Старшина Гор

Предмет Таисии был вообще неприменимым, вроде потока сознания Торвина, но практика невозможна для вроде как чисто практических занятий. Поток создателя. На Марсе поток был очень слабый, почти нулевой, но хотя бы не отрицательный, как на Земле. Рассказывать о нем особо нечего, все, что можно, я рассказал на естествознании, измеряется в градах по фамилии Руа Града – полуученого, прибывшего колонизировать Марс. Полу – потому что без образования, ученый – потому что открыл поток создателя. И именно его ученик сумел открыть портал на Ерине, звали его Егор Риктор – первый маг-порталист. Это единственный портал на Марсе из-за слабого потока… Учеников было три: Егор открыл портал, Максим Беренгов подвел под портал научное обоснование – вывел порталы из магии в науку. Третий ученик Сергей Ярцев – ярый противник Максима, доказывал, что доказательства Максима ничтожны, и вывел порталы из науки в магию. Собственно он создал магию как часть мироустройства. Магия – это все, что есть, наблюдаемо и осмысливаемо, но невозможно научно обосновать.

Маг может шарахнуть током, сформированным из потока создателя, маг же чувствует и фиксирует поток создателя. Ученый результат видит, но объяснить, как и почему не может…

Если вкратце, то из ученых маг никогда не получится, а из мага не получится ученый, – первый интегральный закон магии.

Короче, поток создателя невозможно изучать теоретиками, в условиях Марса надо быть величайшим магом, чтобы что-то почувствовать. Таисию это нисколько не смущало. Она показывала, как создавать огненные и воздушно-плазменные шары, показывала так, будто они на самом деле создаются. Как чувствовать фон потока, скорость, цвет и еще сорок восемь характеристик потока. Чем больше Таисия объясняла, показывала, тем больше Ум соглашался с Эмо, что связываться с человеком, утверждающим, что что-то есть, когда этого нет, не нужно. Не знаю, как другие – они занимались со всем возможным усердием, – но я год отучился в магическом училище на Ерине, где поток – один из сильнейших, и все это видел и чувствовал, пока не сжег меридианы, поэтому предмет и его преподаватель выглядели не от мира сего. И это притом что Таисия не маг, а изучает этот предмет впервые.

Второй и последующие выходные учли результат первого выходного и более не соединяли нас вместе. Какие-либо межличностные отношения сошли на нет, остановившись в точке необходимой нейтральности.

Так что полгода пролетели быстро, загруженные самым полезным – телесным потоком.

Фикс утверждал, что есть существенное улучшение показателей проходимости сигналов в периферийной нервной системе, увеличение количества мышечных волокон, повышение объемов внутриклеточных запасов. «Скорость, сила и выносливость», – пояснил Ум. Последний месяц Сейла показывала «Последний шаг перед ударом». Не описать словами, но что-то типа плана Б. Со слов Сейлы, никогда нельзя занимать позицию с единственным выходом. Последний шаг – это система движений по выбору шага, где есть минимум два варианта разворачивания действительности.

Всю свою программу знаний я выдал. Последнее занятие посвятил краткому пересказу действительности, постаравшись выдать собственно структуру:

– Только после создания тройственной матрицы основания мы можем делать следующий шаг и переходить на новое основание. Вопросы?

– Почему не создать четырехконтурную матрицу основания? – продолжил наш извечный спор Торвин, не спор – дискуссию.

– Третий интегральный закон магии гласит – излишняя опора ведет к деградации системы, в то время как четырехконтурное основание состоит из двух двухконтурных. Система с двумя точками опоры не устойчива.

– Зато устойчивая система перестает развиваться.

Мы с Торвином уже много и часто, подбирая все новые образы и связки, обсуждали это.

– Согласен с тобой, ты достиг целей нашей дискуссии? – спросил я, ошарашив самого себя пониманием – все зависит от задачи наблюдателя.

– Я в корне не согласен с твоей позицией, – сообщил Торвин, – но твой ответ соответствует моим критериям верного решения. Благодарю за науку. – Торвин встал и слегка поклонился, чем ввел меня в еще большее ошарашивание, как и остальных. Торвин мог, умел и, возможно, даже любил говорить много, но не двигаться, любому движению он предпочитал статику. Даже Сейла подбирала ему такую линию обучения. Объясняла результат, который тот должен получить, и Торвин замирал чаще все в той же позе лотоса – возможно.

Последний мой урок закончен. Все двинулись на выход. Баламут пожал мне руку, сказав, что в принципе было интересно, Таисия подмигнула, Сейла задержалась.

– Ты же знаешь про экзамены?

Я кивнул.

– Хорошо, экзамены будут уже вне петли, самый сложный для тебя, для всех нас, именно тот, что сам преподавал. – Она чуть сощурила глаза, будто стараясь во мне что-то разглядеть. – Надеюсь, я помогла тебе.

Последний день Торвина – полная чушь, на все вопросы, адресованные ко мне… я мог лишь молча пожимать плечами – я не знаю. Баламут блистал, выдавая ответы и за себя, и за меня. В конце занятия я ответил Торвину взаимностью:

– Благодарю, Торвин, за науку, я понял, что ничего не понял.

– Отлично, Гор, понимание непонимания – кратчайший путь в пустоту.

В этот раз, выходя из зала, Баламут похлопал меня по плечу – мол, ничего, когда-нибудь поймешь, возможно. Сочувственно и проникновенно. А Сейла так же сочувственно вздохнула.

Последний день – урок Баламута. Я ждал, что наконец будет про артефакт мас. Но Баламут решил подвести итоги. Что я не мог стерпеть и поднял руку, обозначая вопрос.

– Да, Гор.

– Я бы хотел услышать про артефакт мас.

– Хм, мас. Получить мас ни тебе, ни мне, ни кому-либо здесь, – он посмотрел на Сейлу, – не грозит. Кроме того, что есть в открытых источниках, я не сообщу.

– Но ты изучал артефакторику, и у тебя есть свое мнение о масе? – настаивал я.

– Ну, сказать по правде, не думал и не изучал. Нет, читал, но не думал.

– Ну, хорошо, можешь порекомендовать что или кого по масу?

– Порекомендовать? Ну ты спросил. Есть Торвин, рассказывающий нам про поток сознания. Поток сознания – основная система артефакта. Чтобы понять мас, нужно понять поток сознания, понял?

– Ты хороший учитель, – сказал я.

Таисия. Вот уж кто приверженец традиций, как оказалось. В ее уроке ничего не изменилось. Магия на пальцах.

В комнате Ланд поздравил с окончанием обучения и настойчиво предложил лечь спать.

– Выход из петли требует, чтобы пациент находился во сне.

Не люблю экзамены. Не люблю свою реакцию на экзамены – переживаю. После выхода из петли меня встретил Ланд, забрал маст, сказал, что вернет после экзамена. С одной стороны, даже хорошо – чувствовать и быть целым, с другой – привык я. Хотя, если подумать, особой пользы-то и нет. Маст даст ускорение мышления и реакции, голоса в голове, но это он вроде еще как не активирован. Активированный артефакт нельзя забрать у владельца – эту фразу Баламут регулярно говорил.

Экзамен. Не люблю экзамены. Зашел в кабинет экзаменатора. Экзаменатор в форме мага – на клапане нагрудного кармана вышивка «Васильев А. А.». На ожерелье мага три красных бусины – артефакт мага огня третьей ступени, заклинания вплоть до массового урона. В ухе три малых артефакта объема. Глаза закрыты очками, вся правая сторона – в ритуальных шрамах, и легкое повреждение – ожог. Волосы коротко острижены. На руках компрессионные перчатки.

– Ра-ассмотрел? – спросил он. – Мое имя А-аргон А-али Ва-асильев, ты у на-ас, – посмотрел в тетрадь, – Горький А-алекс Да-арневич! Хорошо, ка-ак обучение?

Мы болтали – иначе не скажешь – за жизнь целый час. Нам принесли чай в старомодных, типа фарфорово-пластиковых чашках. И еще час после этого. Говорил в основном Аргон, мы перешли на «ты».

– Хорошо, а когда экзамен-то? – улучив шанс, спросил я.

– Ты слишком переживаешь, поэтому решили заменить на собеседование.

– Так, и?

– Что и? В целом норм, что да-альше? Пойдешь на-а на-ашу ба-азу в Та-агиле, зна-акомство с отрядом, за-ада-ание легкое, для сла-ажива-ания, потом основное…