Ставрос. Падение Константинополя
Шрифт:
– Тавроскифы выкинули что-нибудь? Евдокия? Это не такая женщина, чтобы долго просидеть под замком!
Марк покачал головой. Потом преклонил колени перед Феофано: это имя пристало его госпоже куда больше крещеного.
Он немел рядом с ней – и не знал, как описать, что сделала Евдокия. Только чувствовал, что эта женщина так же опасна, как и его императрица.
– Иоанн погребен, - наконец сказал эскувит.
По губам Феофано скользнула улыбка. Она приблизилась к Марку и положила ему руку на плечо; потом проследовала дальше, так что он не мог больше видеть ее.
– Ты приходил сказать
– Ты освободишь ее и ее сына? – тихо спросил коленопреклоненный Марк.
Он не стал говорить госпоже, что погребальная процессия прошла под самым окном русской пленницы, как будто ей напоказ.
– Потом – может быть, - наконец, после мучительного ожидания, ответила василисса. Усмехнулась. – Я полюбила этих варваров. Но их можно любить, только когда держишь в руках их цепи.
Она сомкнула свои сильные руки: щелкнули суставы. Марк быстро обернулся, потом встал с колен.
– Ты не знаешь ее, - взволнованно сказал воин. – Я говорил тебе, что она отказалась покинуть других женщин! Когда ей станет известно, что…
Феофано подошла к нему и положила руку на плечо. Посмотрела в глаза.
– А откуда ей станет это известно, мой дорогой Марк?
Тонкая рука впилась в его плечо так, что воин стиснул зубы от боли.
– Надеюсь, ты помнишь, кто ты – и кто я? – спросила повелительница, которая была ниже его на голову и легче вдвое – которую он мог бы вскинуть на плечо и унести куда пожелает…
Феофано ударила его: и привела этим в чувство. Глаза ее горели гневом.
– Я не просто женщина, а ты не просто мужчина, - тихо сказала василисса. – И она не просто женщина. Просто бывает только у варваров!
Она помолчала.
– Ты хочешь стать варваром?
Сейчас он чувствовал себя варваром!
Марк опять опустился перед Феофано на колени и обнял ее ноги. Он держал свою богиню железной хваткой.
– Прости… Я никогда не предам тебя… Даже помыслить о таком было…
– Да, это было низко, - сказала Феофано сквозь зубы. – Особенно теперь, когда у меня на счету каждый верный человек! Ты служишь мне уже так давно, и помог мне так высоко подняться, и вот…
Марк поцеловал сначала одну ее ногу, потом вторую.
– Прости. Прости, императрица.
Феофано схватила его за короткие волосы и запрокинула ему голову.
– Я императрица уже третий месяц! И у меня мало преданных людей, как у всех последних императоров, - и ты мне нужен, слышишь?..
Эти слова наполнили его стыдом и счастьем, как юношу – первый поцелуй, сорванный с уст возлюбленной. А Феофано вдруг сама опустилась перед ним на колени и посмотрела в глаза с мольбой, положив руки на его широкие плечи:
– Поцелуй меня!
Он коротко вздохнул, думая, что спит: как тогда, когда… Но Феофано сама обхватила его голову руками и страстно поцеловала; Марк ответил на поцелуй со всем умением и трепетом, который мог найти в себе. А перед нею он трепетал как лист, как струна.
Императрица прижалась к нему – горячая, как в жару, но щеки ее были мокры.
– Я ненавижу его, - прошептала Феофано. Покрывало упало с ее головы,
и благоуханные черные волосы защекотали эскувиту лицо и шею.Императрица отстранилась и посмотрела Марку в глаза. Она плакала.
– Ты знаешь, как я его ненавижу?
Марк кивнул, потупясь. Он знал и то, что Флатанелос делает для Феофано необходимую грязную работу, что он – фасад возведенного ею храма; но то, что госпожа ненавидела доместика схол, было совершенно понятно.
– Это я правлю, - прошептала Феофано, невидяще глядя на Марка, - а он не может править и не должен…
Марк снова кивнул. Наверху, у власти, закрепилось немало развращенных людей; но Флатанелос был человек, развращенный до последней степени.
Марк поднялся на ноги, и Феофано – с ним; она опять сделалась меньше него. Но в действительности госпожа была намного больше него, и всегда будет больше. Она никогда не сможет принадлежать ему одному – она принадлежит всему их делу…
– Ты станешь его женой? – спросил эскувит. Он не мог не задать этого вопроса: теперь, в такую минуту, он имел на это право.
Феофано улыбнулась.
– Конечно, нет… Теперь я поняла, что нет! Это окончательный шаг – а сейчас я и без всякого церковного брака намного сильнее Константина, который не станет настоящим императором, пока не войдет в Константинополь: а этого не случится, пока не пустит патриарх. Быть может, Константин так и останется некоронованным, сколько бы католических сторонников себе ни набрал. Пусть сидит в Мистре и изображает спартанца.
Она засмеялась.
– Так ему и надо!
Но Марк, жадно смотревший на императрицу, видел также и то, что она очень хочет сочетаться с мужчиной, которого любит, - пусть это и не он, и не Никифор Флатанелос… Феофано хочет взять себе в пару мужчину и полюбить его, сделав его таким, как желает сама.
И Марк догадывался, о ком мечтает Феофано, над кем она трудилась с юности: но этот желанный человек теперь для нее недосягаем. И, конечно, Феофано никогда не соединится с ним – если не случится невозможное. Вдруг с Константином стрясется беда? Его окружает столько опасностей!
Но и он, Марк, не допустит кровосмешения, которого хочет его госпожа: потому что тогда он станет совсем ей не нужен. А его Феофано, которую он обожает, боготворит, погубит себя окончательно. Марк пойдет за ней даже в ад – но только в такой, из которого сможет вытащить ее и себя…
– Что ты будешь делать, когда придет Константин? – спросил воин.
– До этого времени еще очень много воды утечет, мой драгоценный Марк, - весело ответила Феофано. Казалось, она успокоилась. – А политика меняется каждый день!
Она помолчала, с улыбкой глядя на эскувита.
– Ступай, мой любимый варвар. Я должна подумать в одиночестве.
Марк низко поклонился ей и, схватив прислоненное к стене копье, отдал честь. Повернувшись, вышел из комнаты госпожи.
Он спустился по лестнице и, зайдя за угол, сам остановился и мрачно задумался, оглаживая подбородок, – крепко и надолго.
========== Глава 30 ==========
– Скоро она будет совсем на меня не похожа, - сказала Феодора, держась за спину. Несмотря на гимнастику, спина побаливала.