Судьба королевского наследника

Я не поворачиваюсь к нему лицом.

Я выхожу за дверь.

Двадцать три

Найт

Мой телефон вибрирует у меня в кармане в ту секунду, когда я захлопываю входную дверь, мне нужно увеличить расстояние между Лондон и мной. Я думаю. Хотел ли я дистанции между нами? Хуй знает, чего я хочу в последнее время. Только… даже когда эта мысль проносится у меня в голове, я знаю ответ на этот вопрос. Я не хочу дистанцироваться. Я хочу ее.

Ее.

Я хочу ее.

Я смотрю на оповещение о новостях на моем телефоне от Rathe Daily. Поступили сообщения о взрывах за пределами ночного клуба в центре города. По неподтвержденным данным, это был клуб Деверо и что там было несколько смертельных случаев.

— Черт.

Я засовываю свой телефон в карман, когда портал раскалывает пространство передо мной, и Ледженд выходит, просовывая голову обратно.

— Сейчас. Нам нужно идти прямо сейчас.

Я следую за ним, пока нас везут в центр. Город кишит зеваками, все наблюдают, как языки пламени проносятся в воздухе и поднимаются к темному ночному небу.

Мне не нужно расталкивать людей с дороги, потому что они расступаются, когда видят, что я направляюсь к одному из старших офицеров. Не могу вспомнить его имя. Правоохранительные органы здесь для того, чтобы все чувствовали себя в безопасности. Они ни черта не значат для нас и нашей семьи.

— Сынок, плохая идея. Ты же знаешь, мы свяжемся с вами, когда что-нибудь найдем.

Он засовывает свой короткий палец в карман. Гремлины действительно чертовски уродливы. Даже отсюда. Его длинный нос, большая бородавка и черные глаза-бусинки. Какими бы странными они ни выглядели снаружи и странно мрачными, из них получаются лучшие офицеры.

Я смотрю на старое здание, похожее на замок, прежде чем вернуться к нему.

— Хорошо. Но мне нужны ответы к завтрашнему дню.

Оставить Лондон в доме было, вероятно, самым тупым дерьмом, которое я мог сделать по отношению к моей матери, рыскающей по спальням, как гребаная изголодавшаяся львица, но мне нужно было разобраться, что бы блядь, здесь ни происходило. Я отступаю назад, лезу в карман за телефоном и нажимаю набрать контакт моего отца. Улицы Рата совсем не похожи на человеческий мир. Дорожка вымощена мрамором такого черного цвета, что он почти отражает небо, а все здания построены либо из стекла, либо из состаренного кирпича. Тысячелетние конструкции были созданы и защищены древней магией.

Каждое здание было построено из костей первобытных существ, будь то стигийское чудовище, Маг или любые другие звери, которые охотятся по ночам. Смерть должна быть уважена.

Он отвечает после третьего гудка.

— Сын.

— У нас проблема.

Тишина.

— Я слышал. Введи меня в курс дела.

Мое внимание привлекает движение в углу.

— Взрыв. Еще один. Пока мало что знаю.

— Хм.

— Ты думаешь, это имеет отношение к Министерству?

Я начинаю двигаться в сторону переулка, который находится между магазином магии и Убежищем Эльфов. В последний раз, когда я заходил в Убежище Эльфов, я потерял два дня и ни хрена не помнил. Напугали меня до чертиков.

Я буду самым мрачным и развратным существом на свете с гребаной улыбкой и предвкушением, но на хрен мои чувства? Им повезло, что я не впал в приступ ярости и не стер их с лица земель Рата.

— Прошло тысячи лет с тех пор, как этот совет держался вместе, — говорит мой отец.

— Я не думаю, что они стали бы рисковать тем, что я сойду с ума из-за жалких маленьких взрывов. Нет. Это безрассудно и незрело. Это дело рук того, кому не хватает базовых знаний об убийстве.

Я смеюсь.

— Ты кого-нибудь выводил из себя в последнее время?

— Нет. — Я сжимаю свой телефон, ускоряя шаг по переулку. — Насколько мне известно, нет.

— Встретимся в Королевской комнате через несколько минут. Нам нужно созвать совещание.

Я вешаю трубку и ускоряю шаг, расталкивая всех. Я дохожу до конца и останавливаюсь, оглядываясь слева направо, но никого там не вижу.

— Что за хрень.

— Что это? — Ледженд спрашивает сзади, подходя ко мне.

— Кто-то наблюдал.

Он хмурится, глядя на меня краем глаза спустя мгновение.

— Ты позволил ей уйти, не так ли? Теперь ты на взводе?

Я направляю свой свирепый взгляд в его сторону.

— Кому?

— Лондон.

Я уклоняюсь от его вопроса, открываю портал и прохожу через него. Он закрывается за мной, когда мы оба входим в Большую Королевскую комнату.

— Нет. Она дома.

— Дома? — Ледженд спрашивает, когда я опускаю руку в Котел Крови Сина, избавляясь от возмездия и мщения и входя с твердой головой и преданностью стигийца, или так утверждает Книга Смерти, и провожу большим пальцем по своему лбу в виде перевернутого креста. — Дома. — Ледженд повторяет то же движение, размазывая кровь по лбу. — Например, где сейчас наша мать?

— С ней все будет в порядке. Там безопаснее, когда происходит вся эта херня. Никто не может приблизиться ко дворцу, не разбудив дракона.

Стены в Королевской комнате абсолютно белые, с потолка свисает золотист-розовая люстра в центре небольшого прямоугольного стола, окруженного черными шелковыми стульями. Люстра оживает, когда мы с Леджендом садимся на стулья в конце стола. Отец садится во главе, его глаза устремлены на Ледженда и на меня.

— Где твои братья? — спрашивает он, расправляя плечи. Его рука лежит на столе, на мышцах вздуваются взбешенные вены.

— Я пришел прямо сюда. Ледженд был со мной, когда я услышал. Еще не нашел времени сказать им об этом.

Открывается еще один портал, и через него проходят еще трое Старейшин.

Я откидываюсь на спинку стула, провожу пальцем по верхней губе, не сводя с него глаз. Меня не беспокоят старшие. Они мне нихуя не нравятся, так что я не собираюсь притворяться. Я оставлю это своим родителям, поскольку именно они фактически подписали этот гребаный договор.

Я? Я бы просто убил их всех и заставил всех подчиниться. Страх. Это то, что почти все используют, когда всплывает имя нашей семьи, и не без оснований, только мне похуй. Страх — оружие, которое я без проблем использую. Мой отец тоже, но он либо что-то скрывает, либо слабеет. Я не знаю, что именно.

Я также не знаю, что хуже.

Что я точно знаю, так это то, что моя родословная могла бы вернуть этот мир туда, где он должен быть, еще до того, как ужин остынет, если бы мы захотели.

И я хочу.

Мои родители, ну что ж… они просто не хотят, чтобы аргенты вмешивались в наш бизнес, и это оказалось лучшим способом не допустить их. То есть за пределами прямого доминирования.

Мой отец знает, о чем я думаю, в его глазах пляшут огоньки, но только для того, чтобы я увидел, прежде чем все исчезнет.