Среда обитания

Майор Мавродин, умерший в прошлом году, был первым наставником Игоря Васильевича в уголовном розыске.

12

Телефонный звонок разбудил Корнилова в шесть утра. Дежурный по городу доложил, что ночью на Озерной улице в Парголове сгорел дом Барабанщикова.

Когда Корнилов приехал на Озерную, пожарище еще дымилось. Пахло мокрой золой и почему-то печеной картошкой. Трава, кусты, яблоки - все было засыпано пеплом. Выгорело почти все внутри дома. Стояли обгорелые стены да чудом не обрушившиеся стропила. Пожарные машины уже уехали, осталась только их красная "Волга" с экспертами. Несколько женщин стояли, перешептываясь, и с любопытством разглядывали копавшихся на пепелище экспертов и следователя. Чумазый милиционер потерянно бродил рядом.

– Вы дежурили ночью?
– спросил у него Корнилов.

– Я.
– Милиционер почувствовал, что перед ним начальство, и совсем стушевался.
– Кто же его знает, чего он вдруг загорелся. Тихо было совсем. Спокойненько. Вдруг - жах! Как полыхнет.

– Покажите, где вы были, когда заметили огонь?
– попросил подполковник.

Милиционер вышел из калитки на улицу.

– Не надо было отпускать этого Аристарха!
– сердито зашептал подошедший Бугаев.
– Наверняка его рук дело!

– Спокойно, капитан, - одернул Семена Корнилов.
– Лучше вспомни как следует, не оставили ли вы с Лебедевым включенными электроприборы во время обыска. И как с куревом у вас было?

– Все в порядке, товарищ подполковник, - обиженно сказал Бугаев. Что ж мы, в первый раз?

Милиционер перешел дорогу, остановился у скамеечки...

– Вот здесь я и сидел. У Молевых на скамейке. Все отсюда видно. Дом Барабанщикова как на ладони. Вдруг полыхнуло. Я калитку вышиб и к дому. Да куда там! Стекла уже посыпались. Черепица ровно как пулемет трещит. Побежал звонить пожарникам. Тут автомат на углу...

– Хорошо, сержант. Все сделали правильно, - сказал Корнилов.

Они вернулись на пепелище.

– Скорее всего, поджог. Эксперты, конечно, точнее все доложат, но у меня сомнений нет, - сказал капитан из пожарной охраны.
– Все внутри дома было облито бензином. И канистра оставлена, поленились даже спрятать.
– Он пнул ногой большую обгоревшую банку.
– Из сарая притащена. Я место нашел, где она стояла. А сарай взломан.

– Собаку не пробовали пускать?
– спросил подполковник у молодого капитана, следователя из районного отдела внутренних дел.

– Пробовали, товарищ подполковник, не берет. Все вокруг пеплом засыпано. Видно, приличная тут жаровня была. Не хотите печеной картошки? Еще горячая. В подвале испеклась.

– Может быть, и картошкой придется заняться, - без улыбки ответил Корнилов.
– Если нужда придет. А сейчас другие заботы есть. Бугаев! позвал он Семена.
– Пройдемся еще разок по участку.

С трех сторон к дому Барабанщикова примыкали участки других хозяев. Забор стоял хлипкий, на "живую нитку". Кое-где подгнили столбы, и штакетник завалился. Лежал прямо на кустах. Позади участка в заборе зияла большая дыра. Корнилов внимательно осмотрел ее. Свежая. "Только-только ломали", - определил он.

– Не проверяли?
– спросил подполковник у Бугаева и кивнул головой на дом за забором.

– Проверяли. Когда начался пожар - соседи выломали. Ведрами стали воду таскать, да куда там.

– Если кто-то чужой хотел попасть к дому Барабанщикова незаметно, он скорее всего шел здесь, - сказал подполковник.

– При условии, что сержант с улицы никого не проворонил.

– Ты с ним подробно беседовал?

Бугаев кивнул.

– С той скамеечки ему три дома как на ладони. А вот что на задворках творилось - он не видел.

– Сейчас одна надежда - опросить всех соседей, не видали ли кого чужого, - сказал Корнилов.
– Я еще пройдусь по саду и поеду в управление. А ты с людьми беседуй, пока на работу не разъехались. Никого не пропусти.

– Вы считаете, что это не Аристарх поработал? Кто-то другой?
– Бугаев с сомнением смотрел на обгорелый дом. Подполковник промолчал, Семен покрутил головой и, вздохнув, пошел через кусты к соседям.

"Нет, это не Платонов, - думал Игорь Васильевич, внимательно, штакетину за штакетиной, осматривая забор.
– Он свое уже взял. Хотел бы поджечь - поджог бы вчера. А возвращаться сюда, после того как тебя милиция задержала... Надо решительным человеком быть. А вся его решительность - одна видимость: четыре морщины на лбу да волевой подбородок".

Осмотр ничего нового Корнилову не дал. Повсюду: на траве, в кустах, на заборе - валялось столько всякого хлама - каких-то тряпок, полуобгорелой бумаги, старых корзинок, обуглившейся мебели, что поиски здесь следов преступника теряли всякий смысл. "Бедлам какой-то, раздражаясь оттого, что ничего не сумел прояснить, думал подполковник.
– С чем приехали, с тем и уезжаете, товарищ начальник. Что о вас районные милиционеры подумают?" Он сел в машину и сразу же набрал номер управления. Ответил Белянчиков, которого подполковник, узнав о пожаре, посылал на квартиру Платонова.

– Ну как там наш инженер?
– спросил Корнилов.
– Написал сочинение?

– Платонов дома не ночевал, - доложил майор.
– Соседи видели, как он поздно вечером погрузил в машину чемодан и уехал.

– Этого еще не хватало!
– вырвалось у Корнилова.
– Розыск объявили?

– Объявили. В доме дежурит Степанов.

"Ну и ну! Ну и Аристарх!
– раздражаясь все больше и больше, думал Игорь Васильевич.
– Преподнес сюрприз. На что ж он надеется?! Удрал и все свои любимые иконы оставил!" Корнилов вдруг заулыбался. Шофер покосился на него с тревогой.

– Ничего, Саша, ничего. С ума я не сошел, - продолжая улыбаться, успокоил его Корнилов.
– Вспомнил я этого Аристарха. Никуда он не убежит, миленький.
– Подполковник посмотрел на часы. Было половина десятого. Он снова набрал номер Белянчикова.

– Ты, Юрий Евгеньевич, пропуск Платонову все же закажи.

Когда они подъезжали к Главному управлению, Игорь Васильевич попросил шофера:

– Заверни, Саша, на Каляева, к автомобильной стоянке.

Красные "Жигули" Аристарха Антоновича, забрызганные подсыхающей грязью, красовались в сторонке. Корнилов удовлетворенно хмыкнул.

Платонов, понурясь, сидел в приемной. Увидев Корнилова, Аристарх Антонович встал, поздоровался, чуть наклонив голову.

– Здравствуйте, товарищ Платонов.
– Игорь Васильевич скосился на его ботинки - они тоже были в грязи.
– Через две минуты я вас приму.

В кабинете, усевшись за стол, Корнилов пробежал сводку происшествий за сутки и, включив селектор, сказал секретарю:

– Варвара Никитична, пусть зайдет гражданин Платонов.

Лицо у Аристарха Антоновича было измученным, отечным. Под глазами залегли густые сине-зеленые тени. От вчерашней фанаберии и следа не осталось.