Стража Реальности

– Ваша Земля – не пуп Вселенной, – добавил Оскар, словно бы сжалившись. – И человечество – не единственная разумная сила. Те, кто путешествует по альтернативным реальностям и даже пытается на них влиять, должны это понимать лучше других. Впрочем, я всего лишь воспользовался вашей терминологией. Так что смело можете считать это место настоящим Внезеркальем, а меня – его Стражем.

– Считать мы можем все, что угодно, – постарался я вернуть инициативу. – Но хотелось бы знать истинное положение дел. Когда мы говорим «Внезеркалье», то подразумеваем, что наша реальность, реальность, в которой существует наша Земля и видимая Вселенная, является основной и незыблемой. Изначальной, если угодно. Остальные альтернативные реальности – лишь ее отражения. Определенной степени достоверности. Что, кстати, и подтверждается экспериментальным путем – люди из альтернативок, попадая в нашу реальность, долго не живут. Развоплощаются.

– Особеннонаши люди, – ухмыльнулась Марта и подмигнула.

– Вы – Альтерра, – сказал я. – Совершенно особый случай.

– Все, о чем вы говорите, – безразличным голосом произнес Оскар, – мне известно. Задавайте вопрос.

– Можно я, Мартин? – попросил Влад.

– Давай, – с некоторым облегчением согласился я. – А то меня, кажется, слегка не туда заносит.

– Скажите, Оскар, – чуть помедлив, осведомился наш аналитик-архивариус, – вы живое существо?

– Некорректный вопрос. Что есть жизнь?

– Спрошу иначе. Вы родились или вас кто-то создал?

– Да. Меня создали.

– Кто?

– Те, кого уже нет.

– Давно нет?

– Больше миллиона лет по вашему летоисчислению.

– Можно сказать, что это были ваши хозяева?

– Можно.

– Как нам лучше их в дальнейшем называть, чтобы не было путаницы?

– Так и называйте.

– Хозяева?

– Да.

– Это название соответствует истине?

– Абсолютно. Потому что они были хозяевами этой Вселенной. Единственными.

– Вы сказали, что их больше нет. Они ушли?

– Да.

– Куда?

– Туда, куда рано или поздно уходят все. За пределы этой жизни.

– И теперь… – Влад замялся. – Извините, Оскар, если мой вопрос покажется вам невежливым или даже оскорбительным. Теперь вам потребовались новые хозяева?

– Не мне. Мне никто не нужен.

– А кому?

– Не кому, а чему. Этому месту, Внезеркалью. Я слишком стар, чтобы оставаться на хозяйстве. Мое время на исходе.

Влад посмотрел на меня, как бы спрашивая, не хочу ли я дальше сам. Я не хотел и отрицательно покачал головой – он прекрасно справлялся, и вряд ли у меня вышло бы лучше.

– Вы думаете, что скоро умрете? – продолжил Борисов.

– Не думаю, знаю. Никто не может жить вечно.

– И сколько вам осталось жить, по вашим расчетам?

– Это не важно. Важно, сколько осталось вам.

– Ну, миллион лет нам по любому не протянуть, – встрял в разговор неугомонный Женька.

– Погоди, Жень, – остановил его Влад. – Не надо отвлекаться. Оскар, скажите, это вы сделали так, чтобы мы и пятиглазые оказались здесь?

– Да.

– Почему и мы, и они одновременно?

– Потому что я не в праве выбирать между вашими расами. Пусть выбирает судьба. Или случай. Или бог. Это уж как вам будет угодно. Хотя мне лично в силу многих причин трудно поверить в существование бога.

– Мы и не просим, – вроде бы пробормотала Марта, но так, что все ее прекрасно услышали. – Смешно просить уверовать в бога того, кто сам пытается играть его роль.

– Я бы с радостью, – не оставил без внимания реплику Марты Оскар. – Но – увы. Боги не умирают.

– Как сказать…

– Правильно ли я понимаю, – не отступал Влад, – что вы решили устроить между нами нечто вроде естественного отбора? Кто выживет, тот и станет хозяином этого самого Внезеркалья?

– Нет, не правильно. Это вы сами решили устроить естественный отбор. А я только предоставил всем равные шансы. Обе ваши цивилизации живут в одной Вселенной, умеют проникать в альтернативные реальности и находятся примерно на одинаковой стадии развития. По-моему, это справедливо, что я не отдаю никому предпочтения. Разве не так?

– То, что не отдаете никому предпочтения, это, наверное, правильно, – мягко заметил Влад. – Хотя не нам судить. Но мне не очень понятен ваш пассаж насчет того, что естественный отбор мы устроили сами. С чего вы это взяли?

– Как это – с чего? – в голосе Оскара слышалось искреннее удивление. – Разве вы сами не начали при встрече друг в друга палить из всех имеющихся у вас видов оружия?

– Э-э… прошу меня извинить, – на этот раз не выдержал Никита. – Но пятиглазые начали первые. Там, возле зимнего сада. Я прекрасно помню. Жаль, что Локоток не умеет разговаривать, а то бы не дал соврать.

– Локоток умеет разговаривать, – сказал Оскар. – В принципе. Но делает это крайне редко. Это я люблю поболтать, есть такая слабость. Думаю, во всем виноват мой возраст. В старости многие становятся болтливы.

– Вот и отлично, пусть Локоток подтвердит!

– В этом нет необходимости. Я все знаю. На самом деле совершенно не важно, кто начал стрелять первым. Главное, что вообще начали. Но если уж мы ратуем за точность и справедливость… В общем, я вынужден вас огорчить. Первыми стрелять начали именно вы, люди. И не просто стрелять, а убивать.

Вот же, черт.

Я достал предпоследнюю сигарету из пачки, закурил и отстраненно подумал о том, что в сумке у меня еще блок, а потом, вероятно, придется бросать курить. Если, разумеется, к тому времени эта фантастическая ситуация не прояснится.

– Как это – мы? – не понял Никита. – Объяснитесь, пожалуйста.

– Да, – поддержал Женька. – Что за наезды, Оскар?

– Это не наезды, – сказал я. – Успокойтесь. Он может говорить правду.

– Я не могу ее говорить, – сварливо уточнил Оскар. – Я ее и в самом деле говорю. Вы, Мартин, первым и убили. Надо же, почти по Достоевскому вышло.

– Вы читали Достоевского? – хмыкнул я.

– Кого я только не читал… Жизнь длинная. Человечество, можно сказать, вообще на моих глазах родилось и выросло.

– Блин, я не учел, что мы попали сюда не все вместе, – сказал Никита. – Мартин, вы не расскажете, как дело было?

– Обязательно, – кивнул я. – Дело в таких случаях всегда одинаковое. В живых остается тот, кто успевает первым нажать на спусковой крючок. Моя реакция оказалась быстрее. В результате пятиглазый умер, а мы с Мартой находимся здесь, среди вас. Кстати, Оскар, вы не подскажете, как на самом деле их зовут, пятиглазых этих? А то воюем и даже не знаем, с кем. Неудобно получается.