Столица Российской империи. История Санкт-Петербурга второй половины XVIII века

Калиостро брал он аудиторию в основном речами, полными философских и мистических сентенций, многочисленных библейских цитат. Барон фон Ховен подарил ему 800 червонцев и бриллиантовый перстень.

Герцогиня Курляндская носила ожерелье из крупных жемчужин. Калиостро рассказал ей, что ему оно прекрасно известно, ибо он сам делал это ожерелье в Голландии, расплавив и увеличив мелкий жемчуг.

В Петербурге Калиостро явился под видом врача и полковника испанской армии. Об Испании в столичном свете имели смутные представления, но к врачу потянулись.

Новый врач — это новая надежда для больного. Калиостро внимательно выслушивал больных, осматривал их, давал советы и лекарства, и скоро о нем стали говорить. Слух о приезжем земляке дошел и до испанского посланника, который сразу понял, что полковник поддельный. Посланник опубликовал это в газетах, но Калиостро успел уже втереться в разные салоны и даже показать свою жену влиятельному князю Потемкину.

Неизвестно, насколько была близка связь светлейшего с очаровательной Лоренцой, но это возбудило негодование Екатерины II. Лоренце вроде бы предложили тридцать тысяч рублей, чтобы она уехала из России. Авантюристка деньги получила, но при свидании с князем говорила, что жалеет об этом, что деньги вернет, ибо разлука немыслима для нее. Растроганный Потемкин отвалил ей еще тридцать тысяч.

В это время прусский посланник представил в суд долговое обязательство Калиостро на крупную сумму, выданное им в Кадиксе прусскому консулу. Тогда же богатая дама обратилась к Калиостро полечить ее маленького ребенка. Калиостро взял мальчика к себе на несколько дней и вернул здоровым. Но мать обнаружила, что ребенок не ее, хотя очень похож.

Возмутились столичные врачи, устроив перед домом Калиостро своеобразную демонстрацию. Они подали императрице жалобу, что шарлатан, продавая лекарства, будто бы возвращавшие молодость, подрывает доверие к медицине и приносит большой вред.

Калиостро предложил составить микстуру из ядов и он, и его противники должны были ее выпить. Кто останется жив — тот и прав. Но на такое разрешение спора никто не согласился, и Калиостро, согласно распоряжению императрицы, был выслан. Екатерина потом написала пьесу «Обманщик» — о Калиостро. Она не любила ни масонов, ни мистиков, об их обществах отзывалась как о вредных затеях.

Позже, уже в XIX в. в России объявился и свой собственный Калиостро. Под этим именем по провинции разъезжал «профессор черной и белой магии» отставной штабс-капитан. Кроме разных фокусов, показываемых в балаганах, он шел на прямое надувательство публики. На всю витебскую ярмарку извещалось, что показывается лошадь, «у которой хвост там, где обычно голова». Поглядеть на такое чудо за гривенник валили и местный шляхтич, и еврей-корчмарь, и даже приехавший на ярмарку крестьянин. Что же они видели, войдя в балаган? Обыкновенное стойло, где находилась самая обыкновенная лошадь. Правда, привязана она к яслям была не за голову, как обыкновенно, а за хвост. Вот и все чудо.

На следующий день балаган мнимого Калиостро украсился вывеской: «Здесь угадывают!». Балаган имел сквозной проход с каморкой, обитой черным сукном. Там стоял черный стол с черной вазой, покрытой черной салфеткой. У стола в черном одеянии — Калиостро, говоривший шепотом посетителю:

Потрудитесь, пожалуйста, окунуть палец в вазу.

Какой-нибудь местечковый шляхтич делал это, и Калиостро предлагал ему:

— Теперь понюхайте.

Пришедший подносил палец к носу и восклицал:

— Фу! Да ведь это какие-то помои!

— Вы угадали! — торжественно возглашал Калиостро.

Одураченные люди делали таинственное лицо и настоятельно советовали посетить чародея.

На третий день афиша зазывала: «Граф Калиостро на глазах почтеннейшей публики съест живого человека». Балаган не вмещал всех желающих, и представление перенесли в местный клуб.

На сцене появился Калиостро:

Согласно своему обещанию съесть человека покорнейше прошу кого-нибудь из вас пожаловать ко мне для эксперимента.

В зале молчание.

— Итак, никто не желает быть съеденным? В таком случае, как же я могу провести сеанс?

Публика, которая чувствует, что ее опять обманули, негодует. Калиостро обращается к исправнику, сидящему в первом ряду:

— Не угодно ли подняться ко мне?

Исправник сердито фыркает.

Калиостро обращается к его соседу. Тот же результат.

— Нет уж, нас не надуешь! — раздается в публике голос. Из кресла поднимается могучий купец, довольно под хмельком. Он протискивается на сцену:

— Ну-ка, слопай меня!

— С удовольствием,— отвечает Калиостро. — Потрудитесь нагнуться, я люблю начинать с шеи.

Купец со смехом нагибается, и Калиостро вцепляется зубами в шею, начиная ее грызть. Клуб оглашается воплем. Купец вырывается и бежит прочь. Стоит дикий хохот.

— Какой нервный! — замечает Калиостро. — Не найдется ли среди уважаемой публики кого покрепче духом?

Конечно, никого не находится, и ловкач становится обладателем приличной суммы, заплаченной за билеты.

Калиостро подружился с молодым актером Лариным. И, конечно, главной темой их бесед были всевозможные способы добывания денег.

— У нашей актрисы, комической старухи, — сказал как-то Ларин,— имеется капитал в целых триста рублей. За пять лет накопила...

— А можно у нее эти деньги под большой процент одолжить? — заинтересовался Калиостро.

— Ну что ты! Скупа дальше некуда!

— Давай все же попробуем!

Они три дня уговаривали старуху.

— Через две недели за триста отдам четыреста! — клялся Калиостро.— Если не верите моему честному слову, поверьте своему же товарищу актеру!

— Знаю я нас, шарамыжников! Ни копейки не дам!

— Клянусь, через две недели деньги с прибылью будут у вас!

— Да на что они вам?

— В оборот пустить, в самый верный и прибыльный оборот!

— Долгие годы копила, копеечка к копеечке... А тут возьми да и отдай!..

— Все понимаю!.. Хорошо, я верну вам вдвое больше — шестьсот рублей!

Старуха, пораженная такой огромной для нее суммой, сомневаясь и проклиная навязавшегося на ее голову проходимца, согласилась.

— А как ты, батюшка, увезешь их да сгинешь?

— Никогда! Я — граф Калиостро, превращающий камни в золоте! Дайте мне только денег, эту точку опоры, и я, подобно Архимеду, переверну весь мир.

Друзья остановились в лучшей гостинице, Калиостро заказал обед с шампанским. Ларин высказал сомнения по поводу таких трат, но его старший товарищ заявил:

— Граф Калиостро должен жить соответственно. Твое дело пока молчать да учиться.

Он заказал огромные афиши о «магических вечерах». Но первое представление, на котором Калиостро показывал фокусы, едва окупило плату за помещение. На другой день еще хуже. Ларин впал в отчаяние. Старухины деньги уходили.