Среди чудес и кошмаров
Шрифт:
Я встретилась с проницательным взглядом Фэйта. Тролль ждал.
– Что ж… – я почувствовала волнение, – мне кажется, что то чудовище… раньше было человеком.
На лице Фэйта не отразилось ничего.
Йотун наколол на вилку кусок сыра и отправил себе в рот.
– Я с этим утверждением не слишком согласен, – сказал он, прожевав. – Считаю, что человеческое лицо – это что-то вроде маски.
– О, – усмехнулся Фэйт. – Вижу, тут имеет место заклад. Мальта, могу я узнать, что натолкнуло тебя на столь смелую мысль?
Я взглянула на Йотуна. Мне не слишком-то хотелось объяснять
– Мне было знакомо лицо. Этот человек раньше служил в замке, где творилась разная запретная магия. И в результате неудавшегося ритуала он подвергся воздействию…
– Заклинания? – поинтересовался Фэйт и чуть подался вперед.
– Нет… он проглотил… вещество.
– Эликсир? Или декокт? То есть люди специально…
Его перебил Йотун:
– Насколько нам известно, люди не создают чудовищ. Судя по твоим вопросам, версия Мальты тебя заинтересовала?
Фэйт сцепил пальцы. Они как будто двигались помимо его воли, сплетаясь в магические пассы.
– Действительно… версия безумная, но не лишена смысла.
Из-под стола он достал потертую сумку, расшитую узорами.
«Должно быть, работа одной из его жен», – быстро подумала я.
Из сумки тролль достал пухлую тетрадь и раскрыл на середине. Со страницы на меня смотрела лицо коменданта, несколько искаженное, но все же узнаваемое.
– Это человек… я восстановил внешность по тому, что осталось. Может быть, не слишком точно.
– Нет, очень похоже. Это комендант, – подтвердила я.
Фэйт кивнул и перелистнул страницу.
– А это то, что было внутри.
Я завороженно смотрела на рисунки.
– Внутри… в смысле внутренности? – уточнила я, хотя все было очевидно.
Хозяин питомника постучал длинным ногтем по одной из частей.
– Это сердце чудовища. Соответствует размеру тела. Оно должно было хорошо гнать его кровь. А это… – он опять постучал ногтем, демонстрируя, куда надо смотреть, – второе сердце. Гораздо меньшее, хилое, хлипкое, да еще и поврежденное заклинанием.
Он взглянул с укором на Йотуна, как будто говорил: неужели нельзя было поаккуратнее?
Мы ждали, пока он продолжит:
– Я пытался понять, зачем оно такое. Да еще и удивительно похожее на человеческое. Тем более шутка в том, что я обнаружил и другие органы, которые могли бы быть… человеческими. Они были обвиты сетью вен и сосудов, снабжались кровью. Ну, до того… как чудовище погибло.
– То есть Мальта права? – спросил Йотун.
– Не знаю, – ответил Фэйт. – Звучит уж больно странно. Чудовища – это чудовища. Они такие, какие есть. От златоглазов появляются златоглазы. Никогда они не превращались во что-то еще. Даже когда мы проводим улучшение какого-то создания. Новый упивец с усиленной броней остается упивцем, а скрестить златоглаза с упивцем не получится. Понятно, о чем я говорю?
Мы с Йотуном кивнули.
– Вот поэтому мне и интересно, что этот ваш комендант мог такого выпить, чтобы измениться. Да еще и так… сильно.
Мы с Йотуном переглянулись, и тролль сказал:
– Люди называют это «бездна».
* * *
Разговор затянулся до поздней ночи, но надо было возвращаться
обратно в столицу. Фэйт проводил нас другим туманным путем, более быстрым, чем тот, которым мы пришли на встречу с ним, но от сильной магии у меня кружилась голова.При этом я почти не чувствовала усталости.
В карете Йотун устроился на сидении рядом и достал вещицу, служившую закладом.
– Это теперь твое, – сказал он.
Вкладывая в мою ладонь выигрыш, его рука чуть сжала мою.
– Неужели ты рад моей победе? – полушутя спросила я, не в силах удержаться от улыбки.
– Да, – неожиданно серьезно ответил он.
Я подождала, когда он поделится поводами для радости, но Йотун предпочел оставить их при себе.
Меня охватила удивительная легкость, и я беззаботно рассмеялась.
– Давай, человек, упивайся победой над троллем, – сказал он с иронией в голосе и снова погладил мою руку.
– И все-таки чему же ты так рад? Что невероятная магия самого омерзительного свойства действительно существует?
Йотун чуть заметно качнул головой и усмехнулся.
– Это открывает просторы для веселья, – задумчиво протянул он. – Но мне приятно видеть твою улыбку. Хотя, что уж скрывать, выигрыш меня бы тоже порадовал.
– Ты хочешь меня поцеловать? – спросила я.
– Хочу, – просто ответил он.
Мой вопрос был расценен не как отдаленная возможность, а как приглашение.
Его пальцы коснулись моей щеки.
Прикосновение тролля было теплым и… естественным. Оно не было робким или, наоборот, грубым и… совершенно точно, не было неприятным, скорее наоборот.
Неторопливо Йотун очертил скулу, коснулся уголка губ. Он слегка придержал мой подбородок, придвигаясь ближе.
Его губы коснулись моих. Это определенно не был дружеский или шутливый поцелуй, равно как он не являлся демонстрацией власти тролля надо мной. Поцелуй не был рожден неконтролируемым желанием или злостью, он был медленный, изучающий… даже оценивающий, как для Йотуна, так и для меня. И я была удивлена той полноте чувств, которые он вызывал.
Тролль еще сильнее притянул меня к себе, сжимая в объятиях. Я уперлась ладонью в его грудь, кончиками пальцев чувствуя жар, идущий от его кожи. Мои удары сердца стали ударами его сердца, точно это было эхо.
Йотун перехватил мое запястье. С одной стороны, он не давал убрать руку, с другой, она больше не была помехой, чтобы мы еще теснее прижались друг к другу. Я была лишена возможности оттолкнуть его, но мне и не хотелось. И хоть какая-то часть меня понимала, что находиться в объятиях тролля неправильно, но если бы кольцо его рук сейчас исчезло, я была бы очень разочарована.
Его язык коснулся моих губ, словно пробуя вкус… а потом Йотун отстранился.
Мой глубокий вдох прозвучал разочарованно.
Колдун вновь поймал мой подбородок, не давая спрятать взгляд. Наши глаза встретились.
Если он скажет хоть слово или засмеется, то мое сердце просто остановится от стыда.
Я чувствовала, как сильно горят мои щеки и губы.
Но я выжила. Он промолчал.
Карета остановилась. Как ни в чем ни бывало, Йотун помог мне выйти, а потом довольно чопорно пожелал доброй ночи.