Столица Российской империи. История Санкт-Петербурга второй половины XVIII века
Шрифт:
Название финской деревушки Вихтулы переделали в Викторию, намекая, что именно здесь Александр Невский разбил шведов. Не важно, что в летописи это событие происходит в устье Ижоры-реки, гораздо выше по Неве.
Таким образом, можно допустить, что заселение этой части Невского берега произошло в 1710—1713 гг. К этому выводу приходит и П. Н. Петров, говорящий, что «с учреждением Невского монастыря архимандрит Феодосий, для строительных работ вызвав из приписных к его обители деревень рабочих людей, образовал с пepвого же времени, т. е. никак не позднее 1712 года, подмонастырскую слободу по Неве». А строительные работы предполагались огромные: архитектор Д. Трезини уже составил особый замысловатый план предполагаемого монастыря, основанием которого должен был быть крест. Петр I в 1717 г. утвердил план будущих каменных монастырских построек. План этот был выгравирован, рассылался
С 1712 г. основное «партикулярное» строительство велось вокруг деревянной церкви. Создавалась Подмонастырная слобода, на территории которой, окруженной палисадом с пушками, соорудили близ Невы высокую звонницу с часами и шпилем, деревянные «архимандричьи» кельи, братские кельи мазанковые, амбары, погреба, кузни. Здесь же в слободе завели лесопильни, кирпичные заводы, учредили «гошпиталь». Разворачивавшееся строительство настоятельно требовало прямой связи со строившимся центром города, его Адмиралтейской частью, а также прямого сообщения со старой Новгородской дорогой, поэтому «от монастыря к Адмиралтейству до борку першпективная дорога застроена в 1712 году». Эта просека и дала начало будущему Невскому проспекту.
Годы, последовавшие за Полтавской баталией, отмечены размахом строительных работ. В 17161717 гг. А. Ф. Зубовым была создана знаменитая «Панорама Петербурга». Образ молодой столицы слагался из того, что было уже возведено, строилось, и того, что только предполагалось «построенну быть» существовало в чертежах, планах, проектах.
Панорама дополнялась одиннадцатью малыми гравюрами, на которых показаны главнейшие — от Кроншлотской крепости до Летнего дворца — сооружения, не уместившиеся на центральной Панораме. Первой была гравюра с надписью «Монастырь святого Александра Невского».
Каменное строительство на правобережье Черной речки возглавлял Меншиков. Строили «с поспешанием» сразу северо-восточное угловое здание двойной двухэтажной церкви и первый, примыкающий к ней, уступ с кельями и трапезной — часть будущего Духовского корпуса. Трезини лично руководил «каменным делом» только первые годы. Уже через год появилась необходимость в опытном помощнике, который мог бы вести дальнейшие работы по указаниям Трезини. Таким помощником с середины 1718 г. стал архитектор Христофор Конрат, а с начала 1720 г. Теодор Швертфегер, «архитект прусские Земли», с именем которого связан большой период строительства монастыря и первое изменение его генерального плана. Дело в том, что Трезини спроектировал главный вход в собор со стороны Невы, то есть с востока, там, где по церковным канонам, должен быть алтарь. Эта ошибка вынуждала пересмотреть проект. Хотя Трезини с 1720 г. почти полностью отошел от строительства монастыря, тем не менее весьма вероятно его участие в переделке проекта вместе с Швертфегером. Проект Швертфегера до наших дней не сохранился и так же, как первоначальный, известен по гравюре, сделанной П. Пикартом в 1723 г.
После разработки нового проекта, утвержденного Петром I, Трезини полностью отошел от строительства монастыря. К этому времени были завершены основные строительные работы по возведению всех трех уступов Духовского корпуса и Благовещенской (нижней) церкви. Достраивал здания и руководил работами уже Швертфегер. В августе 1724 г. в присутствии Петра I состоялась торжественная церемония освящения верхней церкви «во имя Александра Невского», и в тот же день в ней была установлена привезенная ранее из Рождественского монастыря, что во Владимире на Клязьме, рака с прахом Александра Ярославича.
Вот как об этом пишет историк XIX в. М. И. Пыляев:
«У села Усть-Ижоры Петр встретил шествие, перенес мощи угодника к себе на лодку, на которой стал сам у руля, а своих сподвижников превратил в простых гребцов. Лодка, сопутствуемая множеством судов, прибыла в Петербург, где ее первый встретил ботик Петра под императорским штандартом, а затем императрица, весь двор, все духовенство, вся гвардия и народ. Государь с приближенными поднял с лодки святыню и под богатым балдахином перенес в освященную только в этот день новую Александровскую церковь, где она и пребывала до постройки главного собора».
Впоследствии, в 17501753 гг. на петербургском Монетном дворе в Петропавловской крепости была сооружена гробница Александра Невского. На ее изготовление пошло 90 пудов серебра — годовая добыча колыванских рудников.
Гробница состоит из шести частей. Высокий саркофаг украшен барельефными изображениями сцен из жизни Александра Невского. Они повествуют о победах князя: битве
на Неве (1240 г.), освобождении Пскова (1242 г.) и происшедшем в том же году знаменитом Ледовом побоище, завершившемся разгромом немецких рыцарей. За саркофагом возвышается огромная пирамида, в верхней части которой в лучах солнца изображен вензель Александра Невского. Под ним на фоне горностаевой мантии — чеканный портрет князя. Ниже по обеим сторонам пирамиды расположены фигуры ангелов. На щитках, которые они держат в руках, выгравированы тексты Ломоносова, посвященные Александру Невскому и императрице Елизавете, приказавшей создать эту гробницу-памятник. Слева и справа от пирамиды помещаются стопки с воинскими до-спехами из серебра, а рядом с саркофагом — две курильницы в виде треножников. Гигантские размеры гробницы, сложная форма, многочисленные украшения в виде скульптур, барельефов, узоров, применение разнообразной техники (литье, чеканка, гравировка и т. д.) требовали от ее создателей виртуозного мастерства.Александро-Невский монастырь готовил священнослужителей для высшей церковной иерархии, в нем открылись типография, Словенская школа, в 1726 г. Славяно-греко-латинская семинария, а затем действующая и поныне Духовная академия.
В конце XVIII столетия у южной стены здания образовалась так называемая «палатка», в которой производились захоронения, так же, как и в самом здании Благовещенской церкви, где сразу было предусмотрено строительство усыпальниц на двадцать пять мест. В 1822 г. к зданию пристроили одноэтажную заалтарную ризницу, которая вместе с «палаткой» и пристройкой к первому уступу Духовского корпуса несколько исказила его облик.
Но главной заботой была центральная соборная церковь. Строительство ее началось еще при жизни Петра I в мае 1722 г. Тогда спешно сделали фундамент — за 20 дней — в июне состоялась торжественная закладка собора. Все внимание Швертфегер отдал этому зданию, строившемуся уже только по его проекту. К 1727 г. стены возвели под крышу, начали возводить барабан купола и колокольни. Однако после 1727 г. работа замедлилась, а к 1730 г. всякое строительство прекратилось.
Лишь после воцарения Анны Иоанновны в апреле 1732 г. последовал указ, касавшийся «каменного строения» Невского монастыря: велено было «строение продолжать из казны», на что ассигновали двадцать тысяч рублей. Заведовать Конторой строения поставили давно «обретавшегося» на строительных работах подполковника Военной коллегии М. О. Аничкова. Однако и он, и Контора подчинялись Канцелярии от строений, возглавляемой с петровских времен энергичными и знающими У. А. Сенявиным и Д. Трезини. Канцелярия руководила всем строительством города, но вскоре централизованное руководство было разделено между различными ведомствами, отчего пошла неразбериха и «конфузия». В довершение, по настоянию вошедшего в милость Б.-Х. Миниха, Сенявин и Трезини были отставлены от Канцелярии и вместо Сенявина поставлен бывший парикмахер, гоф-интендант Кормедон, человек, близкий Миниху. Все это не могло не сказаться и на строительстве монастыря. Отошедшему от дел за последние два года Швертфегеру предложили возобновить работы, и контора даже наняла каменщиков, но они «за самовольною архитектора Фегера от строений отлучкою и непоказанием им работ, разошлись». Собор вчерне все же достроили, назначив вместо Швертфегера талантливого ученика Трезини М. Г. Земцова, а Швертфегеру в 1733 г. указом Сената велено «от оного дела и от службы отказать».
Занятый на строительных работах в городе Земцов недолго пробыл архитектором Александро-Невского монастыря. В 1735 г. его назначили архитектором Главной полицмейстерской канцелярии, то есть фактически главным архитектором города. Вместо Земцова продолжение строительства возложили на П. М. Еропкина, но и он ничего практически не смог сделать. После образования в 1737 г. Комиссии о Санкт-Петербургском строении, руководителем которой стал Еропкин, он полностью переключился на разработку проекта преобразования Петербурга.
После трагической смерти Еропкина, строителем ансамбля, так и не продвинувшегося в годы правления Анны Иоанновны, вновь назначили Земцова.
Еще в первое его заведование работами, в 1734 г., на стройку был принят в числе прочих каменных дел мастер К.-Ф. Фоссатти, по-видимому, довольно опытный строитель, который в дальнейшем примет участие как исполнитель в сооружении ряда монастырских зданий.
Особая комиссия для обследования состояния собора была назначена уже после смерти Анны Иоанновны. Возглавлял ее фельдмаршал Б.-Х. Миних. В составе комиссии, помимо сенатора А. Л. Нарышкина и генерала Измайлова, были архитекторы Б.-К. Растрелли, М. Г. Земцов, Я. И. Шумахер, И. К. Коробов, П. и Дж. Трезини.