно приходилось несладко: ее не оскорбляли, но гадости говорили, преподнося их в вежливой форме, а она ведь до сих пор очень переживала из-за своего ухода и считала, что не имела права бросать друзей…