Спящая царевна. Совершенно секретно

Она ничего не успела ответить — очередной порыв ветра едва не сбил с ног. И Андрей, недолго думая, поймал её руку, сжал узкую ладонь…

Ой, холодная какая! Совсем замёрзла девчонка!

Дальше так за руку её и вёл. Благо, здесь место позволяло рядом шагать, а не гуськом друг за другом.

А внизу у подножья горы потускневшим серебром мерцало небольшое озеро. Берега у него всегда были болотистые, заросли камышом и осокой.

А сейчас меж травяных кочек уже стояла вода, и к озеру, петляя, убегали мутные ручейки.

В другой раз Андрей обошёл бы озеро по дуге, выискивая в грязном бездорожье сухие тропы. Но сейчас рванул напрямки. Смысл искать, где суше, если они уже и так с ног до головы мокрые и грязные, а в ботинках хлюпает громче, чем под ногами?

Зато так хоть с четверть часа выгадали, а то и полчаса. А сейчас каждая минута казалась длиной в вечность.

И лишь, когда вышли на тропинку, ведущую к его избушке, и показалась вдали знакомая крыша, почерневшая от дождя, Беркутов наконец выдохнул облегчённо. Слегка сжал ледяные пальчики Делии, указал взглядом вперёд.

— Пришли. Вот тут и живу! Милости просим!

Делия, застыв у порога, осмотрелась с интересом. Её внимательный взгляд медленно скользил по комнатёнке: радостно метнулся к печке в углу, задержался на узкой односпальной кровати у стены, равнодушно прогулялся по массивному столу и двум стульям, с любопытством пробежался по этажерке с книгами и стоявшим там фотографиям.

— Проходи, не стесняйся! — Андрей легонько подтолкнул её в спину.

Сам скинул у дверей рюкзак и мокрую куртку и сразу направился к тёмному лакированному шифоньеру.

— Женской одежды нет, сама понимаешь, — приговаривал он, выискивая в полумраке на полках то, что могло подойти, — пока вот, моё надень! По размеру, конечно, не подойдёт… Но хоть сухое!

Он положил на кровать аккуратно свёрнутые штаны, тельняшку, тёплые носки из козьего пуха. И протянул царевне полотенце.

— Вот! Вытирайся, одевайся, согревайся! Не буду мешать. Я пойду пока баню затоплю, потом уже тут… в доме. В баньке отогреешься, никакая простуда не прилипнет!

Говоря это, Андрей попутно зажёг керосиновую лампу — в доме уже царил полумрак (вечерело в августе рано, да ещё непогода), и направился на выход.

— Чем тебе помочь? — запоздало долетело в спину.

— Ну, какая с тебя помощь? — он пожал плечами, улыбнувшись. — Ты же гостья. Грейся! Можешь вон ещё в одеяло закутаться, пока я печку не затопил…

И вышел обратно под ледяной дождь.

Огонь разгорелся быстро, но Беркут обратно не торопился. Воды в баню чистой натаскал из ручья. Прибрался немного.

Наверное, уже можно обратно идти. Времени прошло достаточно. Делия наверняка переоделась. Теперь можно взяться за растопку печи в доме…

А пока Делия будет мыться в бане, нажарить картошки с грибами. Удивить её таким ужином, привычным для всех деревенских. Вряд ли она знает, что такое картошка…

С этим планом Андрей вернулся в дом, в сенях прихватил охапку сухих дров и едва не выронил их, перешагнув порог.

Делия в своём сказочном кружевном платье выглядела как настоящая принцесса…

А сейчас она предстала в его полосатой свободной майке, которая мешковато болталась на талии, но при этом бесстыдно обтягивала высокую, полную грудь царевны. А ниже — забавно подвёрнутые штаны, настырно не желающие держаться на бедрах, и смешные пушистые носочки. Довольно нелепый вид не сделал её смешной, скорее милой.

Ладно, Беркут, давай, признай! Так она ещё лучше! Так она кажется реальнее и ближе — не какая-то там сказочная царевна, а простая, милая девчонка.

Милая? Ослепительно красивая! Ты это хотел сказать, Беркут?

Андрей с трудом отвёл взгляд и сосредоточил всё своё внимание на печи.

— Баню растопил, сейчас подождать надо немного… Пока жарко там станет. Первая пойдёшь! Боюсь, как бы не слегла. Сильно замерзла?

— Я уже почти согрелась, — улыбнулась она, разглядывая нехитрое убранство его дома. — Андрей, это что такое?

Пришлось снова на неё посмотреть.

— Это фотографии называется, — он решил, что такого ответа недостаточно. — Такие… картинки… близких людей… на память.

— Это твои родители? — продолжала любопытствовать Делия, и Андрей со вздохом кивнул. — Такие красивые… — она задумчиво покосилась на Беркутова. — Ты очень похож на отца. А улыбка… мамина…

— Она уже не улыбается, — угрюмо бросил он, отворачиваясь.

— Что случилось?

Андрей чувствовал её взгляд, но специально не оборачивался.

— Они умерли. Я уже говорил…

— Нет. Я не об этом, — она подошла ближе. — Что случилось прежде?

Андрей захлопнул дверцу печи и поднялся, смотрел на неё, нахмурившись, не зная, что сказать.

— Ты о чём? — заставил себя не молчать, но тянул время.

— Что-то тебя гложет… Почему тебе не хочется о них говорить? Откуда эта обида и вина?

Андрей сглотнул ком, застрявший в горле…

Может, она всё-таки успела что-то подсмотреть в его памяти? Откуда бы ей знать? Как она угадала? И чего ждёт сейчас? Что он всю свою жизнь выложит на блюдечке с голубой каёмочкой?

— Давай о чём-нибудь другом, ладно… — вздохнул Беркутов.

— Почему ты не хочешь сказать? — по-детски наивно удивилась Делия. — Что она такого могла сделать?

Она… Надо же, даже это угадала!

— Что, что… — сдержаться не получилось, он зашипел раздражённо и зло, чувствуя, как сердце сжалось до мучительной боли. — Отреклась она от меня, вот что! Сказала, не сын я ей больше! Не нужен…

— Но… почему? — тонкие черты лица Делии дрогнули, словно и ей было невыносимо больно.

— Дель, я не хочу вспоминать всё это… — тряхнул он головой. — Ничего хорошего рассказать не смогу. Так зачем тебе эта грязь?

— Помочь… — вздохнула она.

— Давай так… — хмыкнул Беркутов. — Это я тебе помогаю! А у меня… всё и так нормально. Не надо вот это всё… Пойду я… баню проверю…

* * *

— Андрей…

Не дождалась его, пришла сама, следом… Застыла нерешительно на пороге.

Беркутов возился у печи. Бросил лишь один короткий взгляд и вернулся к своим делам.