Разговор о чебуреках поведем,Посидим на табуретах, попоемО лесах, полях, долинах, о тебе,О сверкающих павлинах на воде.Ах, красавица, красавица моя.Расквитаемся, уеду в Перу я,В Перу, Перу буду пить и пировать,Пароходы буду в море провожать.По широкой Амазонке поплывуИ красивого бизона подстрелю.Из бизона я сошью себе штаны,Мне штаны для путешествия нужны.Вижу я — горят Стожары, Южный КрестНад снегами Кильманджаро и окрест.И река течет с названьем Лимпопо,И татарин из Казани ест апорт.Засыпает, ему снится Чингиз-хан,Ю. Ильенко [12]
и Толстого Льва роман,И Толстого Алексея кинофильм,Ахмадулина, Княжинский [13] , Павел Финн [14] .
12
Ю. Ильенко— кинооператор, позднее режиссер Ю. Г. Ильенко.
13
Княжинский— кинооператор А. Л. Княжинский.
14
Павел Финн— кинодраматург П. К. Финн.
Бывают крылья у художников
Бывают крылья у художников,Портных и железнодорожников,Но лишь художники открыли,Как прорастают эти крылья.А прорастают они так,Из ничего, из ниоткуда.Нет объяснения у чуда,И я на это не мастак.
ТРИ ПОСВЯЩЕНИЯ ПУШКИНУ
1
Люблю державинские оды,Сквозь трудный стихБлеснет строка,Как дева юная легка,Полна отваги и свободы.Как блеск звезды,Как дым костра,Вошла ты в русский стих беспечно,Шутя, играя и навечно,О легкость, мудрости сестра.
2
Влетел на свет осенний жук,В стекло ударился как птица.Да здравствуют дома, где нас сегодня ждутЯ счастлив собираться, торопиться.Там на столе грибы и пироги,Серебряные рюмки и настойки,Ударит час, и трезвости врагиПридут сюда для дружеской попойки.Редеет круг друзей, но — позови,Давай поговорим, как лицеисты —О Шиллере, о славе, о любви,О женщинах — возвышенно и чисто.Воспоминаний сомкнуты ряды,Они стоят, готовые к атаке,И вот уж Патриаршие прудыИдут ко мне в осеннем полумраке.О, собеседник подневольный мой,Я, как и ты, сегодня подневолен.Ты невпопад кивай мне головой,И я растроган буду и доволен.
3
Вот человеческий удел —Проснуться в комнате старинной,Почувствовать себя Ариной,Печальной няней не у дел,Которой был барчук доверенВ селе Михайловском пустом,И прадеда опальный домШагами быстрыми обмерен,Когда он ходит ввечеру —Не прадед — Аннибал-правитель,А первый русский сочинительИ — не касается к перу.
«Стихи — какие там стихи…»
Стихи — какие там стихи?Обыденность, я захлебнулся.Как вечера мои тихи,Я в дом родной издалека вернулся.Мой дом родной — и не родной,Родные, вы не обижайтесьИ не расспрашивать старайтесь,Не вы, не вы тому виной.Мой дом родной — и не родной,Я узнаю твои приметы,Опять встают передо мнойТвои заботы и предметы.Я разговоры узнаю,И слушаю — не удивляюсь,И хоть душою удаляюсьВ квартиру старую мою.Она была нехороша,В ней странно все перемешалось.Она подобьем шалашаВ дому арбатском возвышалась.Мы жили в этом шалаше —Сначала вроде странно жили,Хотя поссорились уже,Но все-таки еще дружили.Вся неумелость этих летИ неустроенность уклада —…………………………….За то благодарить не надо…И жизнь поэта тяжелаИ прозаична до предела,И мечешься, как обалделый,Чредою
лет — одни дела.
«Хоронят писателей мертвых…»
Хоронят писателей мертвых,Живые идут в коридор.Служителей бойкие метлыСметают иголки и сор.Мне дух панихид неприятен,Я в окна спокойно гляжуИ думаю — вот, мой приятель,Вот я в этом зале лежу.Не сделавший и половиныТого, что мне сделать должно,Ногами направлен к камину,Оплакан детьми и женой.Хоронят писателей мертвых,Живые идут в коридор.Живые людей распростертыхВыносят на каменный двор.Ровесники друга выносят,Суровость на лицах храня.А это — выносят, выносят —Ребята, выносят меня!Гусиным или не гусинымБумагу до смерти марать,Но только бы не грустилиИ не научились хворать.Но только бы мы не терялиЖивыми людей дорогих,Обидами в них не стреляли,Живыми любили бы их.Ровесники, не умирайте.
«Поэтам следует печаль…»
Поэтам следует печаль,А жизни следует разлука.Меня погладит по плечамСтрока твоя рукою друга.И одиночество войдетПриемлемым, небезутешным,Оно как бы полком потешнымСо мной по городу пройдет.Не говорить по вечерамО чем-то непервостепенном,Товарищами хвастать нам,От суеты уединенным.Никто из нас не Карамзин.А был ли он и было ль это:Пруды, и девушки вблизи,И благосклонные поэты?
«Ударил ты меня крылом…»
Ударил ты меня крылом,Я не обижусь — поделом,Я улыбнусь и промолчу,Я обижаться не хочу.А ты ушел, надел пальто,Но только то пальто — не то.В моем пальто под белый снегУшел хороший человек.В окно смотрю, как он идет,А под ногами — талый лед.А он дойдет, не упадет,А он, такой, — не пропадет.
«Саша, ночью я пришел…»
Александру
Саша, ночью я пришел,Как обыкновенно.Было мне нехорошо,Как обыкновенно.Саша, темное окноНе темнело лучше.Саша, мне нехорошо,А тебе не лучше.Ничего я не узналПро тебя, любимый,Только видел я глаза,Мне необходимые.1974
«Нескладно получается…»
Л. К.
Нескладно получается —Она с другим идет,Невестою считается —С художником живет.Невестою считается,Пьет белое вино.Нескладно получается —Как в западном кино.Пока домой поклонникиЕе в такси везут,Сижу на подоконникеЧетырнадцать минут.Взяв ножик у сапожника,Иду я по Тверской —Известного художникаЗарезать в мастерской.
«С работы едущие люди…»
С работы едущие люди,Уставшие от всех забот,От фабрик или киностудий,Трамваев и солдатских рот.Пожарники, официанты —Профессий всех не перечесть.Богат работой век двадцатый,Занятия любые есть.Передо мной спина и шея —Как бы закрытая стена. Я вопрошаю:О чем ты думаешь, спина?О чем ты думаешь, спина?Что за печаль одолевает?Спросил бы у тебя спьяна,А так — отваги не хватает.