Судьба королевского наследника

Это могло бы быть возможно после всего, чему я была свидетелем в последнее время. Я пересекаю комнату и подхожу к окнам, отодвигая занавески в сторону, одновременно кладу руку на живот. Шелк соприкасается с моей ладонью, и я смотрю вниз, чтобы увидеть маленькое платье того же цвета, что и стены. Я высвобождаю руку из-за занавески и поворачиваюсь в поисках зеркала. Моргая от шока, я воспринимаю все происходящее.

Небольшой диван стоит в углу комнаты, две маленькие двери слева и лестница, которая ведет вниз, а не вверх. Я подхожу к ней и вижу, как завиток вращается все больше и больше, падая прямо на дно комнаты внизу. Загорается единственная лампочка, и я наклоняюсь еще дальше, чтобы посмотреть, что там внизу, когда снаружи раздается громкий треск. Я шаркаю обратно к окну, отодвигая занавеску в сторону, и мой желудок опускается на пол.

Небо темное, цвета полуночи в полнолуние, а планеты, которые вращаются вокруг Луны, не похожи ни на что, что я когда-либо видела. Тот факт, что я могу, блядь, видеть галактику вокруг нас, как будто она находится в пределах буквальной досягаемости, настолько же ужасен, насколько и умопомрачителен.

Я стараюсь отогнать шок и не потеряться на астральной стороне вещей, когда замечаю движение внизу, где простирается большая полоса травы. Во что, черт возьми, меня втянули, и почему у меня такое чувство, что это только начало?

Дверь позади меня открывается, и я подпрыгиваю, оборачиваясь, чтобы посмотреть, кто это. Высокая женщина смотрит на меня в ответ овальными глазами. У нее длинные черные волосы, подтянутое, худощавое тело и ногти, которые выглядят достаточно острыми, чтобы убить.

Ее глаза вспыхивают хрустальным цветом, и она протягивает руку.

Острая боль возникает в моем горле и распространяется вниз. Она сжимает кулаки, и мои легкие сжимаются, боль сводит с ума и бросает меня на колени.

Я борюсь за воздух, но ничего.

Меня охватывает паника, и я хватаюсь за горло, поднимаясь на ноги, когда слезы заливают глаза.

Женщина наклоняет голову, и в тот момент, когда ее рука опускается, я падаю, задыхаясь на месте.

— Что… — она делает паузу, когда осматривает мое тело. — …он закончил.

Мой рот открывается, а затем закрывается. Страх впивается когтями в каждый нерв моего тела, когда она делает еще один шаг ближе ко мне. Срабатывает мое «дерись или беги», и я слегка отшатываюсь назад.

— Кто ты? — Я лепечу. — Где я?

Ее глаза сужаются, и хотя ясно, что она враждебна и смущена, в ней есть что-то еще. Ее аура сильная. Женщина выглядит почти… преследуемой, но чем или кем, я не знаю.

Где я, черт возьми, нахожусь?

— Хммм.

Она проскальзывает дальше в комнату, опускаясь на единственный диван, задвинутый в угол. Она пригвождает меня своим пристальным взглядом.

— Я его мать, и я предполагаю, что ты — Бесценная игрушка, которая понравилась моему сыну.

— Что?

Я хлопаю ресницами так сильно, что они веером ложатся на мои щеки.

Она смотрит на меня в ответ, как будто не собирается утруждать себя повторением. Она не похожа на человека, который повторяется.

— Интересно…

Я отступаю еще дальше, пока моя спина не врезается в занавеску.

— Что?

— Ты.

Ее глаза следят за мной, когда она медленно поднимается с дивана. Я должна бежать. Я знаю, что должна. Все внутри моего тела кричит мне сделать одну вещь.

— Тебя не должно быть в этой комнате.

Беги.

Дверь снова распахивается, и он стоит на пороге.

— Убирайся, мама.

Они оба напряженно смотрят друг другу в глаза, прежде чем она медленно выходит из комнаты, ни разу не оглянувшись через плечо, а затем дверь закрывается.

— Что я здесь делаю, Найт?

Я смотрю на него снизу вверх, и он медленно прислоняется спиной к двери.

— Ты не уйдешь.

Беспокойство царапает мой позвоночник, и я на мгновение стискиваю зубы, чтобы не сорваться.

— Кто ты такой? — Я задаю вопрос, который не выходил у меня из головы с того дня, как он и его брат разоблачили себя.

— Ты спрашиваешь так, будто я собираюсь тебе сказать.

Он движется через комнату, его рука касается моей, когда он натыкается на занавеску, отодвигая ее в сторону. Меня окутывает атмосфера комфорта, и в этом нет никакого смысла, поэтому я делаю все возможное, чтобы отгородиться от этого. Я действительно хороша в том, чтобы отгораживаться от всего.

— Устраивайся поудобнее, — говорит он, бросая сумку на кровать. — Ты останешься здесь, пока я не разрешу тебе уйти.

— Я убегу, — шепчу я, медленно оборачиваясь, чтобы подойти ближе к двери. Уголок его рта приподнимается в ухмылке.

— Да? — Он медленно поворачивается ко мне лицом, пригвоздив меня взглядом. — Тогда продолжай. Сделай мой день лучше и беги.

Я сглатываю, но во рту Сахара.

— Я не понимаю, Найт! Ты не можешь просто… держать меня здесь. У меня есть дядя, друзья! Мне нужно вернуться к ним, или они подумают, что я мертва.

Он пожимает плечами.

— Они все еще могут быть правы. Ночь только началась, а мое терпение еще предстоит испытать.

Найт сокращает расстояние между нами, поднимая руку к моему подбородку и заставляя мое лицо приблизиться к его.

— Они знают, что с тобой все в порядке, Лондон. Сядь, блядь, и жди.

Мои пальцы сжимаются по бокам.

— Где мы?

Его глаза впиваются в мои на долгое мгновение, и я почти думаю, что он собирается смягчиться. Что я вижу нежность, спрятанную глубоко за этими блестящими голубыми глазами, но затем он моргает, и вот так я смотрю в глаза психа. Злобного психа.

— Теперь ты в моем мире.

Найт грубо отпускает мой подбородок.

— Добро пожаловать в Рат.

Прежде чем я успеваю задать ему еще один вопрос, он уходит.

Выдыхая, я обдумываю свои текущие варианты.

У меня их нет.

Быстро порывшись в сумке, которую он поставил, я натягиваю леггинсы и подходящую укороченную толстовку с капюшоном, также засовываю ноги в простые кроссовки, не обращая внимания на то, что все точно по размеру.

Я бросаюсь в другой конец комнаты, моя рука тянется к ручке. Поворачивая ее, я чувствую, как она выскальзывает, когда я открываю ее. В течение месяца мой мир полностью изменился. Я не знаю, что справа, а что слева. Вверху или внизу.