Странные сближения
Шрифт:
— Ах ты, Господи помилуй, но ведь это сгорели нежилые апартаменты?
Узнав, что сгорела комната для гостей, старуха перекрестилась и сказала, что это прекрасно, это очень повезло, что у них в доме почти не бывает гостей.
Когда все вымылись и переоделись, был вторично допрошен Якушкин. Он божился, что свечу, выходя, гасил, а окно не отворял. Это подтвердил Николя, который открыл после пожара прежде запертое окно, чтобы проветрить задымлённое помещение.
— Александр Сергеич видит тут странность, — сказал Орлов, — и я с ним согласен. Неприятно сие
Поднялся шум.
— Сами посудите: в закрытой комнате ни с того ни с сего загорается бюро, где лежали очень ценные для Ивана Дмитриевича письма…
— Что ж это за письма такие? — Александр Львович вертелся от любопытства, как мальчишка; только живот тяжело колыхался перед ним.
— Не хочет говорить, видишь, — одёрнул его Николай Николаевич. — Что-то приватное.
— Они лежали в ларце, — вмешался Якушкин. — Дубовом.
Снова начали громко обсуждать каждый свою версию возгорания.
— Господа! — Пушкин замахал руками. — 'Ecoutez! Messieurs. Смею вас попросить снова пройти в сгоревшую комнату.
— Что ещё мы там не видели, ну?
— Покорнейше прошу. Я уверен, что подозрения его сиятельства…
— К чёрту сиятельства, Сверчок, с каких пор я для вас «сиятельство»?
— …Подозрения Михаила Фёдоровича обоснованы.
— Господа, у Пушкина идея, — Александр Раевский хлопнул в ладоши. — Я могу поручиться за гибкость ума моего друга. Действительно, пойдёмте-с.
На пепелище собралась мужская компания, дамы вертелись в коридоре, подальше от запаха гари и серьёзных разговоров. Пушкин несколько раз открыл и закрыл окно, убеждаясь, что запирается оно надёжно и по случайности открыться не может. Потом перешёл к обломкам секретера.
— Иван Дмитриевич, у вашего ларца, полагаю, был прочный замок?
— Да, — сказал Якушкин. — Вот, пожалуйте, ключ, — он вынул часы.
— У вас что, часовой ключик к ларцу подходил? — заинтересовался Василий Львович.
— Да, сделан, как и сами часы, по моему заказу.
Серьёзно подошёл к вопросу.
— Хоть что-то от вашего ларца осталось? — спросил Александр. — Замок-то, наверное, не сгорел.
Якушкин снова зарылся в обломки. За ними наблюдали с растущим любопытством.
— Это он! — Якушкин предъявил извлечённый из золы предмет.
Досадуя, что нельзя взять увеличительное стекло (слишком много вопросов вызовет) и рассмотреть находку подробно, Француз принял из рук Якушкина замок и повертел в руках.
— Позвольте поинтересоваться, насколько ценны были ваши письма?
— Чрезвычайно, — печально сказал Якушкин.
— Я не вправе знать их содержания, — сказал Александр, — но скажите: могло ли кому-то в мире вообще быть выгодно их выкрасть или уничтожить?
— Браво, — негромко зааплодировал Орлов. — Пушкин, вы — светлая голова.
Пушкин потер щеку под бакенбардами — начал зудеть шрам, видимо, на почве стресса после вторично пережитого пожара.
— Иван Дмитриевич, и вы, Охотников, подойдите-ка, — попросил Орлов. — Господа, вы не будете возражать, если
мы втроем обсудим исключительно приватное дело?— Конечно, — за всех ответил Николай Раевский-старший.
— Ну что вы полезли с вашими расследованиями? — зашипел Раевский. — Вы можете себя выдать!
— А вы полагаете, пожар не связан с какой-то тайною? Возможно, имеющей отношение к революционному клубу?
— Полагаю, чёрт возьми, конечно, полагаю, — Раевский возмущённо блестел очками. — Почему бы нам самими не разъяснить ситуацию? Ещё немного вашей логики, и только последний дурак не разглядит в вас сыщика.
Вернулись с дружеского совещания Орлов, Охотников и Якушкин.
— С вашего позволения, друзья мои, — Орлов пригладил жидкие, похожие на перышки, волосы на висках. — Мой друг Иван Дмитриевич лишился важных для нас писем, в содержание которых я, увы, не могу вас посвятить. Поскольку пожар случился… — он задумчиво пожевал готовое вырваться «подозрительный» и сказал, — весьма странным образом… Я прошу вас трезво отнестись к моим словам и к предположениям господина Пушкина. Пожар мог быть устроен одним из нас.
— Ах! — Софи прикрыла лицо веером. — Кто-то из нас поджёг комнату Ивана Дмитриевича?
— Боюсь, вы правы, — невесело улыбнулся ей Пушкин. — Да ещё к тому же, думаю, выкрал письма.
— Иван Дмитриевич, ну-ка сейчас всё вспомните хорошенько, — Василий Львович взял Якушкина за плечи, — вы свою комнату запирали?
Якушкин кивнул.
— Как интер-ресно! — радостно сообщила Аглая.
— Господа, это чудовищно — подозревать друг друга, — вмешалась Катерина Николаевна. — Посмотрите сами, ведь мы все были вместе, когда начался пожар.
Пушкин допил остатки шампанского и звонко ударил бокалом о край серебряной молочницы.
— S'il vous pla^it, messieurs [9] , давайте сосредоточимся.
И объяснил:
1) Мы хотим выкрасть\сжечь к чертям письма Якушкина
2) Проникаем в запертую комнату
3) Зажигаем свечу и от неё — секретер
4) Ларец вскрываем на месте\оставляем сгореть к чертям
5) Выходим и снова запираем комнату
6) Дело сделано.
Раевский, медленно кивавший каждому из сделанных Пушкиным заключений, снял очки и, щурясь, оглядел собравшихся.
9
Пожалуйста, господа
— Возможно ли взломать дверь а потом ещё и замок ларца?
— Замок нельзя, — откликнулся Якушкин. — Хотя понимаю, ларец могли просто распилить.
Дверь была заперта, когда мы заметили дым. Значит, не только взломал, но и запереть смог?
— У кого были ключи от комнаты Ивана Дмитриевича?
Выяснилось, что ключи были у одного Якушкина.
Перешли в коридор.
— Эксперимент! — объявил Василий Львович. — Дверь Ивана Дмитриевича уже сломана, теперь попробуем открыть — чья это дверь?