Старый, но крепкий 4

— Опять из себя добряка строишь?

— Как хочешь. Могу и не кидать.

Препираясь и разговаривая, мы вошли в арку.

Впереди был ветхий тоннель. Каменные блоки свода местами обвалились и потрескались, пространство впереди было черным, обесцвеченным — значит, там ну очень темно.

Жулай достал из своего рюкзака заготовленный факел на короткой ветке, я достал почти такой же из короба — все-таки при свете передвигаться удобнее, чем в кромешной тьме. Да и некоторые мононокэ боятся пламени. Огни зажгли одновременно, я тут же увидел блеск справа и свернул туда.

В углу покоился скелет, раскинувший руки в стороны. Его кости посерели от времени, а остатки одежды превратились в лохмотья. Но моё внимание привлекли пуговицы на его камзоле. Когда-то они все сияли серебром, а теперь потемнели и покрылись грязью.

Я наклонился и аккуратно срезал их ножом, пока Жулай недовольно сопел. Однако без меня двигаться вперёд он не решался — его изрядно напрягло осознание факта, что теперь он зависит от меня.

— Спасибо тебе, — прошептал я, глядя в пустые глазницы черепа. — И да обретет покой твоя душа.

Может, со стороны и глупо, но я не жрица, чтобы отмолить скелет. Все, что остается — извиниться за мародерство.

По ветхому коридору мы прошли совсем немного. Впереди показалось препятствие: коридор разрывала затопленная яма длиной метров шесть. Перепрыгнуть невозможно. На четыре метра я еще мог бы (практик я, или нет?), а вот шесть пока не осилю.

Я перехватил глефу и опустил её в воду по самое лезвие, но дна так и нащупал. Перейти тоже не получится, глубина впечатляет и что-то мне подсказывало, что там внизу не просто яма, а провал на нижний, давно уже затопленный уровень. Возможно, там даже какие-нибудь сокровища есть, но нырять в таком месте за ними мне совершенно не хотелось.

Вода выглядела застойной и слегка пованивала, на её поверхности собралась мутная плёнка, от которой мне ещё пришлось оттирать древко.

Жулай будто уже переложил на меня всю ответственность за эту вылазку:

— Ну, что будем делать?

— Хочешь поплавать?

— Я не очень люблю это дело. Не здесь.

— Вот и я не хочу.

Несколько секунд мы стояли с зажжёнными факелами и смотрели на воду. В голове металась одна идея.

Я могу создавать ледяную корку и замораживать воду в кружке, но вот создать ледяную корку…

Сколько нужно Ци, чтобы окружить хотя бы кулак ледяной бронёй? Не так много, если техника отточена и есть хороший контроль. Но ведь лёд не берётся из ниоткуда, влага заёмная из окружающего воздуха. Я не раз замечал, что в сухую ветреную погоду создание ледяной корки отнимает у меня больше сил. А здесь же целый водоём, но и весь замораживать его мне не нужно.

Нам нужен мостик, длинный и достаточно толстый. В идеале бы сковать льдом всю поверхность.

— Подержи факел, — попросил я Жулая, а глефу отложил в сторону.

Я вдохнул затхлый воздух и сосредоточился. Опустил ладони в воду. Не идти же нам назад из-за водного препятствия, будто двум неудачникам?

— Ну как, тёплая?

Я собрал всю оставшуюся свою Ци и направил вниз через руки. Ладони сразу же сковало льдом, но я не переживал — высвободиться не составит больших усилий.

Вода начала замерзать. Ледяная корка расползалась в стороны — по большей части вперед, но я не мог контролировать выброс ледяной Ци достаточно, чтобы лед не расползался в стороны. Пока что не мог. Однако результат меня порадовал. Сантиметр за сантиметром поверхность затягивалась, а Жулай стоял рядом, подняв оба факела как можно выше: для большего обзора. Хотя мы и в темноте видеть могли, но привычки парня еще не отпустили.

С двумя передышками на медитацию у меня получилось затянуть льдом всю поверхность. Мы потратили примерно полчаса. Толщина достигла двадцати сантиметров — достаточно, чтобы выдержать наш вес и еще долго продержаться. Двадцать сантиметров — не только меня и Жулая выдержит, но и легковушка проедет. Можно вдвоем брейкданс танцевать.

Ци истощилась до дна, и прежде, чем перейти на другую сторону, я снова ее «отмедитировал».

Мы осторожно ступали по льду. Я чувствовал усталость и опустошение — последствия легкого перенапряжения. Лед под ногами даже не потрескивал. Перешли без проблем и направились дальше.

Глава 8

Коридор сужался, свод становился ниже. Аккуратно подогнанные каменные блоки кое-где украшала резьба, которая вскоре сменилась целыми панно, высеченными в камне.

Барельефы тянулись вдоль стен — в прошлом это место, похоже, было не просто подземельем.

— Смотри, — тихо сказал Жулай, останавливаясь у ближайшего барельефа и поднимая факел.

Я вгляделся в выцветшие от времени фигуры.

На барельефе был изображён человек, восседающий на широком троне. Судя по очертаниям, он был высок и статен. Вокруг толпились склонённые фигуры. Особое внимание привлекали те, кто стоял ближе всех — люди в простых одеждах. Их лица и позы высечены с такой тщательностью, что казалось, они молят о пощаде. Чуть дальше, на втором ряду, тоже стояли на коленях фигуры, но значительно крупнее. Они были закованы в тяжёлые доспехи, с непропорционально большими руками, ногами и плечами.

— Великаны? — задумчиво произнёс я, приглядываясь. — Но почему они склонились? В легендах гиганты — это боги, а боги не кланяются людям…

— Вообще-то я слышал про одного человека, которому кланялись, — встрял Жулай.

— В самом деле?

— Ну у нас просто рассказы ходили про императора Апелиуса. Про того, кто пришел к нам с небес и основал империю. Уже после его ухода весь мир как обезумел. И духовных зверей до его ухода, если верить сказкам, столько не было.

Я хмыкнул, рассматривая стену.

В старинных текстах любого достаточно сильного культиватора, сумевшего бросить вызов «небесам», уже считали божеством. Некоторые объявляли себя владыками сразу нескольких рас. Если барельеф говорит правду, то этот правитель подчинил не только людей, но и богов.

Мы двинулись дальше. Свет факелов осветил следующую панель.

Теперь владыку изображали стоя. В его руках… куб? Развернутый свиток? Перед ним — группа людей в широких балахонах, поднявших руки в защитном жесте. Из куба вырывались молнии, поражая несчастных.

— Похоже на сцену подавления мятежа, — сказал я, проведя пальцем по высеченной фигуре. — Владыка расправляется с теми, кто осмелился ему противиться.

— Значит, это целый цикл, — задумчиво произнёс Жулай. — Покорение людей, богов, теперь подавление сопротивления.

Я провёл рукой по высеченному жезлу.

— Но что он держит?

— Может быть, источник его силы, — предположил Жулай. — Похоже на прямоугольник.

Глиняная табличка? А владыка — Апелиус, или тот, кто завладел его силой… Хм…