Старшина Гор

Мои части молчали, было только чуть слышное и оттого зловещее хихиканье в тишине сознания.

– Надо определиться с понятиями, – подумал я. Ум кивнул. – Сознание или, например, комната для переговоров.

Занятие по телеске Сейла начала с расслабления.

– Расслабление – залог успешного напряжения, – вещала Сейла, обходя нас по кругу, и тычком пальца указывала, какую мышцу надо расслабить. Если она тыкает и не больно, это хорошо, со мной правда ни разу такого не было. Если тыкает и больно так, что зубы сводит, она держит палец, пока не расслабишь. И третий вариант – тыкает так, что падаешь и лежишь. Я упал первым на третьем проходе.

– Если мышца настолько забита, нужно сменить позу, как это верно сделал Горький. – Сейла присела и вновь нажала туда же – падать уже некуда, сознание не отключалось. Паника накрыла волной и исчезла. Мышца расслабилась. – Мышцу можно расслабить сознательно, либо сменив положение в пространстве. Либо, как опять показал нам Горький, тело способно само это сделать. Все три способа хороши. Но последний, хоть и болезненный в тренировке, научит тело расслаблять мышцы самостоятельно, вы освободите себе время на другое. Например, на то, чтобы подумать, да, Горький? – Сейла мило улыбнулась и подмигнула.

Эх, хороша. Если бы я мог сейчас управлять хотя бы рукой, я бы точно хлопнул ее по заднице.

Изучать третий способ, кроме меня, никто не пожелал. Полчаса я лежал, глядя в потолок. Сейла подходила, находила новую мышцу. Такого эффекта, как было в первый раз, уже не чувствовал. Я уже мог моргать, шевелить пальцами, а через полчаса активного расслабления уже вполне вернул себе контроль над телом.

Второй этап тренировки – отдых. Отдыхал я там же, где и расслаблялся, – на полу.

– Отдых – такой же этап тренировки, как расслабление и напряжение. Отдых может быть активным и пассивным. Чем отдых отличается от расслабления и напряжения? Тем, что во время отдыха необходимо двигаться. – Сейла рассказывала теорию, то ускоряясь, то замедляясь, делала паузы, будто ждала ответа. – Неподвижность – это либо расслабление, либо напряжение. Если вы, пребывая в неподвижности, активно не расслабляетесь, значит активно напрягаетесь. На примере Горького рассмотрим пассивный отдых.

Сейла подошла со стороны головы и села на пол так, что моя голова очутилась между ее коленей.

– Если всмотреться, то тело Горького делает микроскопические движения, это происходит благодаря тому, что только что оно расслаблялось. – Сейла взяла мою голову в руки, положив затылок на ладони. – Сейчас я в такт движениям его тела двигаю его голову. Тело, чувствуя это, будет продолжать это движение во всем теле. Смотрите, сейчас я буду двигать чуть быстрее, увидели? Хорошо, дальше. Чего застыли? Двигайтесь. С ноги на ногу, плечи влево, вправо, голова. Поймайте ритм своего движения, как, вон, Горький.

С головы она перешла на мои руки, ноги. Увеличивая амплитуду и ритм или уменьшая. Рассказывая все тонкости пассивного отдыха и контролируя активный отдых других.

– Если ваш отдых вызывает сонливость – вы напрягаетесь. Настоящий отдых вызывает прилив сил, так, Горький?

– Да, – ответил я частично правду и добавил про себя «солнышко», ощущая к девушке… теплые чувства.

– Замечательно, мы расслабились, отдохнули, пришло время поработать. Кто знает, что такое работа? – спросила Сейла, продолжая сидеть возле меня. Я продолжал лежать. Руки Сейлы лежали на моей груди, она легонько двигала меня – раскачивая.

– Работа – это движение. Раз уж сегодня Горький у нас вызвался добровольцем, показывать, что такое работа, я буду на нем. Остальные, повторяем.

Я думал, что знаю свое тело. Ну, до того, как начали расслабление – с десяток новых мышц я тогда обнаружил. В работе я уже ничего не обнаружил, просто не мог. С помощью Сейлы я делал такие движения… Разные, возможные, всевозможные и невозможные. Пот тек ручьями, ткань костюма промокла насквозь, прилипала, натирала.

Сейла увеличила скорость движений.

– Еще одна важная вещь – это подготовка. Горький нам вновь показал, как важно быть готовым. Надень он специально предназначенную для этого одежду, он не испытывал бы и десятой доли тех ощущений, что испытывает сейчас.

– Сейчас будет время для самостоятельной работы – активного отдыха. – Сейла выпустила меня из своих «объятий», я рухнул на пол. – Активный отдых, Горький!

То, что я не успевал чувствовать во время напряжения, догнало и обрушилось на меня. Повторяя про себя: «Активный отдых, активный отдых», я ушел, как выяснилось, в душ.

Вода на Марсе… конечно же, чистая, прошедшая все фильтры, какие только возможно. Но на самой технологически развитой планете вода тухлая.

Держа в голове образ горных озер, я стоял под струями то горячей, то холодной воды.

– Предположу, что специальный костюм для тренировки – хорошее решение.

– Поддерживаю, – тут же согласилась с Умом Эмо.

– Фиксирую поверхностные повреждения кожного покрова – десять процентов от критического, повтор цикла возможен.

– Сейла не обозначила время самостоятельного отдыха. Предположу, полчаса, как и остальные этапы.

– Мне нравится Сейла, – неожиданно заявила Эмо, – может, горячую ванну?

– Осталось двадцать минут. Предположу, что горячая ванна благотворно на нас скажется.

Через двадцать пять минут я вновь был в зале. На мою повседневную одежду Баламут отреагировал злорадной усмешкой. Или я гоню и у него все усмешки – улыбки – злорадны?

– Что ж, вот вам еще один пример активного отдыха, вновь Горький. Водные процедуры.

Дальше пошли уже знакомые циклы: расслабление, отдых, напряжение, отдых, расслабление и так далее.

На расслаблении то ли уже не было сильно забитых мышц, то ли что, но уже не ложился. Расслаблять получалось сознательно. Отдых – только активный, вот только цикл напряжения каждый раз напрягал. К концу тренировочного дня повреждения были доведены до восьмидесяти процентов. Автоматика справлялась на отлично, успевая выстирать и высушить мой костюм, который я потом снова надевал.

– А сейчас завтрак, – заявила Сейла через восемь часов, – специально подобранная для вас диета. Завтрак будет подан в ваших комнатах, после этого у вас будет время на подготовку к преподаванию своих предметов. Через восемь часов тренировка в зале. Помним про расслабление, отдых и напряжение. Всем спасибо за первую тренировку. – Сейла неожиданно поклонилась, немного сгибаясь в пояснице, и вышла.

Все последовали за ней. Хоть тело и кипело энергией, но было вымотано. Даже Баламут не вызывал желания подколоть его. Пообещав себе, что обязательно это сделаю в следующий раз, я со спокойной душой ушел в свою комнату. Душ, ванна, завтрак, душ… сон.