Судьба и книги Артема Веселого

В плане впечатлений и образов Чусовая, Кама, Волга дали много.

Отсюда я вывез первые настоящие строки, слова, краски.

Проплыл на лодке к Каспию, в камышах стрелял уток и лебедей, слушал сказки рыбаков, коптился в дыму костров, радовался зорям и, как скряга, навздевывал на крепкую нитку своей памяти слова и словечки, обороты какие-нибудь особенные, отдельные фразы, метафоры.

Осенью — опять за книги.

Чем дальше шла работа, тем больше и больше множились трудности […]

У меня накопилось с пуд выписок, в которых к концу второго года работы я окончательно запутался, махнул на все рукой, забрал ружье, старые сети и поехал в Сибирь: необходимо было посмотреть на месте кара-киргиз, табаринских татар, рыбаков и охотников тайги и тундры, коней, верблюдов, собак… Поехал с весьма ограниченными средствами, понадеявшись на твердость руки и меткость глаза.

Планы были грандиозные — проплыть с парусом от китайской границы (через всю Сибирь) до Ледовитого океана.

На озере Зайсан купил у рыбака лодку и поплыл, не разузнав толком про свойства коварных сибирских ветров.

Мыс Песчаный. До одного берега верст тридцать, до другого все сорок; буря с градом и снегом; мачта вырвана с корнем, парус за бортом, одно весло ломается, другое смыло волной… За борт летят постель, одежда, продукты. Четырнадцать часов лодку гоняет по озеру и, наконец, прибивает в юго-восточный угол, к устью реки Комарухи. Встреча с кочевым племенем монголов.

Через несколько дней, оправившись после катастрофы, из Зайсана выплываю в Иртыш.

Казачьи станицы, села кержаков. Записаны две сказки, песня, много частушек. Нанесены, наконец-то, на бумагу первые пять страничек будущей книги […]

Зимой опять работа в книгохранилищах, а весной снова по следам Ярмака на Волгу. От Рыбинска до Астрахани плыл пять месяцев с гаком ³ .

В сентябре 1929 года Артем Веселый записывает в дневнике:

Уже больше трех лет, как я нянчу Ярмака, а дело продвигается туго […]

За три года перечитал о Ярмаке множество книг — летописи, были, сказанья и сказки, ученые доиски знатоков и всякую чертовщину. Выбирал только самое изумительное. Золота словесного намыл горы. Если напечатать весь этот материал — выйдет три растяжелых тома. А мне нужно написать небольшую книжицу. Меня давит обилие материала, не умею его организовать. И жадность губит. Наталкиваюсь в процессе работы на какую-нибудь частность, вроде: что ели купцы и бояре в XVI веке. И пошла писать — перечитываю множество пособий о кулинарии того времени, материалу набирается столько, что он заливает меня…

Устаю и бросаю […]

Окончательно решаю писать Ярмака в двух вариантах.

План первого (литературная игра)

Сказанье о походе Ярмака.

Дорога — всё о дороге.

Волга и Кама на фоне Московской Руси.

Одежда и обувь — список, пусть читатель сам одевает и обувает персонажей.

Жратва и пития — список — пусть читатель сам кормит и поит.

Строгановы — исторические и поэтические факты.

Лекарства и болезни (перечень) — читатель сам лечит и хоронит.

Любовь — строки о любви.

Кучум и его воинство.

и т. д. по темам без связи.

План второго варианта

обычно, как почти уже написано ⁴

Рассказывая о методе работы над романом в редакции журнала «Смена», Артем Веселый подчеркнул, что он не историк (однако, напомним, досконально изучил эпоху), что решал тему в «поэтическом плане» и даже считает недостатком «Гуляй Волги» «перегруженность лирикой». Но тут же с удовольствием приводит начало пятой главы, заметив:

Это такая музыкальная фраза, что лучи этих строк как-то освещают всю «Гуляй Волгу»:

Бежала Волга в синем блеске, играючи песчаные косы намывала, острова и мысы обтекала, вела за собой крутые берега, зелены луга.

Такими фразами пронизан весь текст книги:

По нагорному приглубокому берегу ватажка направилась к устью речки Камышинки.

На луговой стороне в сочной зелени трав сверкали, тронутые легкой рябью, густой синевы озера; зеленым звоном звенел подсыхающий ковыль и далеко-о-о внизу, как большая веселая жизнь, бежала Волга.

Летит Волга, раскинув пенистые крылья… Волна громит-качает берега, волнуются-кипят кусты, да э-эх да! стонут синие леса.

Катилась Волга — торговая дорога стародавняя, голодной отваги приман да дикой песни разлив.

Нагие, подмытые скалы нависали над быстриною, как недодуманные думы.

Артем Веселый, — мастер развернутых описаний, — бывает и предельно кратким. Создавая особый «музыкальный лад романа», он среди многостраничных глав располагает отдельные фразы и даже слова, делая их самостоятельными главками, они задают ритм повествованию, а их лаконизмом будит воображение читателя.

Плыли (Глава 4)

Плыли, кормясь рыбной ловитвою и отвагою (Глава 8)

Плыли (Глава 12)

Плыли, отдыхая на радостных местах (Глава 16)

Жили казаки, крепи держали (Глава 20)

Плыли (Глава 24)

Плыли, воюя и разбивая сибирцев (Глава 28)

Плыли (Глава 32).

Жили-были (Глава 36)